— Однако ты сделала это. Господи! Я не хочу тебя больше видеть. В твоем распоряжении час. — С каменным лицом Люк вынул бумажник и швырнул на стол несколько купюр. — Найди себе гостиницу, а завтра утром убирайся прочь с нашего острова! — С трудом сдерживаясь, он развернулся и вышел.

Дрожа всем телом, Эллен смотрела на деньги.

— Пора уходить, — ласково пробормотал Донателло.

— Черт побери! — в ярости вскричала она. — Я не позволю вам так со мной поступить! Что я вам сделала плохого? Что?

— Вы не годитесь для Люка. — Он смотрел на нее насмешливо.

— Нет! — гордо вскинула она голову. — Ему хорошо со мной!

— Вовсе нет. — Донателло подался вперед. — Когда Джемма уезжала к вам в гости, я видел, как Люку этого не хотелось. Я люблю его, Эллен. Он мне как брат. Я ради него готов на все. И я должен был помочь ему забыть вас.

Эллен потрясение смотрела на него.

— Так это вы забивали Джемме голову всеми этими ужасами про меня — с тех самых пор, как она стала понимать человеческую речь! Вы настраивали ее против меня столько лет подряд! — Эллен задыхалась. Какое ужасное выражение любви!

— Я понимаю, что это скверно. Я знал, что это ее расстраивает, — негромко сказал он.

— Расстраивает? — вскричала она. — Ей и без ваших бредовых рассказов было тяжело! Как вы могли? Вы… — Она задохнулась от переполнявших ее чувств. Все эти годы слез и боли… — Вы разрушили ее любовь ко мне! Этого нельзя простить, Донателло!

— Так надо; другого выхода нет! — запальчиво возразил он. — Люку было плохо, очень плохо. Он должен был вычеркнуть вас из своей жизни. И ему удалось бы сделать это, если бы вы не вздумали вдруг явиться на остров! Вы выяснили, что Джемму обижают в школе, и Люк почувствовал себя обязанным позволить вам остаться…

— Но вы не могли допустить этого, не так ли? с горечью сказала Эллен. — Вы заставили моего ребенка бояться меня, и Люку ничего не остается, как вышвырнуть меня вон…

— Нет! — вдруг раздался хриплый, яростный вскрик Люка. — Вместо нее я вышвырну вон тебя, Донателло! Как ты мог так поступить со мной? Ты едва не разрушил всю мою жизнь, разве не понимаешь?

Эллен увидела, как лицо верного помощника Люка исказилось от страха. Несмотря ни на что, ей стало жаль этого человека. Он ведь твердо верил, что поступает правильно.

— Люк! Я объясню! Она тебе не пара… — выдохнул Донателло.

— Вон! — Глаза Люка сверкнули стальной яростью. — Наша дружба, все, что мы вместе пережили, не позволяет мне сию же секунду тебя убить, как собаку. Но не испытывай мое терпение. Убирайся вон из моего дома — и с этого острова. У тебя есть час. О, Господи, Телло! — воскликнул он. — Ты ведь, как никто, знал, каково мне было!

— Я не мог видеть, как тебе больно, — пробормотал тот.

— Ты не можешь выгнать его, после всех лет, которые вы провели вместе, — вдруг севшим голосом сказала Эллен.

— Ты за него заступаешься? — изумился Люк. — Ты можешь простить человека, разрушившего твои надежды стать для Джеммы матерью? Я бы не смог. Ты сильнее меня, Эллен.

Она подошла и коснулась его руки. Люк дрожал всем телом.

— Он думал, что поступает правильно. Он ошибался и должен исправить все, что сделал, но не выгоняй его. Люк. Он — твой преданный друг. Он любит Джемму…

— И ненавидит тебя.

— Дай ему шанс, — не уступала Эллен. — Прошу тебя. Как ради него, так и ради тебя самого.

С искаженным яростью лицом Люк повернулся к Донателло.

— Предлагаю тебе, — холодно сказал он, — взять отпуск и провести его где-нибудь подальше отсюда. Может быть, к тому времени, когда ты вернешься, я поостыну. Но ничего не обещаю. Ты предал мою веру в тебя. Страшнее всего на свете понять, что не можешь довериться даже самым близким людям.

Эллен проводила взглядом понурую фигуру Донателло. Она прекрасно понимала его чувства, и ей было безумно жаль, что долгая и крепкая дружба, связывавшая этих двоих, никогда больше не возродится.

— Не могу в это поверить, — пробормотал Люк. Потом выпрямился и расправил плечи. — Сначала надо успокоить Джемму, — сказал он, и его жесткие черты исказились болью. — А потом мы поговорим. — Он взял Эллен за руку. — Я могу пока только попросить у тебя прощения за то, что сомневался в тебе. Не знаю, сумеешь ли ты меня простить.

— Я думала… я думала, что никогда больше вас не увижу, — всхлипнула Эллен. Люк ласково гладил ее пальцы.

— Я готов был убить этого человека за то, что он сделал! — глухо сказал он.

— Мы должны утешить Джемму. Это важнее всего.

— Я пойду к ней первым. Надо осторожно все объяснить ей. Может, ты пока примешь ванну и отдохнешь?

Склонившись, Люк нежно коснулся ее губ. Затем как будто хотел что-то сказать, но сдержался и, пробормотав что-то сквозь зубы, поспешно вышел…

Наверное, она заснула в ванне, потому что пришла в себя, только услышав стук в дверь.

— Минутку! — смущенно крикнула Эллен и торопливо выскочила из остывшей воды. Завернувшись в большое пушистое полотенце, она отперла дверь. — Джемма! — с изумлением воскликнула она. — Джемма!

Девочка, мгновение поколебавшись, бросилась вперед и обняла Эллен.

— Она хочет сказать тебе «спокойной ночи», глухо проговорил Люк.

Сердце Эллен готово было выскочить из груди от счастья.

— Спокойной ночи, моя хорошая, мое золотко, — прошептала она. Дочь несмело взяла ее за руку. Улыбнувшись, Эллен послушно пошла в ее спальню и сидела рядом, пока Люк читал Джемме сказку на ночь.

— Теперь все хорошо? — спросил Люк Джемму, гладя ее лоб.

— Я люблю тебя, папа, — обнимая его за шею, воскликнула девочка.

— Я тоже люблю тебя, малышка, — ответил он. Джемма с беспокойством заглянула Эллен в глаза.

— Я люблю тебя, мама, — словно извиняясь, сказала она.

Эллен наклонилась, чтобы обнять Джемму. Зарывшись лицом в ее волосы, она вдохнула сладкий детский запах, и ее глаза наполнились слезами. Они снова вместе. И ничто не разлучит их.

— Я люблю тебя, моя дорогая девочка, — внезапно севшим голосом тихо сказала она.

Когда они с Люком вышли из комнаты, Эллен ничего не видела перед собой из-за застилавших глаза слез. Соленые капли текли по щекам, словно смывая все пережитые годы страданий.

Рука Люка обняла ее за плечи.

— Бедная моя, — мягко сказал он. — Ты бы оделась, холодно. — Они вошли в ее спальню. Люк крепче прижал ее к себе.

— А т-ты? — шмыгнула она носом, вытирая глаза краем полотенца. — Тебе сейчас должно быть очень плохо…

— Да. — Люк сел на край кровати и усадил Эллен рядом.