– Хорошо. Но предварительно отправьте куда-нибудь типа, который обретается в кабинете физиотерапии. У него золотые очки и круглый шрам на щеке, – пояснил Петрухин.

– Он что? Он работает на… этот криминал? – Врач был буквально ошарашен.

– А что тут удивительного? Реанимация – бойкое место. Сюда свозят раненых после разборок, жертв нападений и так далее. И обязательно есть те, кому очень важно знать о состоянии ваших пациентов – в сознании ли они, сказали ли что-нибудь милиции, выживут или не выживут… Для кого-то это вопрос жизни и смерти. Так что своего человека криминалитет сюда внедрить просто обязан.

– Мать его так! – вмиг растеряв всю свою интеллигентность, вскипел доктор. – Завтра же с треском выставлю паразита!

– Пока не надо! – хитро улыбнулся Борис. – Очень скоро мы его сами куда надо доставим. Без треска, без шума, без пыли…

…Менее чем через полчаса по дороге в сторону Кузнецовки помчалась неприметная «девятка», в которой находились трое мужчин в штатских костюмах. Тот, что постарше, был за рулем, рядом с сидевшим на заднем диване побрякивали на кочках три короткоствольных автомата. Сидевший на переднем пассажирском сиденье вопросительно посмотрел на водителя.

– Борис Витальевич, вы не против, если я закурю? – спросил он.

– Кури, – безмятежно улыбнулся тот. – Зимой тебя надо будет как-нибудь взять к моржам. Окунешься – скорее всего, дымить сразу расхочется.

– А вы что, моржуете? – удивленно спросил Олег, сидевший сзади.

– По мере возможности! – рассмеялся Петрухин. – Когда-то, еще курсантом, в проруби искупался, благодаря чему нашел жену и бросил курить. До этого и пачки на день не хватало.

– Завидую… – вздохнул Олег и с каким-то подтекстом в голосе объявил: – А скоро, похоже, и наш Миша женится.

Стрижов при этих словах даже поперхнулся дымом. Борис удивленно посмотрел в его сторону.

– Что это тебя так расстроило? – с долей недоумения поинтересовался он. – Ты же вроде говорил, что у тебя есть невеста…

– Борис Витальевич, так невеста-то уже – тю-тю! – Ульянин разразился гомерическим хохотом. – Представляете, воздыхательница из пансионата, которая к нему пришвартовалась на острове, отбила его у той. Да!

– Да ну, как это отбила! Просто мы с Леркой расстались, и все, – сердито буркнул Михаил.

– А почему расстались-то? – с иронией подхватил Олег. – Эта красотка – зовут ее Жанна, она, оказывается, коммерсантша, у нее в городе несколько точек по продаже газет и журналов – нашла его Лерку и предложила: плачу тебе отступные, а ты забудешь про Мишу. Ну та как увидела пачку баксов – «штук» десять, не меньше, сразу ему позвонила и сказала, что, мол, расстаемся с тобой, друг любезный…

– Ну и что о такой жалеть-то? – Борис пожал плечами. – Если человек кого-то любит, он от него ни за какие сокровища не откажется. Выходит, ты ей был, как говорится, «постольку, поскольку»… Хотя – да, ситуация, можно сказать, нестандартная. И что же ты теперь думаешь делать?

– Не знаю… – Стрижов пожал плечами. – И та еще не забылась, и эта… Не поймешь, есть к ней что-то или нет. Пока не разобрался.

– Ладно, не напрягайся. Жизнь покажет… – Борис махнул рукой. – Вот мы уже почти и приехали. Значит, ситуация такова. Сейчас машину прячем у дороги, один остается в ней дежурить. Другой со мной идет к дому Сольцовой. Ее с племянником отправляем к родственникам и ждем в засаде «гостей». Если приезжают, берем их с поличным.

– Я иду с вами! – одновременно хором объявили Стрижов и Ульянин.

– Так, парни, чтобы никого не обижать, дергайте спички. Чья короткая, тот и остается. Или на руках сыграйте в «двадцать одно». Только быстро.

По итогам блицрозыгрыша дежурить выпало Олегу. Укладывая автомат в дорожную сумку, Михаил назидательно заметил:

– Это тебя судьба наказала – не сплетничай!

Удачно пройдя по улицам без лишних свидетелей, Петрухин подошел к калитке дома, где проживала Нина Сольцова. На его стук из сеней вышла женщина и встревоженно спросила:

– Кто там? Вам чего нужно?

– Нина, это Петрухин, Борис Витальевич. Помните меня? Я к вам по очень важному делу.

Объяснив женщине суть своего визита, Борис поинтересовался:

– У вас родственники в селе есть, чтобы у них можно было переночевать? Видите ли, здесь вам находиться очень опасно. Особенно вашему племяннику. Эти отморозки приедут за ним.

– Господи, неужто у кого рука на ребенка поднимется? Что ж там, совсем, что ли, нелюди?

– Полагаю, что дело именно так и обстоит. Но, помните, никому ни слова, почему вы ночуете не дома. К примеру, можете сказать, что разлили, скажем, керосин, хлорку или еще что-нибудь. Поэтому в доме находиться невозможно, особенно ребенку.

Когда Нина, ведя мальчика за руку и подсвечивая себе фонариком, скрылась в глубине улицы, Борис и Михаил зашли в дом и минут пятнадцать занимались необходимыми приготовлениями. После этого они рассредоточились у входа: Петрухин спрятался за большим кустом сирени у угла дома, рядом с дорожкой, ведущей к сеням, а Стрижов укрылся в палисаднике, предварительно выломав несколько планок штакетника, чтобы можно было оперативно выбраться на улицу. И вновь началось томительное ожидание.

…Выйдя от Бориса и послав ко всем чертям какого-то эскулапа в золотых очках, который, встретив ее в коридоре, начал лезть не в свое дело и допытываться о Петрухине, Майя вышла на улицу и нервно набрала номер Вадима. На сей раз тот откликнулся немедленно.

– Ну что там наш мент? – озабоченно с ходу начал расспрашивать он.

– Действительно, состояние у него очень тяжелое. На лицо глянуть – страшно делается. Как говорится, краше в гроб кладут. Что-то мне так кажется, ни хрена он не вытянет.

– Ну и слава богу! – с ликующим облегчением воскликнул Ежонов.

– Вадь, ты в своем уме? К чему бога-то приплетаешь? Ну ты вообще-е… – с укором отметила Майя.

– Да ла-а-адно! Ты еще заплачь! Как говорят правильные пацаны: мент подох – и слава богу! – язвительно гоготнул Ежонов. – Да, а о Ваське ты его не спрашивала?

– Спрашивала. Он сказал, что тот был в маске из чулка, напал молча, сзади. Поэтому он не в курсах, кто бы это мог быть. Но уверен, что это те, кто убил Хухминского.

– Ну, это уже лучше. А вы еще о чем-нибудь говорили? – Вадим явно досадовал по поводу того, что Майя не радовалась так же, как и он, да еще и информацию давала как из-под палки.

– О чем? Он считает, что теперь расследование затормозится. Да, он же сегодня собирался ехать в Кузнецовку. Сестра той женщины, которая, как ты говоришь, отравилась, хочет потребовать генетической экспертизы. У умершей, оказывается, остался ребенок, как она считает, от Хухминского. И вот теперь эта сестра будет ставить вопрос о включении мальчика в число наследников. А что? В принципе она права. Почему мальчишка должен жить в нищете? Пусть хоть что-то получит.