Машины подъехали к зданию, бойцы выгрузились, рванули к нему. Рябой влился в толпу. И в этот момент вдруг взревела сирена.

— Всем оставаться на местах! — заорал громкоговоритель. — Оружие на землю! Работает ОМОН!

Менты вырастали как будто из-под земли, наваливались со всех сторон. Рябой выстрелил в одного, но другой ответил ему короткой очередью. Одна пуля попала в грудь, другая в живот. И тут же в лицо ударили прикладом автомата.

Падая, Рябой подумал о том, что ему сломали нос. А умирая, успел подумать, что это уже не имеет значения.

Враг разбит, победа в кармане, только вот на душе что-то невесело. В голову лезут нехорошие сравнения, с них в душу капает что-то липкое, горячее. И раны в ногах заныли.

Жак сумел убедить Рябого в своей и Захара смерти, заманил его в ловушку, Зойка договорилась с Крыжаловым, тот организовал ОМОН. Операция удалась, более того, Рябого застрелили при задержании.

И с Джином все удалось. Он попал в засаду на том же самом месте, его людей уложили, повязали. А потом появился Мурза, и Захар попал в переплет. И все потому, что жизнь, она как зебра, за светлой полосой следует черная. И за этой победой могло последовать поражение. Тем более что менты — палка о двух концах. Сегодня помогли, а завтра наручники наденут.

И еще Захару не нравился Жак. Внешне он был еще все тем же весельчаком и рубахой-парнем, но внутри у него уже образовалась червоточина. Ощущение такое, будто душа его дала трещину. И если так, то в этом была и его, Захара, вина. Как ни крути, а он унизил друга недоверием. И это при том, что Жак столько всего сделал…

— Никитич конкретно нам помог, — сказал Жак. — Даже с этими, с чучелами придумал. Одного Страшилу завалили…

Захар кивнул. Да, он знал, в кого стрелял Рябой. Ваня Демин выскочил из укрытия, запрыгнул за куст. Но не успел он подставить вместо себя чучело, как Рябой открыл огонь. Ваня едва пулю не поймал.

— Никитич вообще хитрый жук… Та-ак! Давайте за победу! — Одной рукой Жак обнял Зойку за плечи, а другой наполнил ее стаканчик. И Захару налил, продолжая ее обнимать.

— Эй! — Захар выразительно глянул на него.

— Что?!. — не сразу понял Жак. — А-а!.. — И, нехотя убрав руку с ее плеча, с обидой посмотрел на Захара: — Я же по-дружески.

— Ну хоть ты ему сказал… — Зойка глянула на Жака как на безнадежного. — Заманал со своей дружбой.

— А чем тебе моя дружба не нравится? — надулся Жак.

— Да дружба у тебя… Дружбу чувствуешь? А ручки-то, вот они!.. Мне так не надо… И не будет.

— Там еще продолжение есть, — засмеялся Жак. — Про гранату. И колечко… Кстати, где колечко?

— От гранаты?

— От сердца… Патрик, например, со своей расписался…

— При чем здесь Патрик? — нахмурилась Зойка.

И Захар смотрел на Жака с подозрением. Не нравился ему этот разговор про ручки, про колечко…

— А я разве не говорил? — вроде как удивился Жак.

— О чем?

— Ну, Патрик с Мавром стрелялся.

— И что? — Разумеется, Захар был в курсе криминальных событий. Рапс, голова на ножках, снабжал его информацией регулярно.

— Из-за Жанны. Патрик думал, что у них шуры-муры… Он сейчас на белом коне, с ним лучше не связываться.

— Я тебя не понимаю, — качнул головой Захар.

— Ты вот узнаешь, рванешь выяснять… Опять за стволы схватитесь… Но я все равно скажу: это Патрик тебя «заказал».

— Что?!

— Никитич сказал… Я сам офигел, когда узнал…

— И ты ему поверил?

— Ну, может, и лоханулся… — пожал плечами Жак. — Ты же поверил в то, что я тебя «заказал».

— Я поверил? — Захар предостерегающе посмотрел на него, прося взглядом остановиться, пока их разговор не съехал за грань, за которой только один путь — вниз, под обрыв.

— Ну, была мысль…

— Я поговорю с Никитичем, — кивнул Захар.

— А я поговорю с Патриком.

— Зачем?

— А чтобы он больше не чудил. Нам война не нужна.

Жак говорил все правильно, но было уже видно, что пацан слетел с тормозов. Под горку еще не пошел, скорость не набрал, но страх уже потерял.

— Я сам с ним поговорю! — отрезал Захар.

— Отлично! «Наган» у Зойки есть, один патрон всегда найдется…

— Не надо с ним говорить. — Зойка взяла Захара за руку и с осуждением глянула на Жака, мол, зачем он поднял эту тему.

— Я с ним поговорю, — с нажимом повторил Захар.

— Хорошо! Но если ты будешь с ним стреляться, я от тебя уйду, — показала характер Зойка. — Лучше я с ним поговорю.

— И что ты ему скажешь? — усмехнулся Жак.

— Или он сажает себя на цепь, или мы режем его куриц!

— Каких куриц?

— А тех, которые несут золотые яйца… И я буду говорить с ним!

Захар посмотрел на Жака, и тот, поймав его взгляд, пожал плечами. Он тоже был в шоке и не находил слов. А может, Зойка права? Может, только она и сможет найти у Патрика понимание?..

Состояние стабильное, сердце стучит, кислород поступает в кровь, организм живет, функционирует. Все нормально, только глаза не открываются. И голова молчит. Как отключился Ставр, так до сих пор в коме. Может, совсем отключить его, чтобы не мучился?

Патрик усмехнулся, глядя на своего тестя. Идея заманчивая, но несвоевременная. На место Мавра он протолкнул через «сход» самого себя. А Понтюху назначил своим замом. И Важаев с банком у него как бы под контролем. Но в банке Фадей, который вцепился в него всеми своими щупальцами. А на место Мавра претендует Брит. Да и Фагул разговаривает с Патриком через губу. Не очень-то хотят они ему подчиняться, но вынуждены это делать. А если со Ставром что-то случится, то Фагул и Брит пойдут вразнос. А Фадей, пользуясь случаем, в связке с Важаевым приберет к своим рукам банк.

Но с Фагулом и Бритом Патрик решит. Правда, тут спешить нельзя. Нужно сначала выждать, а потом уже нанести удар. А с банком надо решать уже сейчас. Патрик поддался Фадею, выдавил Жанну из банка, но ее всегда можно туда вернуть. И взять под свое покровительство. А Жанна там со всем разберется…

Нет, нельзя отключать Ставра. Более того, нельзя даже изменять ритуалу поклонения этому божеству. Раз в два дня Патрик приезжает к Ставру, стоит у его кровати, будто спрашивая совета и благословения. И сейчас он у него, и послезавтра будет.

Дверь открылась, в палату кто-то вошел.

— Эй! — тут же донеслось из «предбанника», в котором находилась охрана.

Патрик повернул голову и, увидев Зойку, сразу вспомнил, как она выхватила «наган» и приставила его к груди Жанны. Она тогда остановила дуэль между ним и Захаром. Огонь-баба! Может, потому и прошла она через охрану, как нож сквозь масло. Строгая, независимая, неприступная. И красивая. Жанну можно было сравнить с полусухим шампанским, Варвару — с белым сладким вином, а Зойка — крепкий коньяк. Ароматный, с мягкой горчинкой. И быстро опьяняющий…