– Послушайте, хотите – я выйду и представлю вас публике?

И они такие в один голос:

– О да, пожалуйста!

Я вышел на сцену и сказал:

– Сейчас выступят мои друзья, так что будьте к ним благосклонны, мать вашу: Twisted Sister!

По крайней мере, после этих слов их не должны были забросать бутылками и погнать со сцены. И они вышли и снесли всем башню. Я снова представлял их, когда они играли в Marquee, – было разумно ожидать от них потом ответной любезности, и их певец, Ди Шнайдер, пару раз представлял нас. Еще он пригласил нас на MTV, когда вел там свою программу. Мы очень неплохо общались с Twisted Sister. В конце года они выступали в программе The Tube, которую снимали в Ньюкасле, и в конце мы вышли и поджемовали с ними – сыграли It’s Only Rock’n’Roll[51]. Я выходил с одного края сцены, Брайан с другого, и пока я надевал бас, Брайан вдруг херак! – падает носом вниз. Было ужасно смешно. На него всегда можно было положиться в смысле нечаянного развлечения.

Но он был куда менее зажигателен на нашем следующем концерте после «Рексема». Это был концерт на стадионе Hackney Speedway в Лондоне, который организовали Ангелы ада. Все, кто работал на этом шоу, – технический персонал и так далее – были из Ангелов ада. Они потеряли на этом целое состояние и с тех пор не устраивали концертов. Помню, как один из них, по прозвищу Коза, говорил мне:

– Я знаю, где можно стащить генератор. Там по шоссе немного проехать – у них куча генераторов. Они и не заметят.

– Думаю, заметят, – ответил я, – и думаю, что они тебя поймают за этим делом.

Но каким-то образом они раздобыли генератор. И вот мы стоим, вокруг тусуются эти бугаи, серьезные байкеры, и Брайан выходит на сцену со своими красноватыми волосами и в зеленых шелковых шортах. Поднялся ропот:

– Кто этот мудак в гребаных шортах?

– Это новый гитарист Motörhead.

– Вот как. Давай убьем его.

Можно было практически кожей ощутить это очень неприятное настроение. Брайан по сей день не знает, в какой опасности он находился, – я их удержал, но они реально собирались его замочить. В конце концов, он им портил весь имидж и репутацию. Ангелы ада агрессивно маскулинны, и им совсем не нравится такое дерьмо! Он там у них был как бельмо в глазу. Правда, в социологическом смысле это был похвальный поступок, но ему стоило подыскать для своего жеста место получше.

На протяжении всего нашего тура по Европе в конце года брайаново чувство стиля не переставало шокировать и ужасать наших фэнов. Посмотрим правде в глаза: балетки и Motörhead несовместимы! Он был белой вороной, и я думаю, что он все это делал нарочно. Он изо всех сил старался показать, что он приглашенный музыкант, а не постоянный, полноценный участник Motörhead. На нашем лейбле его тоже не любили. Подозреваю, на Bronze предпочли бы, чтобы мы тогда прекратили свое существование. Мини-альбом Stand By Your Man толком не рекламировали. Но, несмотря ни на что, в марте 83-го мы пошли в студию писать новый альбом.

На Another Perfect Day сильно заметно влияние Брайана, что с музыкальной точки зрения неплохо. И хотя продюсер, Тони Плэтт, был приятелем Брайана, он прекрасно поработал, и мне не на что жаловаться. Брайан, конечно, был в своем репертуаре – заноза в заднице, как и всегда, но мы с этим справились. Единственное, что мне не нравится в этом альбоме, – там многовато гитары: видит Бог, солировать можно было и покороче! В остальном получилось, по-моему, отменно. Но наши фэны приняли альбом в штыки. Они решили, что мы заиграли «коммерческую музыку» – опять это слово! В чартах он поднялся только до 20-й строчки – вот и вся коммерция. Но Another Perfect Day выдержал проверку временем: многие наши поклонники изменили свое мнение и теперь любят его. Но тогда это никак не могло нам помочь.

Я думаю, Another Perfect Day был для нас полезным новым опытом, и, возможно, зря мы не начали экспериментировать раньше. Может быть, нам следовало и дальше двигаться в этом направлении… но только не с Брайаном! После выхода альбома мы поехали с ним в тур по Англии и Америке (вот это уж точно был безумный тур – промоутеры толком не знали, что с нами делать, и устраивали нам концерты с группами вроде Outlaws[52]!), и публика его просто возненавидела. Например, он отказывался играть все наши знаменитые старые песни – Ace of Spades, Overkill, Bomber, Motorhead. Он не хотел иметь ничего общего с нашим прошлым. Кстати, Фил был с ним согласен, и я понимаю их позицию, но нужно признать как факт: люди хотят слышать старые песни. Если я, скажем, пойду на концерт Литл Ричарда, я хочу услышать Long Tall Sally, и если я ее не услышу, то очень рассержусь. Motörhead должны играть Ace of Spades, даже если меня от нее уже тошнит: люди хотят Ace of Spades, и с этим ничего не поделаешь. Отказываться играть ее и остальные старые песни – очень плохая идея. Ну и еще эта проблема с одеждой. В нашем последнем туре с Брайаном он щеголял в каких-то штанах типа треников, только они были сшиты из габардина, и он перевязывал их снизу полосками, оторванными от старого белого полотенца. И огненно-красные волосы. Он нарочно вел себя по-идиотски.

Но я уволил Брайана не из-за этого. Я бы вообще оставил его в группе навсегда, если бы он хорошо играл. Он стал невыносим, когда начал лажать. Где-то в середине европейского тура осенью 83-го ситуация стала уже просто нелепой. Мы были в клубе Rotation в Ганновере, в Германии, мы только что сыграли Another Perfect Day, и Брайан начал играть ее снова. Я говорю ему:

– Ты, придурок! Мы только что ее сыграли!

– А, извини, – отвечает он и начинает ее играть в третий раз!

«Он прощается с вами, я прощаюсь с вами, и большое спасибо». Мы отменили оставшуюся часть тура: было понятно, что продолжать так невозможно. Брайан был совсем плох. Однажды в Испании я увидел его в лобби отеля – он стоял перед витриной с сувенирчиками, какие обычно продаются в отелях: хрустальные медвежата и прочая херня. Он опирался лбом о стекло, как будто разглядывал эти сувенирчики, но я подошел поближе и увидел, что он спит: на плече сумка, в руке бутылка куантро. Мы затолкали его в машину, отвезли в аэропорт и усадили на стул в зале ожидания. Он там почти что лежал в полной прострации, откинув голову и с открытым ртом, а дети тушили сигареты, засовывая их ему в рот: в Испании нравы вольные. На сцене он был таким же дохлым, так что ему надо было уходить.

Прервав тур по Европе и вернувшись домой, мы с Филом навестили Брайана в его доме в Ричмонде и сообщили ему, что он уволен. Все прошло вполне дружелюбно – он это уже ожидал.

Итак, Motörhead снова потеряли гитариста. Год закончился для меня тем, что я записался с Hawkwind – спел и сыграл на басу в песне Night of the Hawks для мини-альбома The Earth Ritual Preview. К тому моменту из музыкантов, которые играли в Hawkwind одновременно со мной, в группе остался только Дейв Брок – кто же еще, ведь это его группа. Так же, как Motörhead – моя группа. Я знал, что моя группа и дальше будет работать несмотря ни на что. Я просто не знал, кто теперь будет в ней играть.