Курт открыл дверь трактира, и его едва не сбило с ног жарким запахом жареного сала и лука, окатило мягким запахом свежего пива и мутной вонью прокисшего вина. Курт постоял еще минуту, справляясь с взбесившимся от радости желудком, и решительно шагнул внутрь.

Дверь трактира захлопнулась тихо и неумолимо, словно пасть неведомого чудовища. На какой-то миг Курт ощутил себя проглоченным. Потом это чувство сменило другое, не менее удивительное. Курт почувствовал себя «не здесь». Странное, сводящее с ума ощущение не проходило. В этом скучном, сереньком, омерзительно-правильном городе просто не могло быть такого трактира. Внутренность трактира словно сбежала из старой сказки. Сказки, где есть могучие короли, прекрасные принцессы, злые колдуны, великие герои, и — обязательно! — разбойники. А как же без них?! Какая сказка без разбойников?!

Трое здоровенных, озверелого вида мужиков, что вот только что пригласили Курта пообедать, сидели за широким столом в зловещем полумраке трактира — ну, вылитые разбойники! — и, нужно сказать, изумительно подходили к обстановке, или, точней говоря, обстановка подходила к ним как нельзя лучше.

Обстановка была та еще… На какой-то момент Курту показалось, что он вернулся в горы и вновь стоит на месте сражения, вот только трупы успели куда-то убрать… Трактир был похож не то на поле отгремевшей битвы, не то на место недавней, ну очень лихой драки. Из стен торчали наполовину обломанные арбалетные стрелы. В стойку был наискось всажен здоровенный заржавленный топор. К одной из стен длинным ножом была прибита широкополая шляпа — о судьбе головы Курт предпочел не задумываться. А те из столов, что не были изрублены мечами, были основательно изрезаны ножами. Каким-то чудом все это держалось. Вероятно, трактирщик заплатил магу или сам был способным чародеем.

— Ага! — приветливо заорал один из озверелой троицы. — Малыш все же решил к нам присоединиться! Милости просим! Поспеши, пока мы не сожрали весь трактир!

— Эй, трактирщик! — гаркнул другой, повернувшись к стойке. — Еще одну порцию жаркого!

Опасливо переступив через валяющийся на полу сломанный меч, Курт двинулся в сторону вожделенной еды. Заметив его нерешительные манипуляции, все трое громко расхохотались.

— А ты, небось, решил, что здесь кого-то только что убили! — сквозь смех выкрикнул один из них.

— Ох, не могу, вот умора! — хохотал другой.

— Не бойся! Это все чистый цирк! — орал третий. — Иди смело!

Курт ошеломленно вытаращился на них, но ходу прибавил. Он по прежнему не чувствовал никакой опасности. «Перемудрил Мур со своими опасениями!»

— Нет… тут действительно разок пошалили веселые ребята, но давно! Ой, как давно… — проговорил один из троих, подвигая Курту стул. — Еще при предыдущем хозяине дело было…

— Тот после этого так перепугался, что тут же продал свою хибару, а этот жирный индюк… — незамедлительно вступил второй. — Да-да, тот, что сейчас тащит сюда свою толстую задницу и твою порцию жаркого заодно… тогда он был еще тощим индюком — верно я говорю?!

— Верно, господин. — С подхалимской улыбочкой толстяк-трактирщик поставил перед Куртом блюдо, от которого исходил восхитительный, воистину волшебный запах.

— Приятного аппетита! — улыбаясь, сказал он Курту и, вновь обращаясь к тому из здоровяков, с кем вел разговор, добавил. — Все верно, господин. Тогда я был много стройней, много решительней и не обременен семьей, жизнь звала на подвиги, и я совершал их — совершал не как герой, конечно, а как трактирщик, ведь в жизни трактирщика тоже должно быть место подвигу, как я это понимаю, господин. Что ж, ничто не вечно, да и жалеть мне не о чем, я доволен жизнью. Да ведь и вы, господин, уже не тот, что когда-то, но ведь не жалеете, верно?!

— Что ж, — усмехнулся здоровяк. — Жиру во мне тогда поменьше было, это верно… хотя не все, что на мне сейчас — жир, далеко не все…

— Кстати, неплохо бы познакомиться, — обратился он к Курту. — А то как-то неладно выходит.

— Верно! — вскинулся Курт. — Прошу прощения, почтенные! Зовут меня Куртом, родом я из города Денгера, был там кем-то средним между уличным певцом и попрошайкой. Надоело мне это дело хуже некуда, а тут еще и война приспела, совсем житья не стало, вот и решил я податься поискать где лучше…

— Здорово! — рассмеялся здоровяк. — Тут тебе — имя, тут тебе и биография! Ладно. Меня зовут Гендиле Даур. Я, как и мои приятели, человек торговый. Впрочем, здесь мы ничем не торгуем. Здесь мы просто проездом.

— Кйотх Юсунден! — представился второй.

— Кйон Бергенер! — улыбнулся третий.

— Очень приятно! — сказал Курт, пытаясь привстать и поклониться.

— Сиди! — махнул рукой Гендиле Даур. — Жизнь длинная. Успеешь еще накланяться разному дерьму. Так вот… о чем это я рассказывал? Ступай, дорогой, — обернулся он к застывшему в ожидании дальнейших приказаний хозяину. — Будешь нужен — рявкну! Не боись, услышишь! Меня даже упившиеся в стельку покойники слышат, так что не переживай!

— Как угодно, господин, — поклонился трактирщик.

— Так вот, после той заварушки, — продолжил Гендиле Даур. — Да ты ешь, ешь, не стесняйся! Все съешь — еще закажем! Так вот, после той заварушки, когда две банды разбойников почему-то решили, что этот трактир — именно то самое место, где они просто обязаны порвать друг другу глотки… значит, тогда-то этот пингвин, то есть я хотел сказать наш уважаемый хозяин, и купил этот колбасный огрызок, то есть я хотел сказать, этот замечательный трактир.

Здоровяк топнул ногой по полу трактира.

— Купил — и решил оставить все, как было, — продолжил Кйотх Юсунден. — Кроме нас — а мы тогда случайно здесь оказались и действительно видели эту «великую битву». Но все прочие милые люди этого города отсиживались по чердакам и подвалам. Так что никто не видел, как все было, и он мог подавать эту историю прямо к столу вместо третьего блюда. Он был уверен что слопают — и ведь не ошибся. До сих пор едят и не морщатся. Городок-то захудалый, сам небось видел — плюнуть некуда!

— Мы ведь тебя почему и позвали, — вмешался Кйон Бергенер. — Хрен тебе в этом городке кто что подаст.

— Ну еще бы… — вздохнул Гендиле Даур. — Тут сплошные скряги скрипят, за медяк удавятся, гады…

— У них до конца их жизни все денежки расписаны, — кивнул Кйотх Юсунден. — Они завсегда точно знают, когда и на какой случай сколько потратить можно. Так вот, этот кусок сала, что торчит за стойкой — кстати, он не здешний, у местных на такой фокус ума бы не хватило — так вот, он и сообразил, что разбойников почтенным гражданам и даром не надо, а вот за рассказы о разбойниках они еще и заплатить согласятся. Всего-то и нужно было, что убедить всех, будто он купил этот трактир за день до «великой битвы» и уговорить единственных свидетелей, то есть нас, держать язык за зубами.

— А то, что вы мне все это?.. — удивился Курт.