В четверг Белл заманила его в парк, где постелила на пожухлую траву одеяло. Когда подошел слегка запыхавшийся Стивен и, расставив широко ноги и уперев руки в бока, встал возле нее, она сразу поняла, что он рассержен.

– В, своей записке вы написали, что случилось нечто чрезвычайное! – резко и отрывисто заговорил он. – Не вижу ничего похожего.

– А как еще мне удалось бы залучить вас на свой пикник? – спросила Белл, расправляя несуществующие складки на одеяле.

Стивен сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, затем осмотрелся вокруг:

– Пикники в общественных парках запрещены.

– Но ведь рядом никого нет.

– Никого нет, потому что чертовски холодно!

– Никогда в жизни не встречала такого брюзгу! То мы, видите ли, слишком много гуляем, то день слишком холодный, а то, видите ли, актеры исполняют свои роли слишком громко… Все не так! Ну, скажите, Стиви, вы хоть когда-нибудь бываете довольны?

– Когда вы будете называть меня как следует? – пробурчал Стивен.

– Ну к лицу ли человеку, такому умному и интеллигентному, придираться ко всяким мелочам? – Едва выговорив этот упрек, Белл пожалела, что не сдержалась. Не то чтобы считала, что не права, просто обещала себе, что в этот день – именно в этот день – не скажет ничего обидного. Но вот прошло всего пять минут, как они встретились, а она уже нарушила свое обещание. Как ни странно, ее это взбесило: – Вы самый невыносимый человек, с каким я имела несчастье когда-либо сталкиваться!

– Ох и язык у вас! – отпарировал он, опускаясь на колени и запуская руку в корзину с едой. – С вами и святой не выдержит. – Вытащив что-то съедобное, Стивен спросил: – А это что такое?

Слегка выпятив губы, Белл взглянула на то, что он держал в руке.

– Пирог с кремом.

– И кто его сделал? Вы сами?

– Нет, Мэй.

– Хм.

– Что означает это «хм»?

Встретив ее взгляд, Стивен язвительно улыбнулся:

– Хм означает… хм.

Белл даже не знала, как реагировать на эту перемену. То он высказывает чуть ли не открытое презрение, то улыбается и как будто даже подтрунивает над ней.

– И долго вы будете рассиживаться? – неожиданно спросил он, плотнее запахивая пальто, вытягивая свои длинные ноги в ботинках и откидываясь спиной на твердый ствол ивы. – Уж если вы заманили меня на пикник, так угощайте.

Белл с радостным смехом принялась накладывать еду на тарелку, окаймленную бледно-желтыми и голубыми цветами.

– Похоже, хорошая фарфоровая посуда, – сказал он, принимая тарелку.

– Возможно, – отозвалась Белл, добавляя ему солидную порцию картофельного салата.

Покачав головой, Стивен взял куриную ножку.

Оба молча принялись есть. Привыкнув постоянно обмениваться колкостями, они просто не знали, что говорить друг другу.

Белл первая опустошила свою тарелку. Растянувшись на бурой траве, она смотрела в распахнувшееся над ней небо.

Стивен наблюдал за ней, сжимая в руке куриную ножку.

Через минуту-другую Белл скользнула по нему косым взглядом:

– Вы всегда едите и одновременно разглядываете кого-нибудь?

Стивен с лукавым видом прищурился:

– Только если есть на кого смотреть.

– Это что, комплимент? Чуть помедлив, он ответил:

– Не знаю.

Откинув голову назад, Белл буркнула:

– Очень типично для вас. – Через несколько секунд она показала на небо: – Бык.

– Что?

– Бык. Облако, похожее на быка. Стивен искоса посмотрел на небо:

– Облако как облако – дождевое.

– Как вы сказали?

– Дождевое.

Белл презрительно поморщилась:

– У вас полностью отсутствует воображение, Стиви.

– Мы уже обсуждали эту тему. Может быть, перейдем на другую территорию?

– Тогда найдите облако, похожее на что-нибудь.

– Вы говорите таким же тоном, как Адам.

– Спасибо.

– Но это отнюдь не комплимент.

– А я думаю, что комплимент. Адам – хороший человек!

– И это я уже слышал.

– Неужели вы опять ревнуете?

– Нет, не ревную.

– Вот и хорошо! Я же сказала вам, что мы просто друзья.

– А у него все друзья. Сожалею, что он ведет себя как мальчишка.

– Тогда не обращайтесь с ним, как с мальчишкой.

– Я обращаюсь с ним, как он того заслуживает.

– Откройте глаза, Стивен. Адам – взрослый мужчина, а не мальчик. Дайте ему возможность доказать это. Перестаньте на каждом шагу вмешиваться в его жизнь! Дайте ему шанс.

– У него были шансы, сотни шансов.

– И несомненно, всегда вы были уверены, что он в очередной раз опростоволосится.

– Я никогда ему этого не говорил.

– А в этом и не было необходимости. Даже для меня очевидно, что вы по этому поводу думаете, а я знаю вас всего несколько недель. – Белл приподнялась и села. – Ваше мнение для него – все, Стивен. Он убежден, что вы не можете сделать ничего плохого, а вот у него, как бы он ни старался, все получается не так. Помогите ему.

Они сидели рядом, почти касаясь друг друга, так, что их дыхание смешивалось.

Стивен посмотрел на ее губы:

– Сдается мне, что в помощи нуждаюсь прежде всего я.

Белл сделала резкий вдох.

Стивен придвинулся к ней еще ближе:

– А вы не хотите спросить, не собираюсь ли я вас поцеловать?

– Нет, – прошептала она, – это было бы слишком смело с моей стороны.

По его лицу промелькнула тень улыбки, и он нагнулся, чтобы поцеловать ее.

Белл обуревали противоречивые чувства, но тут она ясно поняла, что ждала этого – ждала его прикосновения. Пирог и цыпленок были всего-навсего предлогом. Сознание собственной слабости испугало Белл, но когда Стивен поцеловал ее в чувствительное местечко под ухом, этот подсознательный страх улетучился в зимнее небо.

– Стивен!.. – прошептала она.

Он бережно уложил Белл на одеяло, при этом плащ ее приоткрылся. В его глазах вновь залегло-то же темное отчаяние, что и несколько дней назад. И словно утопающий, цепляющийся за брошенный ему канат, Стивен схватил ее кисть и нащупал кончиками пальцев пульс. Затем его пальцы перебрались по руке до плеча. И он вновь поцеловал ее, на этот раз с отчаянной страстностью.

Белл глубоко вздохнула и вдруг почувствовала, как его язык бегло коснулся ее губ. Она с удивлением ощутила чувство какой-то особой интимной близости, ее охватило желание прижаться к нему как можно плотнее.