Как тащить-то его? Только переодели...

— Надо носилки какие-то придумать. Или на одеяле попробовать. — предложил я компромисс.

— Точно! — Леонид осмотрелся, и ничуть не сомневаясь, содрал покрывало с дивана.

Расстелив трофей на полу, мы переложили «тело», и взявшись с двух сторон, потащили на выход.

— Тулуп! Тулуп не забудьте! — сменив гнев на милость, вдогонку кинулась Настасья Петровна, подтверждая старинную аксиому про побои и любовь.

Встречающий возле машины Олег, достал телефон, и сделал несколько снимков. Оно и хорошо, когда придёт в себя, будет чем аргументировать, а то ведь на слово и не поверит.

Запихав сфотографированного пьяницу в буханку, накрыли его тулупом, и повезли в дом к Василичу.

— В баню тащите, вода там есть, не холодно, да и помыть можно после него. — с ужасом глядя на привезённое тело, предложила хозяйка дома. И судя по выражению её лица, будь сейчас лето, занял бы наш Сергей Алексеевич свинарник, ну или сеновал в крайнем случае.

Сменив направление, мы дотащили его до бани, и прямо на покрывале уложили на пол.

— Снаружи дверь подопру, никуда он не денется. К утру как огурчик будет. — сказал Василич, заталкивая полено в топку.

— А от жары не помрёт часом? — почесав в затылке, хмуро поинтересовался Олег, глядя на аккуратно уложенную стопку дров возле печи.

— Да не... Я ж не топлю, так, подогрею чуток... Жар кости не ломит, а хмель выгоняет. У меня так батя лечился. С вечера нажрётся, а спать в баню идёт. С утра как огурчик. Понимать надо...

Оставив главу «дозревать», мы прошли в дом, и вновь уселись за самоваром. Время уже позднее, ещё часок, и можно будет ехать за охотничками, главное чтобы они не были в таком же виде как Сергей Алексеевич.

— Вот вам чашки, вот тут варенье кто хочет... — расставляя на столе «инвентарь», засуетилась супруга Пал Василича.

— Ты пепельницу принеси лучше, и рюмки. — буркнул хозяин, и достав из шкафа небольшую бутылку, добавил в оправдание, — замёрз я чего-то...

Я пить отказался, а они разлили по рюмочке, и молча, без тостов, выпили. Закусывали вареньем. За окном заунывно выл ветер, и если бы не потрескивающий огонь в печи, наверное было бы грустно. Закипел самовар. Старинный, весь в медалях и надписях с ятью, он был гордостью хозяев, о чём Василич сказал уже раз пять, или шесть.

— По очереди будем забирать? — ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовался Олег.

— Лучше разделиться и сразу всех. Наверняка чтобы... — не согласился Леонид.

Мне было всё равно, я не видел особой разницы, поэтому промолчал.

— А ты прикинь если у кого-то из них бандерлоги сидт? — Олег поднялся, и беспокойно заходил по комнате.

— Да ну нафик... — отмахнулся Леонид. — Не верю я в это. Но даже если это и так, мы же не будем на рожон переть, попросим выйти, мешок на голову оденем и в машину...

— Не знаю. У меня на такие дела чуйка, что-то не так со всем этим.

Олег и раньше говорил что заранее чует неприятности. И эта непонятная способность не раз его выручала. Как в армии, так и здесь, в этом мире. — Где-то пригнётся, куда-то не пойдет, или наоборот позицию сменит. Не будь «сверчка» в голове, давно бы уже червей кормил. — его слова.

— Смотрите, так может пораньше управимся. — не стал спорить Леонид. — Вместе так вместе.

На том и порешили.

— Сколько ещё до сбора? — посмотрел я на часы.

— Да пора уже. Пока прогреем, пока доедем. Как раз будет. — тоже сверившись с часами, Леонид поднялся, и подхватив стоявший у стены автомат, закинул его за плечо.

Встретиться договорились на перекрестке Советского переулка и Школьной улицы. Там обычно подбирали людей на дежурствах, и даже если кто и увидит, ничего не заподозрит.

На перекрестке нас уже ждали. Из-за забора вышли все семь человек. Четверо ко мне сели, и трое в буханку Василича.

— О! Василий! — удивился один из близнецов, правда в темноте я не смог понять какой из них. — А я думал ты улетел опять.!

— С чего бы? — равнодушно отозвался я.

— Да не знаю. Самолёт вроде взлетал, или мне показалось... — ответил он, и обращаясь к остальным, спросил, — кто-нибудь еще слышал?

— Ну да. Минут десять назад, я как раз только из дому вышел. — ответили ему.

Я задумался. Взлетать без стойки дядя Саша не стал бы точно, да и некуда было. Тем более ночью. Может быть двигатель прогревал? Но зачем? Тем более что для этого нужно как минимум закачать масло.

— Десять минут говоришь? — сейчас почти час ночи, и как бы там ни было, но кому может понабиться греть мотор в такое время?

— Ну примерно. Может чуть больше.

— А ты не мог с трактором перепутать?

— Нет. Что ж я, совсем того что ли? Звук уж больно характерный. — помотал головой близнец. — Да и нет у нас таких тракторов громких.

— Ясно. Тогда сначала до самолета доедем. — поравнявшись с буханкой Василича, я сообщил ему об изменении маршрута, и выехал на дорогу.

Салон стал прогреваться, и в нём опять завоняло. Кто-то шумно принюхался, но озвучивать и возмущаться не стал. Мы подъезжали к сторожке. Здесь обычно всегда был кто-то из дежурных, но как дела обстоят сегодня, я не знал. Слишком многое переменилось, и на охрану вполне могли забить.

Тормознув возле шлагбаума, я уже видел что самолета нет. Луна вполне прилично освещала место где он стоял, и его отсутствие не подвергалось никакому сомнению.

Откинув шлагбаум, я сел за руль, и проехал дальше, стараясь осветить фарами как можно больший участок полосы. И мне это удалось. В самом конце, почти на выкате, серел фюзеляж кукурузника с задранным вверх хвостом.

Глава 16

Первая возникшая в моем задолбанном за день мозгу — сдуло! Не знаю почему, но подумал я именно так. Не представляю какой силы должен быть ветер, чтобы сдуть многотонную махину, да ещё с тыла. Но за те секунды анализа что у меня были, никакого более правдоподобного объяснения я не нашёл. А судя по