Поджала губы и едва сдержалась, чтобы не нахамить начальству.

Вообще-то, характер Элизабет списывала с себя. Было чертовски неприятно слышать, что я – тухлая. И ещё более неприятно, что Виктор не мог любиться в подобную женщину.

– Перепиши, – в приказном тоне заявила Клара.

– Нет, – встала я на защиту своей героини.

Клара тяжело вздохнула и произнесла, добавив голосу мягкости:

– Марго, давай так сделаем. Оставляй эту Элизабет и даже влюблённость графа в неё. Но в следующих главах ты должна от неё избавиться. Мне наплевать, как ты это сделаешь: убьёшь ли её. Казнь, например или несчастный случай. Или она может оказаться лицемеркой и сбежать к другому… пусть у неё окажется бывший, к которому она вновь испытывает сильные чувства, а Виктора бросит. Поняла меня, да?

Я себя сейчас почувствовала так, будто мне влепили позорную пощёчину.

Как у любого писателя, все мои герои – это частичка меня самой, буквально извлечены из моей души. Тем более, новая героиня в книге – это мой прообраз.

Я заставила себя заговорить вежливо и спокойно:

– Клара, я допускаю, что у моих героев не всегда характер и поступки такие, какие бы хотели видеть читатели.

– Милая моя, я не собираюсь тебя учить писать, – пропела Клара. – Ты лучше меня знаешь, каких героев нужно преподносить читателям, чтобы они поверили. Ты же профессионал, Маргарита.

Мягкие интонации, чувствующиеся в её голосе, не смягчали резкость слов.

Костяшки моих пальцев, сжимавших телефон, побелели.

– Я не стану убирать Элизабет с сюжета, – стояла на своём. – Могу лишь пообещать, что в дальнейшем, героиня раскроется. Она покажет с себя, проявит и удивит читателя.

– Хочешь сказать, что она не тухлая рыба? – вяло поинтересовалась редактор.

Совершенно неприятно слышать, что тебя (хоть и не напрямую), называют тухлой рыбой!

– Она НЕ ТУХЛАЯ РЫБА, – прорычала я, сильнее сжимая телефон. Ещё чуть-чуть и он треснет.

– Маргарита, я знаю, твоя роман – блестящ. Первая книга до сих пор возглавляет список бестселлеров, но я не хочу, чтобы вторая часть стала для тебя и твоей литературной карьеры классическим примером падения с вершины. В общем, если ты доверяешь моему мнению, то оставь в покое своего злодея. Пусть Виктор ещё немного побудет холостяком. Пойми, ты не имеешь права на провал. Понимаешь?

На миг мне стало трудно дышать. На глаза навернулись слёзы. Кусая губы, я старалась сдержать их. Слёзы – не мой стиль.

– Ты уверена? – спросила её упавшим голосом.

– Абсолютно. – В голосе Клары прозвучал мой приговор. – Лучше перепиши эти главы, Марго. Твоя Элизабет – не пара Виктору Харрису.

Элизабет не пара книжному Виктору.

А пара ли я настоящему Виктору Харрису?

В душе поселился червячок сомнения и горечь, что Клара права. Я – тухлая, неинтересная, пресная женщина, живущая в своих выдуманных мирах. Боюсь реального мира, реальных людей и предпочитаю жить грёзами.

Если у меня с Виктором завяжутся серьёзные отношения, то на сколько его хватит? Не скажет ли он потом, что жизнь со мной – это болото?

«Что же мне делать?» – подумала про себя.

– Маргарита, – нарушила молчание Клара, – не расстраивайся. Сама книга – прекрасна. В ней, как и в первой части много твоего сердца. Просто… ощущение, что ты чуть-чуть сбилась с правильного пути. Вот и всё.

Я обвела взглядом свой кабинет. Раньше его облюбовал Филипп. Теперь в квартире всё по-прежнему, как было до появления этих двоих мужчин в моей жизни.

Выглянула в окно, за которым открывался тоскливый вид на кладбище, и вспомнила, как хотела купить новую квартиру, в хорошем доме с хорошими соседями и великолепным видом.

– Хорошо, – согласилась я, – считай, что никакой Элизабет не существовало. Я перепишу последние главы…

– Вот и молодец, – повеселела Клара. Видимо она переживала, что я буду стоять на своём. Неужели новая героиня и правда, могла всё испортить? Что ж, этого теперь мы никогда не узнаем.

– Пока, Клара… И передавай Филу привет, – пробормотала я, ощущая вселенскую скорбь и печаль.

– Передам. Пока.

После окончания разговора я долго сидела за кухонным столом и вертела чашку с остывшим кофе.

Не знаю, как прошёл бы дальше мой день, но хандрить мне не позволила подруга. Ксюша позвонила в мою дверь, когда не было ещё и десяти часов утра.

Распахнула дверь, впуская подругу, и та с порога заявила:

– Ритка! Собирайся! Мы едем на крутую выставку! Открытие выставки в шесть вечера!

Я хмыкнула.

– А собираться ты предлагаешь уже сейчас, да? А спросить меня не хочешь, хочу ли я вообще куда-то идти?

– Естественно, ты пойдёшь! И да, собираться нужно уже сейчас. Ты давно в салоне красоты была? На тебя же без жалости не взглянешь – как побитая жизнью кошечка, – «обласкала» меня Ксюша. – Тем более, когда вернётся твой злодей на злобном коне, ты должна быть красоткой!

Я нахмурилась.

– Я так плохо выгляжу?

Подруга состроила странную гримасу, этакую смесь отвращения, жалости и ужаса.

– Ну-у-у… не так уж и плохо… просто… ты какая-то… уставшая… – выдала подруга.

– Вот уж спасибо тебе на добром слове! – психанула я. – Сама иди на свою выставку.

– Марго-о-о… – протянула она, – ну что ты как маленький ребёнок? Просто эта вся возня с двумя мужиками тебя немного подкосила, да и до их появления ты пахала как лошадь, создавая свой шедевр. Твоё тело устало и ему нужен релакс. Спа-салон, тусовки, общение с интересными людьми, новый гардероб. Глядишь, ты снова станешь собой, а не этой уставшей от жизни мегерой.

Посмотрела на себя в зеркало словно со стороны.

Ну да, цвет волос немного потускнел, да и кончики не мешало бы подстричь. Лицо чуть осунулось и тёмные круги под глазами совсем меня не красят. А ведь у меня нет ещё ни одной морщинки, но лицо какое-то изнеможенное. Халату в этом году уже явно больше десяти лет будет.

Чёрт.

Я действительно забросила себя.

Вздохнула и кивнула.

– Ладно. Согласна. Я сейчас сама на себя не похожа.

– Вот-вот, – улыбнулась Ксюша. – Собирайся, едем в спа.

* * *

– Маргарита —

Сидя в парикмахерском кресле, снова изучала себя, словно видела впервые. В зеркале я выглядела усталой и бледной. Обрамляющие моё овальное лицо тёмные пряди волос требуют внимания мастера.

Коже так же нужна рука косметолога.

А ещё мне нужен… Виктор.