– Эй, мужики, кто здесь, на помощь! – заорал Артур. Тут уж было не до стыдливости и не до субординации. Однако его никто не услышал и никто не пришел на помощь. – Все ко мне! Это Кузнец!!

Он сжался пружиной, притерся зудящей спиной к тому, что совсем недавно принимал за складки бархатных портьер. Очертания помещения стремительно менялись, Артур застрял на уступе, посреди узкой, изломанной пещеры. Вместо бархата с каменистого уступа свисали клочья облезлой рогожи и вековая паутина, вместо пушистых ковров босые пятки кололи щебень и жесткая солома. По ногам дуло, но это Артура только обрадовало.

Свежий морской ветер!

По крайней мере не утащили его в рудники…

«Нападайте все сразу! Сразу все, режьте ему глаза!»

Он слышал, как стонали избитые им кошечки. Он слышал, как в темноту, в глубину утаскивали пьяных от любви мужчин. Это были члены его команды, наверняка отобранные карлицами для воспроизводства, матросы, офицеры, гвардейцы из охраны. Мужчины не могли вырваться, потому что на затылке у каждого сидел паразит.

«Первых четверых из вас я прикончу, обещаю!» – послал Артур мысленный сигнал в темноту.

Кошечки вздрогнули и остановились. Они втягивали и выпускали когти, били о пол хвостами. До них оставалось не больше трех метров. Артур показал им, всё так же мысленно, но крайне живописно, как именно будет их убивать. Как он распорет им животы, как переломает кости, как двумя пальцами он умеет вырывать гортань и выдавливать глаза.

«Не бойтесь, рвите его!»

Он больше не слышал своих парней. Артур попытался запомнить направление, в котором увели остальных «производителей». Пещера имела необычную конфигурацию, нечто вроде двух расширяющихся спиралей, одна – по горизонтали, другая – вертикальная, со множеством тупиковых ходов и ответвлений. Это то, что он успел впитать и переварить уставшим мозгом. Эти спирали, пробитые в граните, имели какой-то загадочный смысл, гораздо более серьезный и древний, чем то действо, под которое приспособили его карлицы…

Сейчас он застрял в тупичке, как раз в точке, где пересекались оба спиральных хода. Отсюда было непросто сбежать, но, по крайней мере, оставалось достаточно пространства для обороны.

«Не дергайсся, малышшш…»

Девушки кинулись на него с воплями, как настоящие сиамские кошки. Коваль заранее определил по их дыханию самое слабое звено. Это была та маленькая персиянка, крепкая, смуглая, с потрясающими стоячими сосками. Во мраке он не видел ее сосков, как и ее личика, но это было только к лучшему, потому что пришлось бить ей пальцами снизу в горло.

Девушка издала горловой звук и рухнула ему на грудь; точнее, не ему на грудь, а в объятия своей подружки, которая прыгнула на Артура с другой стороны. Живая столкнулась с уже мертвой, это дало Ковалю секунду или чуть больше, чтобы пригнуться.

Еще одна ошиблась, эту он не сразу заметил. Длинноволосая, с ножом в лапах, она прыгнула из бокового прохода и слишком поздно обнаружила свой промах, уже пролетая над ним твердым, выпуклым животом. В полете она изогнулась, выпустила когти и… рухнула Артуру под ноги, выплевывая завтрак. Двумя ударами снизу он порвал ей селезенку и сломал шею.

Блондинка с визгом вцепилась в плечо. Коваль перебил ей кулаком три ребра и услышал, как засвистело пробитое легкое.

Кто-то метнулся под ноги. Скорость нарастала.

Артур оттолкнулся изо всех сил и поджал ноги, взлетая вверх, к самому потолку. Больше прыгать было некуда.

Ядреная тетка вцепилась зубами ему в лодыжку. Хлесткий удар четырех когтей чудом миновал висок. Свободной ногой Артур трижды попал незадачливой драчунье в голову, она откатилась уже без сознания. Он приземлился на спину гречанке, она плакала и выплевывала зубы. Ему крупно повезло, что поблизости не было мужчин вроде Джакарии, с карлицами на затылках. Второй схватки с четвероруким демоном он бы не выдержал.

Еще одна кошка повисла на нем сзади. Артур резко повернулся вместе с ней, превозмогая дикую боль от вонзившихся когтей, и воткнул указательный палец в глаз старшей из группы любовниц – той, что несла на руках его карлицу; она как раз занесла когти и готовилась вцепиться ему в затылок.

Схватившись за глаз, девушка отпрянула с воем. Коваль ударил еще кого-то ногой, затем изо всех сил шарахнулся спиной о неровную стену. То есть, конечно, не своей спиной, а нежной шелковистой спинкой девушки, висевшей на нем. Она моментально обмякла, прикусив язык…

Артур снова бежал.

Он сворачивал в боковые низкие галереи, толкал запертые двери, одним ударом расправлялся с теми, кто вставал на пути. Спиральный лабиринт не кончался, и всюду слышалось мягкое царапанье плюшевых лапок.

Артур остановился передохнуть на узкой площадке. Кажется, здесь когда-то разжигали костер, едва заметно пахло золой и подгоревшей щетиной. От площадки неровные проходы разбегались в четыре стороны, но два из них Артур опознавал как заведомо тупиковые, а по двум оставшимся плотной толпой спешили… нураги?

К кошкам мчалось подкрепление, не только девушки, но и мужчины. Не пираты, не настоящие рубаки, как дружки Бездны, но – крепкие и послушные Великой хозяйке. Первым в узком проходе появился горбатый слепец с кайлом в мозолистых лапах. Пожалуй, он был вдвое сильнее, чем Бездна. За ним из нижнего коридора неторопливо лезли такие же слепцы, ободранные, в струпьях и насекомых. У каждого за спиной висела прикормленная карлица.

Артур пошарил возле ног.

Ничего. Ни камня завалящего, ни палки, ничего.

Они обступали его снова, но на сей раз вперед выставили не слабых жриц любви, а здоровенных мужланов со стальным инструментом. Слепым было наплевать на свет. Они собирались бить наугад, на запах. На тепло его дыхания.

«Назад! Я убью первого, кто тронет меня!»

Они попятились, но отступали недолго.

Из-за первых шеренг «тяжелой пехоты» выглядывали до крайности озлобленные женщины. Далеко не все тут были «кошечками». Артуру показалось, что он видит широких теток с громадными грудями, явно профессиональных кормилиц. А с другой стороны напирали изможденные тощие создания с мокрицами и светляками в волосах, очевидно никогда не видевшие солнца. Они размахивали длинными ржавыми иглами, что-то выкрикивали, из беззубых ртов летела слюна…

С рычанием вырвалась из рядов старшая из кошек, с плеткой, та, которой он выбил глаз. И Коваль успокоил ее одним коротким ударом, а потом вырвал у нее из рук скользкое тельце карлицы. Карлица заерзала, заизвивалась, как гигантская пиявка.

Толпа ахнула и подалась назад.

«Нет! Нет! Не трогай!..»

«Отпустите его! Пусть идет!..»

«Не убивай меня! Нет! Мне больно!..»

Артур пошел прямо на толпу, сжимая податливое тельце паразита в одном кулаке. Он отдавал себе отчет, что вырваться вряд ли получится, люк находился где-то наверху. Речь шла лишь о том, насколько дорого удастся продать остаток своей жизни…