На бойцов Арсена обрушился свинцовый ливень. Ни один из них не успел как-нибудь среагировать. Ребята Норвежца патронов не жалели и за несколько секунд опустошили рожки.

Впрочем, стреляли они довольно скверно. Стрелки из наркоманов были никудышные, к тому же палили от бедра.

Жертвам было некуда деваться. Их расстреливали со столь близкого расстояния, что ни увернуться, ни спрятаться оказалось невозможно. И хотя половина выпущенных пуль ушла в «молоко», изрешетив стены, стойку и мебель, все же в бойцов Арсена попало несколько десятков зарядов.

Заорал раненный в живот Клим. Он согнулся пополам и развернулся вокруг своей оси. Тут же получил очередь в спину и упал. Попытался было ползти, но ноги не слушались – позвоночник был перебит в нескольких метах. Захлебываясь кровью, он с ужасом осознавал, что сейчас умрет.

Клею пуля угодила в плечо, и, повернувшись к убийцам боком, он успел-таки выхватить из-под полы куртки свой «ТТ». Свинец продолжал кромсать его левую руку. Страшно крича, он направил пистолет на автоматчиков но выстрелить не успел: три пули впились Клею в голову, и с изуродованным лицом он рухнул прямо на стол.

Носорог, простреленный в нескольких местах, мотнулся к туалету. Казалось, пули были слишком малы, чтобы тут же покончить с ним. С диким ревом волоча и собой перебитую автоматной очередью ногу, он рванул на себя дверь, ввалился в сортир, захлопнул за собой дверь, прислонился к стене и от боли, ужаса и безысходного отчаяния протяжно завыл…

В баре воняло порохом и кровью. Когда автоматчики сделали свое дело, вошел Жора с напарником. Оба были вооружены топорами. Оглядев помещение, Жора спросил:

– Где еще один? Их же трое было!

– В сортире, сука! Успел закрыться, – злобно выкрикнул боец из «расстрельной» команды, размахивая затихшим автоматом.

Жора со вторым «дровосеком» начали рубить дверь туалета, по очереди нанося размашистые удары. Заточенное железо врубалось в деревянные панели, во все стороны летели щепки.

Когда изрубленная на куски дверь рухнула, Носорог с воплем отчаянья бросился вперед. Попытался ударить первого, кто вломился в тесную каморку. Но его могучий кулак наткнулся на лезвие топора. От боли Носорог присел на корточки, прижимая к груди покалеченную руку. Жора занес над ним топор, и Носорог с раскроенным черепом затих навеки.

– Готов, – удовлетворенно сообщил Жора своим кентам. Окровавленный топор служил красноречивым подтверждением его слов.

Дрожавших от страха и находившихся в шоковом состоянии девиц пинками подняли и поставили возле барной стойки. Там уже находился и алкаш. Его глаз Н подбит: не понял команду с первого раза.

–Что делать с этими? – спросил один из Жориных отморозков, указывая на пленников.

Жора равнодушно скользнул по ним взглядом. Не спеша подошел. Кончать их или нет?

Две дешевые шлюхи и никчемный бомж. Жалкие ничтожные людишки. Свидетели… А вот это уже другое зло. Свидетелей оставлять нельзя…

– Дай сюда, – отрывисто пролаял Жора одному из автоматчиков. Тот уже успел перезарядить оружие и протянул его главарю.

Тут завопила одна из девиц. Она первая поняла, что собирается сделать этот страшный человек с впалыми щеками и горящими замогильным огнем глазами.

Вторая девушка в отчаянии заломила руки.

– Не на… – Ее крик заглушила автоматная очередь.

Жора остервенело жал на спусковой крючок, целясь то в одну, то в другую жертву. Костлявое тело его содрогалось от отдачи, он что-то злобно кричал, но разобрать вдова из-за грохочущих выстрелов было невозможно

Пустые гильзы звенящим дождем сыпались прямо на Митяя, который не осмеливался встать с пола. Только когда автоматный рожок опустел и убийцы пошли прочь, он приподнял голову. Стараясь не смотреть на окровавленные тела, метнулся к выходу.

Плешивого поднял с постели телефонный звонок. Ныло двенадцать часов ночи, но сегодня он уснул рано. Сильно болела голова, да и вообще нездоровилось.

Менялась погода, ощутимо дул уже по-настоящему холодный ветер, а с возрастом его организм стал метеозависимым и чутко реагировал на любые колебания атмосферного давления.

Ничего спросонья не понимая, Плешивый сел на кровати. Телефон на тумбочке разрывался. Его номер знали лишь самые близкие люди, которым он безоговорочно доверял. Для всех остальных существовала лишь сотовая связь. На ночь мобилу он отключил. Поэтому звонили на домашний. Плешивый посмотрел на часы Что же, еще не так поздно.

Зевая, снял трубку.

– Слушаю, – хриплым со сна голосом обратился к неизвестному пока собеседнику.

– Николай Петрович? – Мужской голос в трубке звучал взволнованно, даже вроде как агрессивно.

– Ну? – буркнул недовольно вор. Он терпеть не мог, когда звонивший не представлялся сразу.

– Моих ребят на Портовой перебили!

– Подожди! Каких ребят? Какая Портовая?

– Да Арсен говорит, Арсен. Вы что, не узнали меня?

– Ладно, Арсен, говори толком, что стряслось.

– Моих пацанов, что за Портовой присматривают, положили. Всех троих. Они обычно тройками работают Кроме них еще трех посторонних людей завалили.

Хреновая новость. Плешивый понял, что начинаются крупные неприятности.

– Так. Сколько всего убитых?

– Шестеро. Три моих бойца. Потом топорами добивали. И случайных посетителей прибрали. Двух девочек, они на панели стояли, и старика.

Шесть трупов! Плешивый в волнении встал и чуть не выдрал короткий телефонный провод, натянувшийся как струна. Арсен продолжал*

– Это ублюдки Норвежца!

– Точно? Их узнали?

– Да. Вся разборка из-за «арбузов» началась. Мои пацаны двух барыг отметелили. Внаглую на нашей территории эту дрянь двигали. Через десять минут подъехал Жора со своими отморозками и всех, кто был в баре, порешил. Всех наглухо!

Такого беспредела не было со времен разборок конца Восьмидесятых! Плешивый сжал трубку телефона так, что пластмасса едва не треснула в его кулаке. Первой его мыслью было тут же собрать всех путевых пацанов, чтобы штурмом взять загородный особняк этого выродка Норвежца. Вырезать беспредельных тварей прямо в их логове.

Но усилием воли Плешивый удержал себя в руках. Он понимал, что обуревавший его гнев в таких делах был плохим советчиком. Нужны четкие и конкретные действия по ликвидации конфликта. Может, все было совсем не так, как говорит Арсен. Вдруг это обычная ссора между быками из конкурирующих бригад. Бабу не поделили или косо взглянули друг на друга. Всякое бывает. Нет, сплеча рубить не годится. Нужно все тщательно взвесить и, прежде всего, самому разобраться в подоплеке этой истории.

Но, скорее всего, Арсен прав. Этот Норвежец давно уже сидит у всех в печенках. Говорят, с Норвежцем снюхался Якул. Теперь, выходит, это уже не слух, а факт. Цыган вопреки приказу смотрящего по городу стал работать с таджиками! Завалил весь город дешевой наркотой и сидит себе бабло считает! Обставился отморозками со всех сторон, так просто к нему не подступишься. Ментов покупает, а теперь уже в открытую свои условия диктовать начал. Людей, как зайцев, отстреливает!