тихонько играли в углу и моего появления даже не заметили. Аня старательно отмывала в тазу какие-то тарелки, и тоже не сразу обратила на меня внимания.

— Привет. — только когда я повесил куртку, обернулась она, и по этому «привет», я понял, — супруга сильно не в духе.

— Чего это ты удумала посудой заняться?

Сдув спадающие со лба волосы, она локтем поправила причёску, и недовольно фыркнула,

— Ты представляешь, — ни одной тарелки в доме!

— А это откуда? — я не особенно помнил внешний вид нашей посуды, поэтому всё-таки уточнил.

— С чердака достали. Ещё дедовские.

Аня как-то рассказывала что когда умерла её бабушка, дед собрал всё что было, и оставив себе один комплект, убрал остальное наверх. Мы там особо не разбирались, хлама много, но весь такой, никчемный, как мне тогда казалось. Потом, точнее уже сейчас, мы чуть порылись там, но тарелок и прочего я не видел.

— Ты хорошо смотрела? — на всякий случай уточнил я, хотя догадывался каким будет ответ. Становилось всё очевиднее что кто-то хорошенько покопался в нашем хозяйстве. От этих мыслей меня даже передернуло. Б-рр...

— Хорошо. — ответила супруга. — Я не нашла мясорубки, пропали все гаджеты, инструмент, фляги, нет ни одного ведра...

Мда. А с виду так всё чистенько.

— Не переживай, скажу Василичу, подберем пока самое необходимое, а там разберёмся дальше. — постарался я как-то успокоить её.

Но Аня не успокоилась.

— А что твой Василич сделает? Найдёт мои вещи?

— Нет наверное, выдаст что-нибудь из фонда. Я не думаю что с мясорубкой, или ведрами проблемы будут.

— Ага, держи карман шире. — усмехнулась Аня, — они не то что фонд, они даже оружейку по домам растащили, на постах вон, через раз дежурят.

— Не понял. — опешил я. — А откуда у тебя такая информация?

— Валя забегала. — коротко ответила супруга, одним этим именем, сразу отбрасывая все мои сомнения. За годы прожитые в колхозе, я чётко знал, что этой женщине можно верить. Она знала всё и про всех, и почти стопроцентно предсказывала погоду. Как в краткосрочной перспективе, так в целом на сезон. Не знаю как у неё это получалось, но она реально никогда не ошибалась.

— А что ещё говорит Валентина? — осторожно поинтересовался я.

Аня пожала плечами, и положив тарелку обратно в таз, выпрямилась.

— Много чего, но самое главное что у нас снова капитализм. Тебе Василич не рассказал что-ли?

Он порывался пару раз «обсудить текущее положение», но как-то не особо настаивал, поэтому я и подумал что это не так важно. А оно вон как печально получается.

— А поконкретнее? — попросил я.

— Да особо конкретики нет, Валентина говорит что совет никак договориться не может, кто будет вместо Сергея Алексеевича решают до сих пор.

— А Василич как же?

— Он вроде временного коменданта, решает там что-то, но по сути каждый живёт как хочет, вон, на прошлой неделе бензин растащили, тот что на крайний случай оставался. Машины по дворам разобрали... Как в девяностые, когда колхоз разворовывали, такая же фигня получается.

Я хоть и не жил здесь в то время, да и лет мне было немного, но знаю что из так называемого «совхоза миллионика» — очень быстро сделали банкрота. Сначала порезали всю скотину, — а одних коров здесь было тысяч под десять, потом растащили всю технику, — не знаю по какому принципу, но из сотен тракторов и комбайнов не осталось практически ничего. Ну а потом дело дошло и до всяких строений типа коровников, свинарников и прочего. Вот как раз руины которые мы разбирали, это и есть всё что осталось о некогда богатого советского хозяйства — сокращенно совхоза.

Потом вроде паи какие-то были, землю раздавали под сенокос, но это уже наверное года после десятого, когда фермеры стали появляться.

— Но столовая-то работает? Больничка опять же... — попытался возразить я, но Аня и здесь нашла чем огорчить.

— Так там тоже черти что. Люди на работу ходят по желанию, домой тащат всё что плохо лежит. Вон, на днях мужик руку топором распорол, так у них ни то что обезболивающего, у них бинтов даже нет. Так, замотали тряпками стираными, да домой отправили.

— Ну может закончились?

— Всё может быть, но Валя говорит — растащили. — отмахнулась супруга, отлично понимая что с авторитетом Валентины Ивановны я спорить не стану, ибо были прецеденты. — Ты обедать будешь?

Я согласился, но отложил на чуть позже, надо было завести генератор, и подключить его к домашней сети. Её, как я вижу, разобрать не успели, вся система лампочек и розеток была на месте.

Генератор мы временно поставили в пристройку, и я решил его пока тут и оставить. Дыму есть куда деваться, шума тоже не много будет, так что лучшего места не найти.

Фубаг 2 кВТ. Так назывался этот аппарат. С двумя киловаттами будет всяко повеселее, тем более киловатты инверторные. Средний расход 0,55 — 0,69 литра в час. — Прочитал на затёртом шильдике. Вес 54 килограмма, бак девять литров. Выходит, если он будет кушать по максимуму, солярки хватит часов на тринадцать. Открыв крышку, я заглянул внутрь — полный, под горлышко. Гаджеты, что остались дома, у нас хоть и попёрли, но в походе набрался приличный урожай трофейной техники. Не считал сколько чего, но думаю что есть что поставить на зарядку. С чужих телефонов мы потерли всё лишнее, оставив только полезный софт. Где-то это программы кое-какие, где-то игры, где-то фильмы и тому подобное.

Ну и компьютер дома. Его не тронули, вещь это сейчас малоинтересная, в основном ноуты в почёте, да планшеты всякие. Но, при наличии работающего генератора, вполне можно поиграть во что-нибудь. Детям хоть какая-то отдушина. Раньше, — в том, другом мире, всё время говорили что дети много сидят за гаджетами и в интернете, — мол лучше бы гулять ходили. И вот всё сбылось, нет совсем так как хотелось конечно, но суть та же. Не зря ведь говорят что нужно конкретизировать свои желания и не болтать попусту. Мы сами росли не то что без компьютеров, у нас даже часы электронные были чем-то запредельным, из ряда вон выходящим. Лично я не припомню чтобы хоть у кого-то из детей было что-то подобное. Игру помню одну, тоже гаджет своего рода — там где