Англичанам невероятно повезло – они проскочили-таки минное поле, не получив больше повреждений. Вернее, повезло броненосцам, потому что крейсера изначально на это поле не попали, пройдя между ним и берегом. Как только начался бой, их командиры, сообразив, что дела броненосцев плохи и, разобравшись с ними, русские постараются разделаться и с крейсерами, повернули прочь, опасаясь, как бы русские крейсера уже сейчас не пошли на перехват. Снимавший же команду с поврежденного флагмана "Аргонавт" на мины не попал, но это его не спасло – отставший от остальной эскадры "Севастополь", оказавшись на относительно небольшой дистанции от крейсера, обрушил на него всю свою немалую мощь. Позже, когда командира "Севастополя" попытались обвинить в том, что он атаковал корабль, занимавшийся спасательной операцией, тот ответил, что вел огонь по крейсеру, стоящему борт к борту с не собирающимся пока тонуть броненосцем и не мог знать, спасает он кого-то или берет на буксир поврежденный боевой корабль. В конце концов, русские корабли, бывало, тоже получали повреждения, опасные с точки зрения остойчивости, но при этом продолжали бой, а не эвакуировали команду, и он не мог ожидать, что моряки самого прославленного флота мира окажутся столь малодушны. Возможно, он при этом даже и не врал…

Как бы то ни было, и "Аргонавт", и "Оушн" попали под убийственно точный и плотный огонь русского броненосца. В первые несколько минут корпус "Оушна" защищал прячущийся за ним крейсер, который, приняв народу сколько успел, попытался бежать. Увы, ему это не удалось – после очередного попадания искалеченный броненосец начал быстро садиться носом, после чего затонул так, будто скользнул под воду. Гибель корабля была столь быстрой, что он утащил за собой не менее ста человек команды, включая своего капитана.

"Аргонавт" не успел даже набрать ход – двенадцатидюймовые снаряды настигли его почти сразу же после гибели флагмана. Правда, вреда от них оказалось меньше, чем могло бы быть – взорвались всего два, остальные прошивали крейсер навылет. Но и этих двух (а также многочисленных шестидюймовых подарков) оказалось достаточно, чтобы неудачно построенный крейсер потерял ход и начал быстро крениться на левый борт. Он еще боролся, команда отчаянно пыталась остановить поступление воды, а орудия часто и, порой, небезрезультатно вели огонь по русскому броненосцу. Только вот все это было уже зря, потому что крейсер с шестидюймовыми орудиями и броненосец – это все-таки совершенно разные корабли.

Минут через десять "Аргонавт" со сбитыми трубами, рухнувшими мачтами и изувеченными надстройками начал ложиться на борт. Десяток подводных пробоин – это уже слишком, такого не выдержит и корабль классом выше. Некоторое время он лежал на борту, но потом вдруг резко перевернулся кверху килем, продемонстрировав всем днище, которое тут же облепили спасающиеся матросы. Это, разумеется, было с их стороны огромной ошибкой, потому что водоворот, который всегда образуется при затоплении корабля, может затянуть в себя человека с той же легкостью, с какой водопад перемалывает случайно попавшие в него мелкие щепки. Однако на сей раз инстинкт, гнавший людей к твердой поверхности, сработал в нужном направлении. Крейсер продержался на плаву почти час, и высланные японцами спасательные лодки и несколько миноносцев смогли снять с него немало народу. Некоторые и сами добрались до берега, воспользовавшись спасательными поясами, кругами или просто держась за обломки. Тем не менее, потери все равно были впечатляющими – на крейсере погибло около восьмисот человек его собственного экипажа и тех, кого спасли с броненосца. Вице-адмирал Ноэл выжил чудом – его, дважды раненого, контуженного и не утонувшего только потому, что кто-то из матросов натянул на него спасательный пояс, подобрал миноносец. Однако все это были уже мелочи, судьба сражения решалась не здесь.

