им предстояла настоящая жара, а тут и на работу-то не попасть. «Снежная жара, – подумал Сергей Александрович, пробираясь через свежие заносы сверкающего на солнце снега. – Почти как “Красная жара” с Арнольдом Шварценеггером в роли капитана милиции, и тот тоже наркоторговцев ловил, – только здесь намного холоднее, чем у них в Калифорнии». Хотя сугробы были им как раз на руку – будет где спрятаться одетым в маскхалаты оперативникам. К тому же с утра уже распогодилось, налетевшая ночью со Скандинавии буря ушла дальше, на юг, небо очистилось и радовало глаз ясной, глубокой, почти весенней синевой.

Оказавшись наконец на своем рабочем месте, Новоковский первым делом подписал у прокурора разрешение на вывод из изолятора подозреваемого для проведения оперативно-следственных действий и тут же живо помчался за Русланом в изолятор. Несмотря на все страхи и сомнения, настроен он был с утра очень бодро и по-деловому. Но именно в изоляторе его ожидали первые затруднения: начальник ИВС не хотел нарушать инструкций и ни в какую не соглашался отдавать подозреваемого без наручников и охраны. Только после долгих уговоров он наконец-то решился выдать Руслана в «натуральном» виде, но, естественно, под личную ответственность Новоковского.

Новоковский привел Руслана в свой кабинет и приступил к важному разговору – нужно было еще раз обговорить все нюансы. Сергей Александрович внимательно посмотрел на Руслана – он показался ему совершенно спокойным. «Как космонавт перед полетом в космос», – почему-то подумал Новоковский, и ему самому стало смешно от такого сравнения. Впрочем, сегодняшний день для Руслана имел не меньшее значение, чем космический полет.

– Руслан, – начал Новоковский. – Насколько я понял, градовцы заберут тебя около твоей парадной. Ты здесь будешь сидеть вместе с нами, ждать на связи – трубку я тебе сейчас отдам. Как только они позвонят и скажут, что едут, мы отвезем тебя к твоему дому, будешь их там дожидаться. Поедешь с ними, куда они скажут. Если на то же самое место на Промышленной, очень хорошо. Там уже будет всё готово. Если нет, тоже ничего страшного. Не вздумай им возражать, а то они могут что-нибудь заподозрить. Главное, не забывай всё озвучивать, чтобы мы слышали в наушниках, куда вы едете. За вами по параллельным улицам всё время будут идти машины, так что не бойся – один с ними не останешься.

Руслан внимательно слушал инструкции Новоковского, но сам, как обычно, ничего не говорил. Сергей Александрович никогда не мог понять, что стоит за его загадочным сосредоточенным молчанием. Поэтому он просто перешел к техническим вопросам.

– Ну что же, сейчас мы тебя подготовим к операции, развесим на тебе диктофон, радиоприемник – он сигнал передает в радиусе пятисот метров, – барсетку дадим с видеокамерой. Ты человек грамотный – знаешь, как с аппаратурой обращаться. С собой на операцию я тебе дам твой собственный пакетик с героином – тот самый, что мы у твоего приятеля изъяли… Только вот что, Руслан, – после небольшой паузы приступил Новоковский к тому, что его больше всего волновало. – Я надеюсь, ты понимаешь, что вся операция будет тщательно контролироваться, там будет очень много наших сотрудников и сотрудников УСБ. Вас будут отслеживать по всему маршруту движения. Так что уж давай без глупостей.

– Я понимаю, – неожиданно искренне и серьезно ответил Руслан. – Всё сделаю, как надо.

– Ну хорошо, – Новоковский оценил ответ Руслана и, главное, тон этого ответа, и на душе у него немного полегчало. – Продумай заранее, как и о чем ты с ними будешь говорить по дороге и на месте. Для нас главное, чтобы прозвучали слова о том, что ты отдавал им героин, что они привезли тебе вырученные деньги, и ты передаешь им следующую партию. Ты, конечно, понимаешь, что и для тебя очень важно, чтобы эти слова были записаны. Иначе они могут всё свалить на тебя.

– Конечно, – опять послушно согласился Руслан. – Я всё понимаю.

– Вот и отлично! Заканчиваем операцию так: как только они отдают тебе деньги, а ты передаешь им героин (только не забудь: проговаривай каждое действие вслух), ты говоришь: «Я выйду отлить». Это знак, что их можно брать. Мы, разумеется, слышим твои слова в наушниках, и, как только ты выходишь из машины, я отдаю команду на захват.

– А мне что в это время делать? – невпопад спросил Руслан.

– Снимать штаны и бегать! – неожиданно для себя вдруг разозлился Новоковский – видимо, нервное напряжение последних дней дало о себе знать. – Ну Руслан, что ты, маленький, что ли? Падать лицом в снег и ползти в сторону, а там схорониться где-нибудь за сугробом, пока всё не закончится.

Новоковский испытующе взглянул на Руслана – не обиделся ли он на неожиданный всплеск раздражения, – но молодой человек сидел со своим обычным безразличным видом, кажется, эмоции следователя его совсем не трогали. Новоковский в который раз спросил себя о том, что кроется за этим равнодушным спокойствием Руслана, и правда ли этому человеку можно полностью доверять. Действительно ли он сказал о градовцах всё, что знал? Сможет ли он повести себя адекватно во время операции? Вдруг у него дрогнут нервы и он чем-то выдаст себя? Но ответа на эти вопросы не было. Чужая душа, как говорится, потемки, и в таких делах ни за кого поручиться нельзя. Приходилось идти на риск.

Не желая углубляться в психологические изыскания, Новоковский решил закончить пока разговор и перешел к снаряжению Руслана для операции. Правда, по словам Руслана выходило, что градовцы проявятся только где-то ближе к вечеру, но на всякий случай надо было всё подготовить заранее. Пока они разговаривали с Русланом, на работу успела прийти Женя – она так тихо проскользнула в кабинет, что Новоковский, занятый беседой, даже не сразу заметил, что она уже здесь. Обычно он ничего не имел против ее присутствия на допросах и во время подготовки к операциям – пусть девушка учится. Но сейчас Сергею Александровичу пришлось попросить ее выйти – ведь аппаратуру надо было крепить на голое тело, вдруг Руслану неудобно раздеваться перед девушкой? Женя всё поняла и вышла так же беззвучно, как и вошла.

Новоковский тут же приступил к делу: попросил Руслана снять рубашку и, когда тот разделся, начал пластырем приклеивать ему к груди диктофон. Диктофон оказался довольно своенравной машинкой – он всё никак не хотел держаться, а один раз даже едва не грохнулся на пол, но Новоковский в последний момент его подхватил. Сергей Александрович изрядно повозился с непослушным диктофоном, прежде чем удалось его надежно закрепить. Вообще-то, он мог и не заниматься этим, а