всегда проживали в далёкой сибирской деревне. Чай, не наследники графских родов из Москвы или Питера? Разве, что кто-то из предков привёз с какой-то войны, как драгоценный трофей?

Разочарованный кладоискатель взял в руки небольшую находку. Поднял к глазам и повертел перед собой. Однако, даже дотошный, всесторонний осмотр не изменил положенья вещей.

Судя по размерам, и внешнему виду, гильза была старого образца, калибра 7.62. Длина около пяти с небольшим сантиметров. Имелось широкое горлышко, как у кефирной бутылочки и выступающая закраина на тоненьком донце. Такие странные формы давным-давно не применялась в современном стрелковом оружии.

Однако было в ней и кое-что необычное. Во-первых, она блестела, словно хорошо была отшлифована, и выглядела так, будто недавно сошла с ленты конвейера.

Во-вторых, все поверхности гильзы покрывал, едва различимый простым глазом, весьма замысловатый узор. Штрихи той резьбы оказались удивительно узкими, будто их нанесли очень острой иглой.

В-третьих, над ней поработал ещё какой-то народный умелец, только классом значительно ниже. Он взял кусок медной проволоки и согнул её вокруг тонкого дульца. Приложил вертикально к немного зауженной горловине и мастерски припаял с двух концов. Получилось небольшое ушко. Оно позволяло носить старую гильзу на прочной верёвочке. Вроде, как амулет или брелок на связке ключей.

Парень всмотрелся в очень необычный узор, покрывавший находку, и почувствовал слабый укол в подушечках пальцев. Такой же, как он ощутил, когда ощупывал днище шкатулки.

Сознание Глеба слегка помутилось, и он недоуменно потряс головой. Появившийся перед взором лёгкий туман мгновенно исчез. Состояние пришло в обычную норму, а неприятное впечатление тут же забылось.

Изучая находку, парень вертел в руках латунный цилиндрик, сияющий своей новизной. Скоро он обнаружил ещё кое-что интересное. Оказалось, что бутылочное горлышко гильзы было закрыто небольшой плоской крышечкой. Причём, с маленькой петлей и короткой защёлкой.

Глеб поднял руку к правому уху. Легонько потряс и ощутил, что внутри что-то есть. Предчувствие новой находки вновь заполнило душу. Он подцепил ногтем пальца защёлку, и попытался её легонечко сдвинуть.

— «Надеюсь, что там нет злобного джина, который должен убить своего избавителя». — подумал он с лёгкой усмешкой: — «Не хватало мне ещё отыскать угрюмого братца старика ибн Хаттаба, в просторечье Хоттабыча. Кажется, того мизантропа звали Омаром Юсуфом?

Хотя, как сообщают арабы в своих древних сказках, мифический царь Соломон любил ловить злобных джинов и прятать их в закрытых бутылках. Так что, в любой старой посуде можно наткнуться на такой неприятный сюрприз».

Тугой стопор тихонечко щёлкнул, и крышечка тотчас откинулась. К великому облегчению парня, из открытого горлышка гильзы не вырвался плотный туман. И, соответственно, он не сгустился и не собрался в потустороннюю сущность, объятую жаждой человеческой крови.

Подождав для верности десяток секунд, Глеб убедился, что все детские страхи оказались совершенно напрасны. С усмешкой отметил, что всё это время, он почему-то совсем не дышал, и с облегченьем втянул в себя тёплый комнатный воздух.

После чего, посмотрел внутрь горлышка гильзы и увидел, что оно плотно заткнуто комочком серенькой ваты. Подцепил двумя пальцами туго скатанный шарик. Легко вытащил небольшую затычку и положил на столешницу рядом с собой.

Затем, наклонил латунный цилиндрик над левой ладонью и осторожно потряс. На руку выскользнуло несколько довольно обычных иголок. На первый взгляд их оказалось штук шесть или семь. На точное число странных игл, Глеб не обратил никакого внимания. Его заинтересовала их необычная форма.

Все они выглядели очень старинными, толстыми и весьма неуклюжими, словно их изготовили для шитья грубой ткани. Например, парусины или сукна для солдатской шинели.

По всей видимости, иглы не штамповали на какой-нибудь фабрике, а сработали кустарно, вручную. Причём, очень давно и в такой дальней кузнице, где был в ходу очень плохой инструмент.

Об этом говорили большие неровные ушки, кустарно пробитые каким-то стародавним умельцем. Плюс ко всему, все иглы имели квадратное сечение. Самое странное было в том, что их изготовили из того же металла, что и блестящую гильзу от «мосинки».

Из школьного курса истории Глеб отлично запомнил, что после Октябрьской революции, да и во время Великой Отечественной войны, швейные иглы почему-то мгновенно исчезли из свободной продажи.

Скорее всего, тогда все станки перевели на изготовление деталей к оружию, а на простой ширпотреб, Правительству было начхать. Слуги народа никогда ни в чём не нуждались. Другое дело, обычный российский народ. В связи с тем, что иглы вещь очень нужная, рукастые люди мастерили их сами из любого подручного сплава, который оказался поблизости.

А так как, все кузнецы имели совершенно разные навыки, то делали так, кто как умел. Кто-то получше, а кто-то и хуже. Главное, было не отличное качество, а способность предмета к шитью.

Парень невольно задумался: — «С этим понятно. Тогда с иглами было так плохо, что приходилось использовать то, что нашлось. Но это тогда, а зачем нужно сейчас хранить такие толстые, грубые и неудобные вещи? Ими же ничего не зашьёшь. Разве, что заштопаешь дырку в солдатской шинели?

Хотя почему бы и нет? Скорее всего, именно для этого их и держали. Кто его знает, может быть, кто-то из предков брал эти иглы с собою на фронт, чтобы там подлатать свою рваную форму? Поэтому, и носили их не в каком-то футляре, а в древней «мосинской» гильзе. Такие использовали ещё в конце позапрошлого века.

Ну, а потомки их затем сберегли, как большую реликвию. Так сказать, на долгую память. Например, о войне, о прадеде или о ком-то ещё, или, возможно, о каком-нибудь важном событии. Жаль, что бабушка с дедушкой давно уже умерли, и не смогут мне ничего рассказать».

Четвёртая глава

Яков Брюс. Наследие древних алхимиков

Осенью 1702 года в дом московского «чернокнижника» пришла большая посылка, присланная в Россию из далёкой Баварии. У Якова Брюса имелись друзья и знакомые, которые жили в Европе. Все они за хорошую мзду оказывали ему небольшие услуги. Один такой человек обитал в славном городе Нюрнберге. Поддерживал постоянную связь со знаменитым Петровским вельможей и выполнял его частые просьбы.

Ушлый немецкий приказчик прислал генерал-майору большое письмо. В нём он сообщал, что, наконец-то, смог отыскать несколько книг, заказанных русским сановником.

В частности переводы знаменитых трактатов арабского алхимика Джабир ибн Хайяна. Насколько знал Яков Брюс, именно он ввёл в обиход древних учёных представление о, так называемом, «философском камне».

Древний мусульманский исследователь говорил о том веществе, как о некой эфирной субстанции. Мол, она имеет способность изменить соотношение ртути и серы в любом