Глубинных причин того, для какой надобности была устроена эта провокация, в тот момент Борис еще не знал. Но когда под утро в дверь его комнаты кто-то отчаянно забарабанил кулаками и послышались встревоженные голоса, он догадался: произошло что-то чрезвычайное. А войдя в комнату Сольцовой, понял без подсказок, что и вчерашняя драка, и это убийство между собой тесно взаимосвязаны. Вероятнее всего, заказчик убийства горничной, зная от своих осведомителей о том, что Петрухин находится в пансионате, попытался его устранить таким способом. Ведь если бы Борис не смог защититься, скорее всего, еще ночью с тяжелыми травмами он бы был отправлен на «большую землю». И тогда организатор всех этих убийств мог спать спокойно – расследование было бы поручено кому-то другому. И, видимо, того, другого, порекомендовал бы опять Дрыгалов. Разумеется, подобная мысль, с точки зрения чиновной иерархии, безусловно, кому-то могла бы показаться вопиющей крамолой. Но уж очень странной выглядела вся эта суета в связи с убийством олигарха…

Майя из клиники направлялась домой сама не своя. С одной стороны, она, что называется, по самые уши ввязалась в крайне опасную игру, которую вел Вадим. Он ей очень нравился своей силой, уверенностью, всем тем, что теперь стало модно именовать «брутальностью». С другой стороны, она хорошо понимала, что ее возлюбленный, если ему предложат выбор: или она, или его собственная жизнь, без колебаний сделает выбор в свою пользу. Не случайно она ему об этом уже как-то говорила. К тому же Вадим был крайне непредсказуем, а порой и неадекватен.

И на кой бес они затеяли всю ту хреновину с опером? Ну подсыпала она Борису наркотик, ну притащила его к себе домой. Разумеется, опер был как зомби – шел, ничего не видя и не соображая. А когда они с Вадимом – тот их поджидал в ее квартире – раздели Бориса и положили на кровать, то сразу же стало ясно, что тот отключился окончательно. И теперь с опером перед видеокамерой имитировать интимные дела было бесполезно. Тут и дурак разглядел бы, что лицо мента, «предающегося утехам», – застывшее как восковая маска.

Поэтому, чтобы не опрофаниться перед каким-то Бароном – Вадим, это было хорошо заметно, его всегда побаивался, – они решили разыграть любовную сцену. Благо он с опером похожей комплекции. Вадим установил видеокамеру, и они приступили к делу. Впрочем, в этот раз, как любовник, он почему-то оказался не на высоте, да и она сама чувствовала себя не в своей тарелке. Поэтому Майе пришлось усердно имитировать вопли и стоны наслаждения, которого, увы, не было получено и на йоту.

Поскольку камеру установили так, чтобы лица Вадима не было видно, «под занавес» этого порнопредставления на постель снова взгромоздили Бориса. Майя легла рядом, и теперь уже запросто могло показаться, будто только что перетрудившийся опер лежит в полном расслаблении. Своего лица, по понятным причинам, Майя ни за что не захотела показывать, как ни настаивал на этом Вадим.

– Май, ну это же полная лажа получается! Он может сказать, что кувыркается в постели со своей женой, и их втихаря незаконно сняли, – убеждал он.

– Ну, уж жена-то его так не скажет. Он мне про нее рассказывал, – категорично возражала Майя. – Уверена, она такой поднимет скандал…

– Ладно, надеюсь, прокатит, – в конце концов сдался Вадим.

