Открывать глаза по-прежнему не хотелось. Упираясь локтями и извиваясь, Айлэ медленно выволокла себя из-под не подающего признаков жизни тела, как наяву, видя эту картину в своем воображении. Отползя подальше, она наконец рискнула разомкнуть веки. Тот же полусумрак, те же моргающие свечки. Лежащая ничком фигура со свернутой набок головой. Лицо у Бастиана было удивленное, из проломленного виска вытекло немного темной крови, блестящей лужицей застывшей на ковре. Баронетта поискала вещь, так удачно подвернувшуюся ей под руку, и обнаружила валявшийся неподалеку магический шар, с одного бока слегка испачканный в чем-то темном, влажном на вид.

«В собственной постели, по собственной неосторожности, от того, что принадлежит ему самому…» — кажется, именно так говорилось в пророчестве?..

Снаружи не долетало никаких признаков тревоги — маленькое досадное происшествие в покоях Властителя пока оставалось тайной. Айлэ попыталась заставить себя думать о том, как ей поступить. Одеться и как ни в чем не бывало выйти? Ждать, пока кому-нибудь не придет в голову заглянуть в комнату? А что, если никто сюда не придет? Ее бил озноб, ей казалось, что в тенях что-то мелькает, подкрадываясь к ней, что колдовской шар тускло мерцает и внутри него, как рыба о тонкий лед, ударяется чья-то рука, оставляя белые царапины… Мысли, ползущие медленно и неповоротливо, споткнулись о тончайшую нить, сплетенную из золотой канители. Что-то такое надо было сделать с этой нитью, по-прежнему обвивавшей левое запястье… Точно, разорвать.

Баронетта с трудом просунула под невесомый браслет указательный палец правой руки и дернула. Нить не поддалась. Девушка потянула сильнее, и блестящая жилка, сдавшись, с еле слышным треском лопнула, скользнув вдоль руки и упав на ковер.

Ничего не произошло.

Айлэ не помнила, сколько просидела в углу, съежившись и кутаясь в обрывки своих черно-серебряных вуалей. Свечи таяли, лужица крови стала чуть больше и загустела, а обещанная помощь все не появлялась. Казалось, минула целая вечность, прежде чем золоченые створки дверей сотряс тяжелый удар.

15 день месяца Таир.

Сам Бастиан призвал девчонку к себе, — выпалила Каури Черный Шип, едва перешагнув порог небольшой уютной залы, где уже собрались прочие заговорщики: Медвари, Идалир и Дайен. — Ее ведут к Месту Уединения — в своих пристрастиях наш Повелитель весьма предсказуем… Жезл, как всегда, при нем, у дверей скучают пятеро «алых». Пора?

— Час настал, — кивнула Медвари. — Согласно пророчеству или вопреки ему, сегодня решится наша судьба и, может статься, судьба Потаенного Града. Идалир, твоя Изумрудная Сотня готова выступить?

— Да, — коротко ответил сотник.

— Идалир, я вижу, тебя что-то смущает, — мягко сказала альбийка. — Что-то не так?

— Госпожа, — воин с золотым дубовым листком на камзоле потер лоб ладонью, собираясь с мыслями, — мои воины готовы к выступлению, и момент подходящий — в Альвар на праздник Дня Солнцестояния собралась большая часть наших сторонников, в том числе несколько вельмож, сопровождаемых собственной гвардией… Однако Бастиан не слеп и не глуп, он способен читать в умах подданных, как в раскрытой книге. Древесный Чертог наводнен Алой Сотней, караулы удвоены, вход и выход из дворца возможны только по предъявлении особого знака… Лесные Стрелки и «пурпурные» гладиаторы Ирваста окружили расположение Изумрудной Сотни. Пока они осуществляют надзор не слишком навязчиво, но, скорее всего, к утру Бастиан отдаст приказ о взятии под стражу подозреваемых в заговоре. Будет большая кровь…

— Это всего лишь означает, что пути назад у нас нет, — пожала плечами Каури. На лице воительницы читалась мрачная решимость. — Разве не об этом мы говорили совсем недавно? Мы почти бессмертны, оттого терпения нам не занимать. Но, проклятье, даже терпению бессмертных есть предел! Или лучше и далее влачить жалкое существование, зная, что твое притворство не имеет смысла и в любой момент тебя могут исключить из числа живущих?!

