— ТЫЖЕХОТЕЛАВЫТАЩИТЬОТСЮДАСВОЮБЛОХАСТУЮПСИНУ! — взревел бес, комкая буквы целого предложения в одно единственное слово, послужившее для меня словно чудодейственный, хоть и слегка болезненный щелчок по носу. В моём сознании тотчас же послушно возник образ моего бесценного друга и спасителя Тявтия, направивший меня в нужном направлении. Я словно низверглась вниз с огромной высоты и от этого падения захватывало дух, заставляя окружающее марево закручиваться спиралью вокруг меня. А затем не стало ничего. Абсолютно. Просто белое пустое пространство вокруг, полнившееся тишиной.

— Отлично, — прозвучал голос беса откуда-то сбоку. В нём по-прежнему было так мало знакомых мне лягушачьих ноток, но я чувствовала всем своим существом, что это именно Грувер, и никто иной, — теперь ты можешь оглядеться вокруг и начинать искать своего пса.

— Я не вижу вокруг ничего.

— Ты просто пытаешься смотреть глазами. А сейчас у тебя нет ни глаз, ни рта, ни даже тела. Ты словно пульсирующая точка энергии и должна воспринимать всё окружающее тебя точно так же.

Легко сказать, проворчала я мысленно. Сам-то бес привычный к этому пространству или вернее вне-пространству?

— Разумеется, — немедленно прозвучал ответ, — но пошевеливайся. Времени, отпущенного тебе, не так уж много. Ты можешь даже не чувствовать ничего подозрительного, а потом обнаружишь, что таешь, как кучка снега на весеннем солнце.

— Потрясающе поэтичное сравнение, — выдохнула я, — однако после таяния снега остаётся лишь лужица грязной талой воды, а мне не хочется ею быть. Совсем.

— Верно, — хмыкнул бес, — уже лучше.

Странным образом, но его слова подтолкнули меня и придали образность всему тому, что было и чего не было вокруг. Я начала ощущать какие-то странные потоки и мельтешение вокруг себя, с удивлением ощущая, что все они отличаются друг от друга. Одни словно мягко касались и скользили дальше, другие едва задевали словно тёплые струи воздуха, третьи настойчиво звенели и причиняли некий дискомфорт, заставляя трепетать. Я понятия не имела, как ориентироваться в этом многообразии, но чувствовала, что должна отыскать нечто созвучное и близкое себе, пытаясь узнать вибрации Тявтия. А ещё я начала чувствовать рядом с собой нечто очень энергичное и чуждое, отчего-то расплывавшееся в стороны хищным красным пятном, узнавая в этом нечто Грувера, поражаясь насколько ничтожной кажусь по сравнению с ним.

— Так и есть, так и будет, если зациклишься на этой мысли. Не трать силы, ищи его. Чем сильнее узы, связывающие вас, тем проще тебе будет найти его.

— А если он не успел проникнуться ко мне, — внезапно засомневалась я.

— Меньше слов — больше дела! — пятно всколыхнулось и увеличилось в размерах, — и пошевеливайся. Ты истончаешься…

Вот спасибо, обнадёжил. Истончаться, уменьшаться и вообще как-то терять часть себя мне не хотелось. Всё же я баронесса Ксанелия Веймар и хороша же я буду, если явлюсь на свою собственную свадьбу половинчатой или даже меньше того… Бррр… Жуткое зрелище предстало перед моими глазами и я начала усиленно проецировать образ Тявтия, словно призывая его к себе, с удивлением обнаруживая, будто меня тянет куда-то прочь.

— Тебе повезло, — хмыкнул бес, — просто плыви по течению и хватай эту безродную дворнягу, что есть сил!

Всё же ощущения в этом месте были довольно странными. Но пока я не обнаружила ничего ужасающего, того, о чём так любили рассказывать преподаватели или стращать в целом, говоря о Потустороннем. Конечно, были неприятные моменты, но их было не так уж много. Пустяки… Я притягивалась и притягивала зовущую меня волну, обнаруживая знакомые вибрации, приятно отзывающиеся внутри меня, если только уместно будет так выразиться. И, добравшись до мерцающего источника этих волн, с блаженством погрузилась в его согревающие колебания, испытывая восторг и понимая, что обнаружила искомое.

