– Да потому что тебе одного неходячего достаточно! Хочешь на руках носить Романа и ребенка? Извини меня, но это по меньшей мере эгоистично с твоей стороны! – взволнованно произнесла Геля.

– Не поняла, – упорствовала Злата.

– Что здесь понимать? Ребенок – это не кукла, которую можно купить в магазине, поиграть и отложить в сторону. Дети – это ответственность! А ты сейчас думаешь только о своих желаниях! «Хочу ребенка!» Все хотят, не ты одна, но рожать инвалидов из-за своих прихотей – это просто эгоизм! На что ты обречешь его? На вечные страдания? А тебя не станет – куда потом его девать? В дом инвалидов? Ты этого хочешь?! – почти кричала Геля.

– Успокойся, сестричка! – спокойно сказала Злата, выслушав гневный монолог сестры. – Теперь буду говорить я. Да, эта болезнь относится к наследственным.

– Вот и я об этом! – вставила Геля.

– Болеют миопатией почти всегда мальчики, девочки – крайне редко. Так как болезнь передается генетически, ученые выяснили, что передают ее женщины. В одной семье может быть несколько братьев с таким заболеванием, как, например, Роман и его брат, и в то же время сестры будут здоровы. Так же и у больных братьев дети будут рождаться здоровыми, а вот здоровая сестра больных братьев может передать эту болезнь наследнику, – пояснила Злата. – Делаем вывод, Геля: наш ребенок будет здоров!

– Это еще вилами по воде писано! – не согласилась та. – Даже если он будет здоров, то в следующем поколении могут появиться инвалиды.

– А вот это уже не твоя забота! – нервно отрезала Злата. – Рома, так ты сможешь мне одолжить денег?

– А мне? Я ведь первая попросила! – вспыхнула Геля. – Мои цели более благородны, чем у сестры, которая хочет обзавестись сломанной игрушкой!

– Как… как ты можешь?! – вскрикнула Злата.

– Да вот так и могу! – огрызнулась сестра. – По крайней мере это честно!

– Еще неизвестно, кого ты родишь. – Злата не полезла за словом в карман. – Если ты вообще способна когда-то родить! Таким, как ты, моральным уродам, дети не нужны!

Романия сидела молча, слушая перепалку сестер. Недавнее перемирие было сорвано, и сейчас сестры вернулись к прошлому, словно не было восьми лет разлуки. Злата и Геля снова обратились с тем же вопросом к Романии.

– Мне надо подумать, – ответила Романия и пошла в свою комнату.

Она положила конверт на тумбочку, засмотрелась в окно. Вьюга насыпала снега вдоволь, превратив сад в сказочный мир, в котором не было ни грязи, ни мусора – все только чистое, белоснежное, нежное и нетронутое.

«И почему в нашей семье не так? – подумала Рома. – Все мы обросли мусором сплетен, ненависти, непонимания настолько, что долго еще придется отмываться от этого. Недавняя попытка простить друг друга, забыть ненужные обиды потерпела крах, а будет ли еще одна? И когда?»

Романии предстояло решить, что делать с деньгами отца. Она готова была простить и Злату, и Гелю за все прошлые проступки, лишь бы между ними воцарилось взаимопонимание. Геля, которая стала виновницей ее разрыва с Ростиком, хотела стать независимой от мужа. Романия это понимала и в этом решении поддерживала сестру. Таить в душе обиду на Гелю Романия не хотела, хотя это давалось ей нелегко. Рома подумала, что если она одолжит Геле денег, ей станет проще и легче отпустить прошлое, и это поможет ей наладить отношения с сестрой. Злата хочет сделать ЭКО, и это тоже было понятно Романии. Она подумала, что на месте сестры поступила бы так же. Деньги помогли бы Злате в осуществлении ее мечты, а Роме – наладить отношения, сгладив острые углы.

Рома мечтала о своем жилье. Она даже встала на очередь в Храповке, но в маленьком районном центре уже давно не вводились в эксплуатацию новые дома, а получить в старом освободившееся жилье было практически невозможно. На полученные деньги она приобрела бы скромную однокомнатную квартирку без ремонта, и это было бы здорово. Рома подумала, что в общежитии она сможет прожить еще один год, ведь уже привыкла к общей кухне и душу, а сестры за год решат свои проблемы. Но кому отдать предпочтение? Злате или Геле?

Решение вопроса пришло к Романии мгновенно. Она поделит деньги пополам! Никому не будет обидно, а себе она оставит долларов пятьсот на всякий случай.

Рома взяла конверт и отправилась к сестрам. У двери она остановилась в сомнении, правильно ли поступает, и тут услышала их разговор:

– Зачем ты вмешалась? Она дала бы мне деньги, я занялась бы своим бизнесом и вскоре смогла бы тебе одолжить нужную сумму на ЭКО, – тихо говорила Геля.

– Сейчас я уже не знаю, правильно ли поступила, что попросила у нее денег. У Ромы больное сердце, – сказала Злата.

– И что? У нее и нога больная! Мы-то тут при чем?

– Ей могут понадобиться деньги на лечение, как папе.

– Вот когда понадобятся, тогда и поможем! А сейчас зачем они ей? Живет себе тихо-мирно в общаге, тепло, на голову не капает. Что ей одной еще нужно? У нее даже парня нет! Наверное, не нашлось в Храповке ни одного пьянчужки, чтобы хотя бы спать с ней!

Дальше слушать Романия не могла. Она резко распахнула дверь, и сестры уставились на Рому.

– Я все слышала, – сказала Рома спокойно. – Вот вам деньги! Себе я оставила пятьсот долларов, остальную сумму разделите поровну между собой. Долг вернете через год, когда приедем сюда на годовщину отца. Все! Ничего больше не говорите мне!

Рома положила конверт на стол и вышла. Она собрала свои вещи и зашла в спальню матери.

– Ромашка, ты куда собралась? – Мать с удивлением посмотрела на нее.

Романия села на краешек кровати, посмотрела на Любовь Валентиновну. Та за несколько дней постарела на годы, лицо ее было бледным, осунувшимся, безучастным.

– Мама, я уезжаю. Прости, – тихо произнесла Романия.

– Как уезжаешь? Вы обещали побыть со мной девять дней.

– Да, я знаю. Злата и Геля остаются здесь.

– А ты?

– Мне надо уехать. Понимаешь, так надо, мама, – ласково произнесла Рома.

– Тебя там дети голодные ждут?

– Я должна срочно уехать, – повторила Рома.

– Вы снова поссорились?

– Нет, все нормально.

– Значит, тебе наплевать на мать, на то, что я остаюсь здесь одна, – проворчала Любовь Валентиновна.

– Мама, ты в любой момент можешь приехать ко мне и жить сколько захочешь, но сейчас я уезжаю.

– Счастливо! – сказала та и отвернулась лицом к стене.

Романия вышла из дома. Она на миг остановилась и посмотрела в конец сада, где виднелся небольшой холмик, покрытый снегом, – место захоронения Бони.

– Вот такие дела, Бонечка! – тихо произнесла Романия и быстро вытерла набежавшие слезы.

Романия познакомилась с Валерией в салоне, когда та пришла устраиваться к ним на работу. Девушка была моложе Ромы лет на пять, но уже имела горький опыт семейной жизни. Валерия вернулась в родной город после развода с мужем. Она пребывала в подавленном состоянии и смотрела на жизнь потухшим взглядом. Рома пригласила новую парикмахершу к себе домой на чай, и они быстро подружились. Валерия открылась ей, и Рома сумела поддержать ее и вернуть радость жизни.