— Медвари, позволь узнать: ты и впрямь веришь во всю эту чепуху с пророчеством? — поинтересовался Идалир.

— И да, и нет, — рассеянно ответила альбийка. Прежде чем продолжить, она поднялась со своего кресла и отдернула тяжелую штору вдоль одной из стен — открылось высокое стрельчатое окно, забранное простым стеклом. В темноте за стенами Чертога мигали редкие огоньки факелов. — Я не могу представить, что девочка сама по себе способна причинить Бастиану какой-нибудь вред — разве только сам Предвечный направит ее руку. Но многие из тех, кто прежде сомневался и выжидал, расценили ее появление как знамение свыше, признак того, что небеса на нашей стороне. Теперь ряды наших сторонников выросли, и боевой дух высок как никогда. Из-за одного этого можно считать, что девица Айлэ выполнила свое предназначение. Жаль будет, если она погибнет…

— Она вошла к Бастиану, — подал голос доселе молчавший Дайен. Маг был бледен и взволнован.

— Теперь и впрямь пора, — Медвари выпрямилась, на миг прикрыв глаза и сцепив пальцы в жесте безмолвной молитвы. — Идалир, поднимай своих воинов. Каури, Дайен, вы помните, что вам делать. Я призову остальных.

…Заранее подготовленный заговорщиками план был несложен — в нем не нашлось места большим сражениям и штурмам, по той простой причине, что за тысячелетия мирной жизни альбы совершенно забыли благородное и страшное искусство ведения войны. В столице Потаенного Края не нашлось бы ничего, что хотя бы отдаленно сходило за крепость, а вся армия ограничивалась личной охраной Верховного, его вельмож и двумя сотнями внутренней стражи Чертога, Алой и Изумрудной. Имелись, правда, еще Лесные Стрелки, вооруженные лишь мощными охотничьими луками и длинными кинжалами. Лесной Стрелок умел за пятьдесят шагов попасть стрелой в мелкую монету, и под опытным командованием сотня таких стрелков была бы грозной силой, но, строго говоря, воинами эти превосходные лучники не являлись. Среди них были сокольничие, следопыты, псари и конюшие, скороходы и проводники по горам и лесу, в обычное время сопровождавшие короля на нечастых охотах.

Мятеж вылился в дюжину коротких, ожесточенных стычек, возникавших там, где личная гвардия Бастиана Ладрейна была атакована воинами Венаадда.

Самое жаркое сражение разыгралось в окрестностях казарм Изумрудной Сотни, окруженных Лесными Стрелками по приказу Бастиана. Копейщики Идалира, получив условный сигнал, сперва попытались скрытно, ножами и удавками, снять выставленные караулы. Но легче поймать на лету стрижа, чем скрытно подобраться к опытному охотнику — ночной воздух прорезали длинные стрелы с пестрым оперением, и почти каждый выстрел уносил чью-то жизнь. Копейщики, неся потери, укрылись в казармах, а в спину стрелкам вышла личная полусотня одного из вельмож, лорда Эвандейра, участвующего в мятеже на стороне Медвари. Лук — довольно слабое оружие, если противник находится на расстоянии вытянутой руки с мечом; эту истину познали на собственной шкуре Лесные Стрелки, когда их число мгновенно сократилось едва ли не вполовину. Прочие обратились в бегство. Высыпавшие вновь из своих укрытий воины Изумрудной Сотни тут же сцепились с «пурпурными» гладиаторами Ирваста, полусотня коих была придана Стрелкам для усиления, но подоспела слишком поздно, чтобы спасти их от разгрома.