– О том, как вы относитесь к своей основной работе. Разве разумно откладывать ее в долгий ящик ради удовлетворения своих творческих фантазий? Ведь так вы можете потерять место в журнале! Колонку же надо подготовить в срок!

– Хочу вам напомнить, что я не штатный сотрудник редакции, а свободный литератор, сотрудничающий с этим издательством по договору. К своему письменному столу я не прикован и вправе решать самостоятельно, когда и чем мне заниматься. К тому же, дорогая Мэгги, до сих пор и редактор, и читательницы были мной очень довольны.

– А вот я люблю, чтобы во всем был строгий порядок! – с вызовом заявила Мэгги. – И в работе, и в личной жизни.

Чарли молча пережевывал кусок пиццы.

– Теперь мне понятно, почему вы разочаровались в браке! – выпалила Мэгги, глядя на его блестящие губы.

– Кто вам это сказал? – едва не поперхнувшись, спросил Чарли.

– Как, вы забыли? Да вы же сами и сказали! В тот вечер, когда мы познакомились.

– Правда? Ну, в таком случае вынужден признаться, что действительно не верю в брак. Я предпочитаю импровизировать.

– Вот и я о том же! Раз вы любите импровизировать, значит, одна женщина вас удовлетворить не сможет. Вы всегда будете искать себе новую музу. Потому рекомендую вам оставаться холостяком. Эдаким вечным плейбоем!

– Уверяю вас, дорогая Мэгги, что у меня и в мыслях не было связывать себя узами супружества! Я буду жить так, как сочту целесообразным. И никому не позволю указывать мне, что хорошо, а что дурно.

Густо покраснев, Мэгги воскликнула:

– Дисциплина и чувство ответственности необходимы любому сознательному человеку! Все мы живем в обществе!

Так частенько говаривала мисс Энглбергер, старая дева, преподававшая математику в начальной школе в Грин-Корнере. Мэгги вспомнила ее избитые наставления, задетая за живое обидными намеками Чарли и его сомнительным утверждением, будто ее деловой стиль жизни противоречит человеческой натуре, а вот его легкомысленное существование вполне нормально.

Словно бы угадав ход ее мыслей, Чарли пробурчал:

– Все люди рождаются свободными и вправе оставаться такими до самой смерти! Если же всегда следовать строгому распорядку, можно помереть со скуки или сойти с ума.

– К вашему сведению, я тоже иногда позволяю себе дерзкие поступки и некоторое сумасбродство! – заявила Мэгги.

– Вы это серьезно? – В глазах Чарли вспыхнули веселые искорки. – Тогда позвольте мне предложить вам одну идею! Подождите, пожалуйста, меня здесь, я скоро вернусь.

– Постойте, Чарли! Мне уже пора уходить! Скажите сразу, что вы задумали? – Мэгги уже сожалела о своей браваде.

Интуиция подсказывала ей, что свою способность совершать дерзкие поступки ей придется подтвердить на деле.

Но Чарли уже вскочил из-за стола и устремился к выходу.

– Куда вы? – крикнула ему вслед Мэгги.

– Мне надо кое-кому позвонить и кое-что проверить. Никуда не уходите!

– Но мне пора, – скорее уж для очистки совести повторила Мэгги, когда Чарли исчез за дверью.

Она взглянула на свои наручные часики и подумала, что ей и в самом деле лучше поторопиться. Сейчас уже половина девятого, а утром она собиралась пойти в церковь. Но еще ей подумалось, что нельзя жить отшельницей только потому, что ее любовник в отъезде. В конце концов, монашеского обета она не давала, пора было возвращаться к полноценной жизни нормальной молодой женщины.

Мэгги решила, не дожидаясь возвращения Чарли, отправиться в книжный магазин, чтобы купить там интересную книгу на воскресенье. И еще – видеокассету. А лучше – и то, и другое.

Но внутренний голос язвительно шепнул ей, что такое времяпрепровождение вряд ли можно назвать веселым. Книги, видео, церковь… И никакого живого человеческого общения.

Не лучше ли отбросить все свои сомнения и выяснить, что задумал Чарли? Однако подобная неосмотрительность чревата опасными последствиями! Чарли явно ей небезразличен, она испытывает к нему несомненную симпатию. Пусть он и действует ей на нервы, но ведь не станет же она отрицать, что ее сердце бьется чаще под его загадочным взглядом?

Почему-то Мэгги казалось, что Чарли хочет снова ее поцеловать. О чем он думает, внимательно изучая выражение ее лица? Не читает ли он на нем ее желание снова очутиться в его объятиях? Как же ей лучше поступить в этих непростых обстоятельствах? Терзаемая противоречивыми устремлениями, Мэгги с тяжелым сердцем решила все-таки остаться и доесть пиццу. Отправив в рот очередной сочный кусок, она тщательно прожевала его и запила пивом.

В дверях снова возник улыбающийся Чарли.

Мэгги сделала глубокий вдох и пообещала себе, что не поддастся ни на какие его глупые уговоры.

– Семерка! Пусть выпадет моя счастливая семерка! – громко заклинала рулетку Мэгги, глядя на прыгающий по вращающемуся колесу шарик.

Чарли ухмылялся, потирая зудящую правую руку. Уже одно то, что ему удалось уговорить Мэгги улететь чартерным рейсом частной авиакомпании в Атлантик-Сити, было чудом. Разумеется, Мэгги сдалась не сразу, но Чарли находил контрдовод на каждую ее отговорку.

Самым убедительным аргументом стало его заверение, будто он проделывает подобные путешествия регулярно, а все расходы покрывает его доверительный фонд. Подкупило Мэгги и его обещание научить ее играть в азартные игры, а также ссудить ей сто долларов, проиграв которые они тотчас же отправятся в обратный путь.

Естественно, Мэгги были предъявлены летные права пилота Адама, полное описание системы безопасности их маленького самолета, сводка метеорологических условий на маршруте, подтверждающая, что никаких аномальных явлений не предвидится, а также дано обещание, что, начиная с этого вечера, Чарли ни разу не назовет ее паникершей, занудой и чертовой перечницей.

Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, а также тот факт, что на протяжении всего полета вдоль джерсийского побережья Мэгги с хмурым видом смотрела в иллюминатор, Чарли не питал особых надежд на разительную перемену в ее настроении по прибытии на место. Однако вскоре он лишний раз убедился, что внешность женщины обманчива, а ее поведение непредсказуемо.

В течение нескольких последующих часов Чарли узнал Мэгги с абсолютно новой стороны и был приятно поражен открывшимися ему свойствами ее натуры. Пока они находились в полете, Мэгги, даже будучи одетой в джинсы, кроссовки и свитер, сохраняла строгий вид недоступной светской дамы. С Чарли она не разговаривала, зато неоднократно заглядывала в кабину пилота Адама, чтобы задать ему какой-нибудь каверзный вопрос о технических данных их крылатой машины и особенностях управления ею.

Но как только они приземлились, Мэгги моментально оживилась и разговорилась с Чарли, уже успевшим заказать к трапу роскошный черный лимузин, который отвез их в район местонахождения игорных заведений.