Я посмотрел на табло — не пора ли на посадку? Из аэропорта Шарлотт самолеты летали в такие места, куда человек в здравом уме не отправится и из-под палки. Были и маршруты в один конец, а оттуда и вовсе куда глаза глядят, за пределы географии, был бы, черт возьми, в кассе билет на какой-нибудь рейс.

Посадка прошла своевременно, и в самолете я оказался возле бугая в бейсболке с эмблемой чарльстонской пожарной части. Он перегнулся через меня поглазеть на военную технику и самолеты, выстроенные сбоку на бетонке, а также на трап «Ю-Эс эруэйз», курсирующий своим ходом к взлетной полосе.

— Хорошо, что мы на нормальном джете летим, а не на тех вон шмакодявках, — указал он на воздушные суда помельче.

Я кивнул, а он с прежним любопытством оглядел интерьер самолета и здание основного терминала.

— Помню, когда Чарльстон был еще маленьким, на две полосы местечком, — пустился он в воспоминания. — Когда его еще строили. Я в ту пору в армии служил…

Я прикрыл глаза.

Это был один из самых долгих «коротких» перелетов в моей жизни.

Международный аэропорт Чарльстона, когда мы приземлились, был почти пуст; переходы и магазины скучали без пассажиров. К северо-западу на территории военной авиабазы теснились под полуденным солнцем поджарые, похожие на готовую к прыжку саранчу серо-зеленые военные самолеты.

Меня взялись пасти еще в зоне получения багажа. Их было двое — толстяк в яркой безрукавке и среднего возраста брюнет с прилизанными волосами, в холщовом черном пиджаке, из-под которого проглядывали жилет и майка. Они неброско наблюдали, когда я оформлял у стойки прокат машины, затем выжидали у боковой двери терминала, пока я по дышащей жаром парковке шел к навесу, где меня дожидался арендованный «мустанг». К тому моменту, как в руках у меня оказался ключ, они уже сидели во вместительном «шевроле» возле главной выездной дороги и держались за мной через две машины все время, пока я ехал к федеральной автостраде. Можно было бы от них оторваться, но в этом не было особого смысла. Я знал, что за мной следят, — вот что имело значение.

Нрав у этого «мустанга» был совсем не такой, как у моего. Когда я утопил педаль газа, секунду он никак не реагировал, после чего двигатель будто проснулся, потянулся, почесался и лишь затем начал ускоряться. Зато в машине был CD-плеер, так что на пути к 26-му шоссе я воткнул диск «Jayhawks» и, пока проезжал брутально-модерновый отрезок трассы, внимал музыкальному замесу.

А потом я вывел машину через Северную Митинг-стрит к выходу на Чарльстон.

Митинг-стрит — одна из главных артерий, ведущих прямиком в деловые и туристические районы Чарльстона, однако периферийная часть улицы смотрится не сказать что приглядно. У обочины темнокожий торговал арбузами, сложенными аккуратной горкой в кузове грузовичка, а над грузовичком вместо выставки красовался рекламный щит «Клуба блестящих джентльменов». С дробным стуком «мустанг» переехал через рельсы; мимо потянулись заколоченные корпуса, неработающие магазины складского типа; с запущенных земельных участков на меня бросала взгляды пуляющая мяч детвора; сидели в шезлонгах у крылечек старики, а сквозь щели в бетонных дорожках пробивалась пародия на плодородие в виде чахлой травы. Единственное исключение в плане чистоты и новизны являло собой здание жилищного управления — модерновое стекло и красный кирпич. Дескать, заходите, жители: лампочки выкрутим, мебель вынесем.

Все это время «шевроле» неотлучно следовал сзади. Я пару раз подтормаживал, дал полный круг от Митинг-стрит через Кэлхун и Хатсон снова на Митинг-стрит, чтобы просто попудрить той парочке мозги. Все это время они невозмутимо удерживали дистанцию, пока я наконец не свернул во двор отеля «Чарльстон-плейс»; тогда они не торопясь отъехали.

В вестибюле разодетая по случаю воскресного дня состоятельная публика — черная и белая — непринужденно беседовала и смеялась, расслабляясь во внеслужебное время. Порой приятный голос из динамиков приглашал компании проследовать в банкетный зал: ранние обеды в «Чарльстон-плейс» кое-кто из местных возвел для себя в традицию. Оставив их за этим занятием, я по лестнице поднялся к себе в номер. Здесь меня встретили две просторные кровати, а из окна открывался вид на банкомат через улицу. Я сел на кровать, что ближе к окну, и набрал номер Эллиота Нортона — сообщить, что приехал. Он издал долгий вздох облегчения.

— Ну как отель?

— Да ничего, — ответил я нейтрально.

«Чарльстон-плейс» был, разумеется, воплощением здешней роскоши, но чем крупнее гостиница, тем легче проникать в номера посторонним. В вестибюле я не заметил никого, кто походил бы на секьюрити (может, охранники на самом деле и были, только смотрелись так, как будто их нет). Пусто было и в коридорах; я увидел лишь одну горничную с груженной полотенцами и туалетными принадлежностями тележкой, да и то в единственном экземпляре. На меня она даже не взглянула.

— Этот отель лучший в Чарльстоне, — сказал Эллиот. — Есть спортзал, бассейн. Хочешь, могу сунуть тебя куда-нибудь, где за тобой будут приглядывать тараканы.

— Они уже и так за мной приглядывают, — сообщил я, — от самого аэропорта.

— Вот как. — Судя по голосу, его это не удивило.

— Они, часом, не прослушивали твои разговоры?

— Может статься. Я давненько у себя не подметал. Не видел нужды. А ведь в этом городишке ничего не утаишь. К тому же, как я тебе говорил, у меня на этой неделе ушла секретарша, причем заявила, что ей не нравится кое-кто из моих клиентов. Последнее, что она сделала по работе, это забронировала для тебя номер. Теоретически, могла оставить за собой и какой-то след.

Ни ее след, ни слежка меня особо не беспокоили. Те, кто участвует в этом деле, все равно так или иначе вскорости узнают о моем прибытии. Больше волновало то, что кто-нибудь разгадает наши планы насчет Атиса Джонса и примет меры.

— Ладно. На всякий случай: никаких больше звонков из отеля или в отель, по офисному или по домашнему. Для деловых вопросов — только сотовая связь. Сегодня к вечеру будут телефоны. Щепетильные детали подождут до очной встречи.

Вообще-то сотовые — вариант тоже не идеальный, но если не подписывать никаких бумаг, держать номера при себе и пользоваться связью осмотрительно, то можно как-то обходиться. Эллиот еще раз пояснил, как проехать к его дому, стоящему в восьмидесяти милях к северо-западу от Чарльстона, и я сказал, что к вечеру буду. Прежде чем повесить трубку, он добавил:

— Есть еще одна причина, почему я поселил тебя в «Чарльстон-плейс». Помимо комфорта.

Я ждал продолжения.

— В редкое воскресенье Ларуссы не приходят туда на ланч, перемыть кому-нибудь кости и о делах потолковать. Если ты сейчас спустишься, то, может, кого-нибудь из них там застанешь: Эрла, Эрла-младшего или кого-то из родственников, помощников по бизнесу. Может, имело бы смысл к ним присмотреться. Хотя если тебя пасли от аэропорта, то не исключено, что и они к тебе присмотрятся. Ты уж извини, дружище, если я в чем-то напортачил.