Последние слова конунга были встречены радостным ревом и хохотом.

Провожая широкую спину конунга, я произнес:

—А как же стая волков?

—Сверре Лунный Зверь мертв,— объяснила Аэлира.— Мать стаи наверняка это почувствовала и уже увела своих детей далеко на север. Подальше от людских поселений. Поэтому конунг и объявил об окончании охоты. Он тоже не верит, что волки остались в Варглунде.

Ответить я ничего не успел, потому как нас тут же обступили вестонские дворяне. Лорд Грэй, его оруженосцы Роберт Болтон и Гастон де Голи, барон Жан-Луи де Леви и другие аристократы, с кем мы так «славно» поохотились. Все они поздравляли меня с победой, уверяли меня в искренней дружбе и высказывали восхищение. При этом кровь на моем плече, похоже, никого из них не смущала. Понимая, что все это действо может затянуться, я изобразил недомогание и слабость, после чего мои телохранители, быстро раздвигая обступившую нас толпу, потащили меня в мой фургон, где нас уже ждал Бертран с горячей водой, теплой постелью и чистым сменным бельем. Оказывается, старик все-таки видел мой поединок. Дождавшись моей победы, в которой, с его слов, он ни секунды не сомневался, он со всех ног поторопился в наш фургон, чтобы приготовить все к моему прибытию.

На глазах у моих телохранителей я выпил четверть содержимого флакона с алой жидкостью. При этом пришлось контролировать ауру, чтобы заживление происходило не так быстро, дабы не возникало ненужных вопросов.

Помывшись и переодевшись во все чистое, я, закрыв глаза, лежал в свежей постели. Краем уха я слушал успокаивающие бормотания моего камердинера, возившегося возле печки. Он думал, что я уже сплю и не слышу его.

—Вот бы вас увидел ваш батюшка сегодня… Как бы он гордился вами, ваше сиятельство…

Уже засыпая, я отстраненно подумал, что Бертран, несмотря на то, что я периодически подправляю его энергоструктуру, начинает потихоньку стареть. Вон, уже и заговариваться начал. Назвал меня сиятельством, как какого-нибудь графа или маркиза. Или мне показалось? Все-таки на него непохоже. А, может, он так торопит события? Надо будет завтра напомнить ему, чтобы случайно меня так не назвал при посторонних. Проблем не оберешься потом.

Ленное владение Варглунд. Охотничий лагерь конунга Бьерна Острозубого.

Когда в полдень Хельга вместе с Астрид и принцем Луи заходила внутрь диковинного шатра этого Ренара, она, как целительница, повидавшая много крови и смертей, была готова вдохнуть затхлый воздух, напитанный запахами крови, лечебных трав и болезни, а также увидеть полутемное помещение и развешанные повсюду перевязочные бинты с бурыми пятнами. Но к ее удивлению внутри шатра было светло и свежо. Ни бинтов, ни противных болезненных запахов, лишь приятные ароматы мясных закусок и великолепного вина.

Более того, сам хозяин шатра вместо того, чтобы лежать в постели, мучаясь от горячки, встречал их на своих двоих, широко улыбаясь и довольно резво кланяясь. Лишь легкая бледность и уголок белой повязки, выглядывавший из-под его колета в разрезе на груди, говорили о вчерашнем ранении.

Хельге стоило труда сдержать удивление. Она собственными глазами видела удар оборотня, после которого Ренару пришлось бы заново восстанавливать левое плечо. Да и то вряд ли бы это удалось, даже используя самые сильные магические зелья.

Этот выскочка вестонец словно двужильный. Хельга не хотела признаваться самой себе в том, что этот южанин смог ее сильно удивить.

Наглый, высокомерный, но в то же самое время благородный и отважный. Когда Хельга смотрела на этого Ренара, ее одолевали какие-то странные чувства, доселе неведомые ей. Иногда ей казалось, что этот молодой человек со взглядом сорокалетнего ей знаком уже давно. Будто бы она уже видела его когда-то. А еще ей сложно было в этом признаться, но от него не исходило угрозы. Такое с ней бывало только в присутствии отца и матери. Ну и еще когда-то давно — ее старшего брата. До его гибели в битве в Сумрачной Лощине.

Эти странные мимолётные чувства, что возникали в ее душе в присутствии Ренара, Хельга всячески старалась гнать от себя. Вот и сейчас этот его странный взгляд, которым он всматривался в ее лицо. Будто силился разглядеть в ней кого-то.

Странное дело, она заметила, что его взгляд всегда теплел, когда она улыбалась. Астрид ей тогда сказала, что Ренар наверняка обратил внимание на ее ямочки на щеках. Кузина всегда говорила, что эти ее ямочки могли ввести в заблуждение кого угодно.

Самой же Хельге никогда не нравилась эта ее особенность. Ее улыбка, даже если она была сдержанной, создавала иллюзию того, что Хельга была мягкой и слабой. Хотя на самом деле это было не так. Именно из-за этих проклятых ямочек Хельга старалась улыбаться меньше.

А еще ее удивляло и настораживало слишком деятельное участие в судьбе этого Ренара ее кузины Астрид. Сестра стала неожиданно часто упоминать о вестонце в их разговорах. При этом она так странно и загадочно улыбалась.

Не знай Хельга характер сестры, уже бы подумала, что та влюбилась в наглого южанина. Но нет. Здесь было что-то другое и, как ни странно, Хельгу это начинало выводить из себя. Она понимала, что Астрид преследует какие-то свои цели, и Хельга напрасно пыталась понять, какие именно.

Зачем же ей понадобился этот Ренар? Этот странный, хитрый, изворотливый, наглый и, как показал вчерашний вечер, очень везучий человек.

Перед сном Хельга много раз вспоминала тот ночной поединок. Этот бесхребетный болван, принц Луи, похоже, так и не понял, что Ренар вчера защищал его честь. Его открыто назвали слабаком, но Ренар вернул обидчикам их «любезность».

Хельга с удовольствием вспоминала пунцовые от ярости рожи конунга Харольда и его прихвостня Эйрика Железнозуба.

А как она радовалась, во все глаза наблюдая за предсмертными конвульсиями ульфхеднара. Знаменитый глава Бурых Волков погиб! И самое унизительное и позорное в его гибели было то, что он пал от рук какого-то молодого южанина, даже не имеющего магического дара! Прославленного оборотня зарезал как какую-то свинью обычный человек, да еще и вестонец. О боги! Только за это Хельга была готова простить Ренару все его нахальство и высокомерие.

После обмена приветствиями и любезностями Ренар пригласил их к прекрасно сервированному столу. Хельга, как истинная дочь дикого севера, мало понимала во всех этих южных тонкостях, но, судя по довольным взглядам, которыми обменивались Астрид и Луи, все было обставлено по правилам столь дорогого им вестонского этикета.

За столом им прислуживал седовласый старик, которому на вид было лет шестьдесят. Хельга, как опытная целительница, не могла не обратить внимание, что, несмотря на возраст, этот человек находился в прекрасной физической форме. Живой взгляд, прямая спина, здоровые зубы, легкая походка — все говорило о том, что камердинер Ренара не единожды обращался к целителям. Либо сам являлся одаренным. Хотя вряд ли… Ее намётанный взгляд не обманешь.

Второй слуга Ренара, молодой парень явно из северян, был на подхвате у старика. Хельга отметила, что этот светловолосый здоровяк не выглядит недовольным или забитым. Он хорошо одет. Опрятен. В глазах нет страха или неприязни. Складывалось впечатление, что люди, окружающие Ренара, довольны своим господином. Что на самом деле большая редкость.