Я рассмеялась, прежде чем продолжить врать:

— Выбор платья невесты — это так волнующе… Оказалось.

— Где ты? Я за тобой заеду.

— Нет-нет! Я еще не выбрала. И не хочу, чтобы ты видел мое платье до самой свадьбы!

Андрей был настойчив. Даже зная, что сегодня он занят по уши принятием должности и сменой власти в своей с Сергеем фирме, он не упускал меня, контролировал передвижение, звонил.

Наверное, это забота любящего мужчины, но я чувствовала только немыслимое давление.

У последнего нотариуса я составила документ на Кира. Тяжело вздыхая, что наши отношения вновь испортились, что противный братец вернулся, я забрала документ и поехала на станцию. Сегодня еще осталось встретиться с бабой Галей.

У меня больше не было ни одного знакомого, кому бы я могла довериться.

Андрей уже обрывал телефон, пока я в конце концов не призналась, что уехала к «подружке» и ночевать останусь там.

— Что за бред? Ты сбегаешь от меня?

— Я… Нет. Да… Прости. Все случилось так стремительно, мне просто нужно немного побыть одной. Обдумать.

— О чем тут думать, малышка? Я напугал тебя?

— Нет. Конечно, нет. Я завтра уже вернусь. Обещаю.

— Я переживаю. Там точно с тобой все будет в порядке?

— Да-да. Тебе не о чем беспокоиться, доверенность же у тебя.

Длительная пауза немного испугала.

— Андрей?

— Ты считаешь, что после бумажки между нами все изменилось?

Теперь пугал его тон, лучше бы Андрей и дальше молчал.

— Нет! Боже-господи, нет. Просто, даже если со мной что-то случится, никто уже не заберет мое имущество…

Я резко замолчала. Зачем я вообще это произнесла?!

— Где ты? — теперь прорычал Андрей. — Тебя схватил Бражников?

— Нет. Я вообще в другом городе. Или ты думаешь, если бы меня схватил Сергей, то разрешил бы болтать с тобой по телефону?

— Полагаю, не разрешил бы.

— Вот. Тогда не беспокойся. Завтра я буду дома…

Мне безумно тяжело далась беседа с Андреем, но самое тяжелое еще было впереди. Собрав остатки сил и решимости, я постучала в дверь бабы Гали.

— А, ты… Чего тебя принесло на ночь глядя? Где внучек?

— Я одна. Здравствуйте. Можно войти?

Баба Галя только с виду суровая, но я чувствовала под этой маской хорошую женщину, с чувством раненной справедливости. Но даже ей всё рассказать я не могла.

После горячего супа и сладкого чая с пирожком, я выложила перед бабой Галей два запечатанных и подписанных конверта.

— Мне не к кому обратиться за помощью, — призналась я.

— А почему обратилась ко мне? Я знаю, что от Кира ты сбежала.

— Не от Кира, от Сергея.

Баба Галя ожидаемо поджала губы:

— Это понять могу…

— Тогда еще поймете, что если от меня избавятся… Неважно кто, когда и как, я хочу отомстить, чтобы уйти со спокойной совестью.

Баба Галя крутила конверты и читала надписи.

— Неужто ты думаешь, что все, кто рядом, мечтают избавиться от тебя?

— Я не знаю… Но я ни в ком не уверена, пока каждый хочет получить свою часть наследства.

Она кивнула и тяжело вздохнула:

— Ну, рассказывай, что делать.

— Этот конверт передать Сергею от Синельниковых, если удар нанесут они, — я придвинула первый конверт. — Знаю, что недолюбливаете вы его, но ставить под удар Кира не хочу. Если начнутся убийства, не пожалеют никого. Сергей сможет выстоять, Кир — нет.

Баба Галя согласно кивнула.

— А этот конверт для Кира… Когда придет время убирать Сергея.

Мы замолчали над конвертом, не знаю, о чем думала баба Галя, но решила сразу ее предупредить, если она задумает свое.

— Если конверт Кира всплывет раньше, чем наступят обстоятельства, я через нотариуса аннулирую содержимое конвертов. Ни у вас, ни у меня не будет шанса нанести ответный удар.

— Я понимаю, деточка. Не переживай. И… спасибо. За будущее Кирюши, спасибо. Желаю тебе счастливых лет. Поживи счастливо и безоблачно. А я пока жива, послежу за вашим счастьем. Понимаю, ты как амулет несчастья, кто за тебя держится, тот и принимает все беды на себя. Не оставят в покое… Так что за Кира спасибо. Отдам, когда тебя не будет, а Сергей отразит все беды.

Меня покоробила уверенность бабы Гали, что спастись мне не получится, хотя сама я уже робко строила планы на будущее. На свадьбу, на счастье с Андреем, на примирение с Костей и может быть, когда-нибудь с Киром.

А она словно перечеркнула всё.

— Оставайся ночевать. Автобусы только с утра идут.

Но я уже стояла у выхода:

— Нет, спасибо. Я пойду. Мне есть где переночевать.

Но на самом деле, я вернулась на автостанцию, забилась в уголок подальше от продуваемого окна и задремала.

Мне казалось странным поведение бабы Гали, оставалось только надеяться, что я в ней не ошиблась. Но обвинив Сергея в смерти жены, Кир и я основывались только на словах бабы Гали. Мы не дали право оправдаться Сергею. А вдруг ему есть что сказать? Вдруг за смертью его жены стояла ее мать? Ведь баба Галя не скрывала ненависти к отчиму, и привязанности к внуку.

Не ошиблась ли я, доверяя свое будущее ей в руки?

* * *

Утром уставшая и замерзшая вернулась к Андрею.

— Где ты была? — он был рассержен, уже одет, готов к выходу, но дожидался меня.

— Ездила по делам.

— По каким? Куда?

Наверное, я бы предпочла не придумывать ложь для моего жениха, но Андрей схватил меня за запястье и пребольно сжал, не отпуская от себя ни на шаг.

— Я…

— Тебя не было у Бражникова. Я бы знал.

— Нет, я же говорила, что не вернусь к Сергею.

Андрей кивнул, но руку не отпустил. Перехватил мою сумку, встряхнул её и высыпал содержимое на пол.

— Зачем?.. Ты что?!

Все мои мелочи, помады, записки, мелочь, брелоки, ручки, карандаши, зеркальце и куча других важных вещей упали на пол и раскатились по прихожей.

— Зачем?! — закричала я, пытаясь вырваться и собрать дорогие моему сердцу вещи.

Но Андрей жестко пресек мои попытки, развернув и прижав к себе спиной, носком ботинка расшвыряв упавшие тетради с лекциями.

Я рыдала, не понимая этой жестокости, но он давил до конца.

— Где ты была?

— Я… ходила на кладбище… к маме и папе, — ложь сорвалась легко, словно я действительно вернулась оттуда.