— Хватит телячьих нежностей, хватай его и прочь! Теперь самое сложное — нужно убраться отсюда как можно скорее!

Голос Грувера заставил меня оторваться от созерцания и блаженного пребывания в неге.

— Скорее к границе, — взметнулось красноватое облако, и я устремилась вслед за ним, слыша какие-то странные лязгающие, скрежещущие звуки позади и сверху, и по обе стороны себя. Меня словно начали колоть тысячи тысяч маленьких иголочек и тянуть назад.

— Быстрее, — упорно тянул меня вперед бес, — не давай этим тварям налипнуть на тебя, иначе они выпьют тебя досуха, стремясь, словно паразиты, получить бесплатный проход в мир живых!

Легко сказать, но сложно сделать! Я словно замедлялась с каждым мгновением, хоть и чувствуя, что граница уже близка, но понимая, что едва ли смогу дотянуть до неё.

— Пёсика сожрут тоже, — услужливо подсказал мне Грувер, — ты уже отдала ему часть себя. Ох и знатная выйдет пирушка… ЕСЛИТЫНЕПОТОРОПИШЬСЯ!

Бес опять начал комкать слова в одно целое и начал окружать меня плотным маревом, то ли пытаясь защитить от мерзких бестелесных тварей, впившихся в меня, то ли пробуя меня на вкус, потому что его касания были болезненны и отзывались странной слабостью. Ну уж нет, возмутилась я! Становиться чьим-нибудь обедом или лёгкой закуской я не собираюсь! Злость придала мне сил и я рванула, что было мочи, прорывая насквозь пелену так стремительно, что белое ничто потусторонья и серая хмарь около границы слились воедино.

Больно. Вот что первым делом подумала я, ощущая ломоту и усталость во всём теле. Даже поднимать веки было очень тяжело. Свет, казавшийся чересчур ярким, резью впивался в глаза, заставляя слёзы литься из глаз. Я собрала остатки сил и попыталась встать, понимая, что смогу лишь сесть с изяществом столетней старухи. Охала и стонала я примерно так же, подтягивая нижние конечности и опираясь на дрожащие руки. Наконец, удалось привести себя в более-менее вертикальное положение и уже можно было оценивать обстановку вокруг. Первое — я жива, второе — уже нахожусь в номере гостиницы, в привычной реальности.

— Поздравляю, — раздался квакающий голос Грувера. Что ж, пожалуй, отнесём это к третьему. А где же Тявтий?

— А где Тявтий? — возмущённо рявкнула я, но, увы, только в своем воображении. В реальности мой голос звучал едва слышно, как писк комара.

— Ты же не думаешь, что он явится сам, — фыркнул демон из зеркала, которое я продолжала сжимать в правой руке, — нужно призвать его… Ты ведь привязала его к себе.

Я прислушалась к себе — что-то не ощущаю я внутри себя никакого чужеродного присутствия.

— Готов поспорить, что ты смотришь внутрь себя, когда нужно смотреть вовне. Просто попытайся уловить те же самые вибрации, что и в Потусторонье, а потом вытягивай их на поверхность. Чем чаще будешь это делать, тем проще тебе это будет даваться.

Я, все еще не пришедшая в себя полностью, тем не менее начала претворять в жизнь сказанное Грувером. Уж очень сильно мне хотелось увидеть Тявтия! И, кажется, у меня это начало получаться: в воздухе рядом со мной поначалу возникло мягкое свечение, состоящее из множества точек, двигающихся хаотично, но тем не менее принимающее очертания знакомого мне пса! Потрясающе! Я смотрела и не могла поверить своим глазам: рядом, в натуральную величину сидел пёс, полупрозрачный, но такой знакомый. Не смогла удержаться от того, чтобы попытаться погладить его, но рука легко прошла через его образ, почувствовав лишь приятное покалывание, отдавшееся легкой эйфорией.