Пока "Севастополь" бодро топил тех, кто не успел сбежать, остальные русские корабли решительно атаковали британцев. Превосходство в два броненосца – это серьезно. Пожалуй, лучшим выходом для англичан было бы оставить тормозящего эскадру поврежденного собрата и спасаться по возможности, однако не из того теста слеплены британские моряки. Не зря столетия именно Британия правила на всех океанах, титул "владычицы морей" был ею обретен вполне заслуженно. Англичан можно назвать кем угодно, очень многие сказанные в их адрес уничижительные слова будут правдивы, однако называть британских моряков трусами язык не повернется, наверное, ни у кого.

Вот и сейчас два оставшихся практически неповрежденными корабля (за время боя с русскими они получили два десятка попаданий из орудий разных калибров на троих, столько же и примерно в той же пропорции получили и русские) отчаянно пытались прикрыть поврежденного товарища. От русских кораблей к английским и, соответственно, от английских к русским полетели снаряды. И сразу же начали выявляться недостатки и тех, и других.

Английские корабли были забронированы лучше, чем "Центурион", только что упокоившийся в этих водах. Но их брони все равно было недостаточно для того, чтобы выдерживать попадания двенадцатидюймовых снарядов. Другое дело, что на той дистанции, с которой сейчас эти снаряды летели, их ударов не выдержал бы и их прототип. Вот только, как тут же выяснилось, не держат они и русские десять дюймов, а у эскадры Макарова из двадцати работающих сейчас по противнику крупнокалиберных стволов таких была сейчас практически половина – восемь штук.

У русских, впрочем, была та же проблема. Нет, "Ретвизан", идущий головным, держался вполне уверенно. Его прочная крупповская броня, конечно, спасала не ото всех английских снарядов, но и причинить ему серьезные повреждения было весьма затруднительно. А вот идущим за ним "Пересвету" и "Победе" доставалось куда больше. Эти корабли шли здесь исключительно за свою скорость, но сейчас выяснилось, что ставить их в один ряд с полноценными броненосцами было несколько опрометчиво. То, что как раз они несли десятидюймовые орудия, и потому огневая мощь этих кораблей не соответствовала их месту в ордере, еще можно было перетерпеть. Однако слабое бронирование сейчас играло против них.

Три корабля – "Пересвет", "Победа", "Ослябя"… Эти корабли строились не как корабли линии, и титул "эскадренный" носили незаслуженно. Все в них – и бронирование, и вооружение было принесено в жертву скорости и дальности плавания. Участие в сражениях для них было не то что необязательным – противопоказанным, основным же назначением этих кораблей было крейсерство на вражеских коммуникациях, перехват и уничтожение торговых и легких военных кораблей. Скорее, эти корабли можно было бы отнести к очень мощным броненосным крейсерам, хотя, по сути, они оказывались между классами – как, например, "карманные линкоры", появившиеся на три десятилетия позже. Однако сейчас им пришлось выступать в несвойственной для себя роли, с которой они явно не справлялись.

Что бывает в бою со слабобронированными кораблями англичане только что испытали на собственной шкуре. Сейчас пришел черед русских – "Пересвет", идущий в кильватер "Ретвизану", получал снаряд за снарядом. Бой шел на относительно небольшой дистанции, всего тридцать кабельтов, которые постепенно сократились до двадцати пяти, и процент попаданий из тяжелых орудий был достаточно высок. Терпел огонь англичан он не более двадцати минут, после чего запросил разрешения покинуть линию для исправления повреждений – практически вся артиллерия среднего калибра с правого борта у него была выбита – часть орудий была уничтожена, часть заклинена, кормовая башня получила несколько попаданий шестидюймовых снарядов. Броня выдержала, но привод был поврежден, и теперь башню приходилось разворачивать вручную, что снизило ее и без того невысокую скорострельность. К тому же практически все, находившиеся в башне, были контужены, а ожидать от человека, у которого из носа и ушей течет кровь, что он сможет полноценно выполнять свои обязанности, сложно. Нет, может, и справится, пока в крови еще гуляет адреналин, но на сколько его хватит – это вопрос интересный.