Начальник скрестил руки на груди и обвел всех грозным взглядом.

— Как это объяснить? — спросил он после некоторого молчания.

Все переглядывались с выражением беспокойства, смешанного с недоверием и любопытством. Золотой Петух шагнул вперед и сказал:

— Пусть начальник думает что хочет, и накажет, если захочет, но, клянусь, я сказал правду.

— И я также, и я, — одновременно сказали другие Петухи.

— Дайте клятву, — вмешался В.

Золотой Петух подошел к начальнику. Начальник вынул из-за пояса кинжал с коротким острым клинком, разделенным в самой середине выемкой. Золотой Петух протянул руку над обнаженным клинком и сказал:

— Пусть смертельный яд, которым пропитано это железо, проникнет в мои жилы, если я говорю неправду.

Остальные Петухи и Леонарда по очереди повторили ту же клятву, протянув руки над кинжалом. Когда они закончили, начальник заткнул кинжал за пояс, потом сказал:

— Идите вниз и ждите моих приказаний.

Пять Петухов в сопровождении Леонарды вышли из комнаты, и дверь закрылась за ними.

Начальник и В остались одни.

— Вы думаете, что Зеленая Голова сможет все разъяснить? — спросил начальник.

— Я надеюсь, — отвечал В.

— Но что он может сказать?

— Когда он вернется, вы узнаете.

— Но если он не вернется?

— Это невозможно.

— Почему же? Разве он не может изменить?

— Зеленая Голова — самый преданный из наших людей, он не изменник!

— Однако кто-то изменяет!

Начальник быстро ходил по комнате. Вдруг он остановился перед В.

— Кто изменяет? Я должен это выяснить во что бы то ни стало и притом не теряя ни минуты, даже если бы мне пришлось употребить самые крайние средства.

И он начал снова быстро ходить по комнате в самом сильном волнении. В следил за ним с выражением беспокойства, которое проглядывало сквозь его маску.

— Хотите видеть Хохлатого Петуха? — спросил он. — Он пришел!

— Нет. Прошлой ночью он ужинал далеко от того места, где это случилось, — ответил начальник.

— А Черного Петуха?

— Он ничего не знает: я его допрашивал сегодня. Нет, нет! Мне нужен Зеленая Голова!

В понимающе кивнул.

— Он, верно, не придет, — с нетерпением продолжал начальник.

— Придет! Он смог освободиться только в полночь. Это он вел дело Жакобера, агента де Марвиля.

Начальник поднял глаза на В.

— Все сделано? — спросил он.

— Да, сделано в половине двенадцатого, за несколько минут до того, как я пришел сюда.

— Хорошо! А рапорт?

— Он будет составлен этой ночью.

— Ничего не будет упущено?

— Все будет описано в мельчайших подробностях, и вы получите отчет завтра утром, никак не позже.

— Его нужно передать до полудня начальнику полиции, чтобы он мог прочесть донесение королю. — Начальник насмешливо улыбнулся и продолжил: — Этот человек мне мешал, однако он может быть мне и полезен, если позволит руководить собой. Надо посмотреть. — Он хлопнул себя по лбу и прибавил: — Но все это не объясняет таинственного дела бедной Сабины. А я должен все узнать: оставаться в подобной неизвестности — значит изменить нашему делу.

Он, по-видимому, принял окончательное решение.

— Позовите сюда Бриссо, — сказал он В, — черт возьми! Она или заговорит, или я клещами раскрою ей рот.

— Не хотите ли сами пойти наверх? — спросил В.

— Нет, пусть она спустится сюда. Здесь вполне безопасно, стены достаточно толсты.

В вышел из комнаты. Начальник, оставшись один, стал медленно прохаживаться, склонив голову.

— Кто же этот враг, который уже шесть месяцев вредит мне?

Он остановился, скрестив руки на груди.

— Горе ему! — продолжал начальник. — Он вчера ночью осмелился коснуться одного из двух существ, которые дороги моему сердцу! Кто бы он ни был, он падет в борьбе!

Начальник поднял голову, лоб его прояснился внезапной мыслью, пальцы сжались.

— Да, ночь на 30 января трагична для всех, кого я люблю, — сказал он. — Я отомщу тем, кто наделал мне столько зла! Отомщу! Но, — сказал он, переменив тон, — кто все-таки этот невидимый враг?

Начальник погрузился в глубокое раздумье.

— Эта двойная жизнь была так прекрасна, — сказал он, — сколько радостей я принес обиженным! Скольких я осчастливил! Как будущее мне улыбалось! И на вершине этих успехов неизвестная рука вдруг поразила ангела моих мечтаний и моей жизни!

Начальник остановился. На него страшно было смотреть, его лицо отражало самые сильные и самые противоположные чувства.

— Горе! Горе ему, — продолжал он, — я отомщу!

Он ходил взад-вперед по комнате, потом снял со стены план Парижа и положил его на стол, медленно проводя пальцем по всем белым линиям, представлявшим улицы.

— Как объяснить исчезновение этих людей? — говорил он, глядя на план. — Двое с одной стороны, трое с другой — и ни малейшего следа! Но это невозможно! Решительно невозможно. Неужели люди, которые мне служат, сговорились, чтобы обмануть меня, чтобы изменить мне? Нет, нет, это исключено!

Он опять остановился.

— Но если они не изменяют мне, кто тогда?

Начальник стоял с нахмуренными бровями, на лбу его появились складки, предшественники бури. Раздался скрип, и дверь отворилась.

В, все еще в маске, вошел в комнату и, шагнув в сторону, пропустил вперед себя женщину.

Это была известная сводница Бриссо, вписавшая свое имя в любовные летописи царствования Людовика XV. О ней часто упоминают, повествуя о приключениях той эпохи. Записки Ришелье и архивы полиции полны разных скандальных рассказов о ней и вполне оправдывают ее репутацию.

Бриссо была высока ростом и чрезвычайно стройна. Ее рост и сложение говорили о физической силе, присущей не многим женщинам. Она была одета в костюм яркого цвета. Войдя в комнату, она очутилась лицом к лицу с начальником и отступила, как бы пораженная ужасом.

Действительно, вид этого человека, освещенного лампой, имел что-то страшное и фантастическое. Рост его был очень высок, пояс, за которым были заткнуты шпага, пистолеты и кинжал, стягивал стройный стан. Лицо, черты которого мешали рассмотреть густые усы и борода, имело дикое выражение, черные глаза бросали сверкающие взгляды из-под косматых бровей, а рука, положенная на кинжал, будто приготовилась к удару. Бриссо отпрянула назад.