Поскольку Петрухин все еще лежал в полном забытьи, Ежонов сбросил снятый материал на компьютер и в течение получаса его чистил и «утюжил». Большой проблемой был резкий скачок изображения, когда вместо лежащего рядом с Майей Вадима в кадре внезапно появлялся совсем другой человек. Но его усилия оказались не напрасны. Вместе просмотрев материал, они пришли к выводу, что сделано все «обалденно». Когда же Борис задвигался и начал подавать признаки пробуждения, Майя поспешно легла рядом и притворилась спящей, а Вадим немедленно спрятался в стенной шкаф…

«Ну вот и спрашивается, на хрена нужна была это клоунада, если почти сразу же после этого Васька пырнул опера ножом?! – руля по городским улицам, досадливо размышляла она. – Абсолютно не понимаю, для чего Вадька его натравил. И я как дура согласилась участвовать во всей этой комедии… А теперь еще неизвестно, чем все закончится. Особенно для меня. Правильно сказал Борис – могу погореть проще простого. Черт бы их всех побрал! Всяк норовит решить свои проблемы за счет других. Да и Вадя тоже не исключение. Господи, как же быть-то?!»

…В памяти всплыли воспоминания о знакомстве с Вадимом. Даже начав встречаться с ним, Майя все еще чувствовала к нему какую-то непонятную отчужденность. Возможно, именно эта самая, чрезмерно выраженная брутальность ее и настораживала. Внутренне он у нее ассоциировался с крупным, хищным зверем вроде тигра или леопарда. Жесткий и решительный, Вадим в определенные моменты становился предельно покладистым и послушным, окружая Майю своим вниманием и заботой. Но это было похоже на умиротворенное мурлыканье того же хищника, которое, впрочем, в любой момент могло смениться на свирепое рычание. А из мягких, бархатных лап в любой миг могли показаться острые, мощные когти…

И вот однажды в жизни Майи возникла весьма и весьма неприятная коллизия. Как снег на голову из какого-то небытия на нее внезапно обрушилась проблема, которая едва не стала для нее самым страшным кошмаром. Вообще-то вся эта история выглядела столь фантасмагорично, что она воспринимала ее как дурной, запутанный сон.

Все это случилось обычным весенним днем, когда Майя на своей, тогда еще видавшей виды «пятерке» возвращалась с работы домой. По пути она заехала в один из богатых сетевых супермаркетов. Чуть более полугода назад она получила повышение (с должности заведующей отделом выросла до помощника управляющего), что, разумеется, тут же отразилось на ее зарплате. Майя, как никто другой, умела работать с клиентурой и партнерами банка, что было замечено и по достоинству оценено руководством. Теперь она могла себе позволить покупки не в каком-нибудь киоске за углом, где большая часть товаров – сплошной «левак», а в элитном торговом предприятии.

Выйдя из магазина, Майя направилась к машине. Когда она открыла дверцу, проходившая мимо небедно одетая женщина неожиданно закачалась и, грузно осев на рыхлый, мартовский снег, негромко ее попросила:

– Девушка! Ради бога, я вас очень прошу, вы не могли бы меня подвезти до дому? Я вам заплачу… В поясницу и ногу вступило – шагу ступить нельзя. Моя «Мазда» вон на той стоянке, но мне до нее уже не дойти. Да и ехать-то как? Ноги не двигаются…

Ну разве так могло быть, чтобы одна автоледи не пришла на выручку другой? Майя помогла женщине подняться и сесть в машину. Та попросилась на заднее сиденье, поскольку могла только полулежать. Как оказалось, жила пассажирка в стороне микрорайона Коршуново. В дороге женщина, которая представилась как Зинаида Викторовна, рассказала, что тоже приехала за покупками в супермаркет, но решила зайти еще и в бутик модной одежды. Однако там ничего дельного не нашлось.

– Вот для чего какую-то вульгарную забегаловку назвали бутиком? – иронично возмущалась она. – Никакого эксклюзива. Сплошной китайский ширпотреб с какого-нибудь «черкизона». А назад шла – как гвоздь в крестец вогнали. Все хуже и хуже… Спасибо, вы откликнулись. Мужу сейчас звонить бесполезно – где-нибудь на совещании сидит, телефон отключен. Ну вот мы почти и приехали… Огромное вам спасибо! Я живу в этом доме, архитектор его назвал «Синий утес»… А ведь действительно, согласитесь, что-то в этом есть? Кстати, сколько я вам должна?