не всесезонный, но в принципе проходимый. Именно им Красавчик и пользовался, до того, как они нашли тот самый проход в стене, что сейчас тщательно замуровывала обслуга академии. Сначала нужно было вылезти на подоконник, потом подтянуться на карниз, проходивший чуть выше, дойти по нему до водосточной трубы и, придерживаясь за эту на редкость монументальную конструкцию, влезть на карниз уже четвертого этажа, проходивший прямо под окнами здешних прелестниц. В случае с Фэл еще и за угол пришлось бы завернуть — ее комната была торцевой.

Похоже, как раз над этой задачей и раздумывал Роши, присев на подоконник и периодически поглядывая вверх.

— Красавчик, ты пока еще больной, — Пепел на секунду оторвался от писанины.

— А? — не сразу сообразил братишка.

— Больной ты, говорю, — опять поднял взгляд от бумаг Дари. — На голову-то всегда, но сейчас еще и на руку. Не пролезть тебе там, пока не выздоровеешь. И это я не про голову, с ней, увы, безнадежно.

— Пиши давай, не отвлекайся, — Роши походя прижал его за шею, ткнув носом обратно в бумаги. — Теоретик.

— От практика слышу! — огрызнулся тот. — Боишься потерять квалификацию? Зря. За неделю не разучишься.

— Дурак ты, Мелкий, — тоскливо выдал Роши и опять вернулся к окошку. Вздыхать.

— Демоны! — не выдержал Пепел на четвертой минуте. — Ну, раз у тебя настолько свербит… Знаешь, а может так действительно лучше — и для тебя, и для нее. Глядишь, потом успокоитесь. А если крылья любви не удержат, и свалишься по дороге, так вообще замечательно — тут уж успокоишься с гарантией.

— Ты это о чем?

— Ни о чем. Проваливай уж, куда собрался. Надеюсь, без помощи справишься? И подержать ничего не нужно?

— Убью!

— Если догонишь, ага. Проваливай, сказал. Мне еще отчет этот долбаный ваять.

Роши хмыкнул и провалил, исчезнув за окном.

Поначалу все шло даже легче, чем он надеялся — больная рука вела себя прилично и почти не мешала, на уровень четвертого этажа он взобрался привычно и быстро. Так же быстро, придерживаясь за шершавую оштукатуренную стену, пахнущую сырой пылью, пролез по карнизу до угла, но там вынужден был остановиться — за поворотом карниза не оказалось. Примерно два метра гладкой стены безнадежно отрезали его от раскрытого тускло освещенного окна его цветочка.

Нет, можно, конечно, сдать чуток назад, залезть в форточку дамской душевой, а потом уже пробираться к Фэл по коридору… Но, шансы не попасться при этом стремились к нулю — слишком рано, этаж еще не успел угомониться и уснуть. Красавчик нетерпеливо топтался по краешку карниза, придерживаясь за водосток, когда его вдруг осенило: открытое! Окно Фэл было открыто!

И Роши рискнул: собрался, прицелился и мощным рывком кинул тренированное тело в воздух, в расчете зацепиться за подоконник. То, что это четвертый этаж, и лететь ему, в случае чего, с высоты да в колючие заросли, он сейчас думал в последнюю очередь.

Зацепился. Все-таки зацепился.

Больная рука предательски соскользнула, прострелив болью аж до плеча, но хватило и одной — здоровой. Роши с шипением выдохнул сквозь зубы, придушив готовый вырваться матючок, пару секунд повисел, приходя в себя и начал подтягиваться, царапая стену носками сапог.

На шум в окно высунулась Фэл и мгновенно оценила ситуацию:

— Нокс, совсем рехнулся?! Если тебя здесь прихватят — все шансы, что из академии ты вылетишь! Это если вообще живым останешься и вниз не сыграешь!

— Да, — не стал он спорить, успев перекинуть внутрь локти и чувствуя себя более надежно. — Но знаешь, кажется мне уже на все плевать. Кроме тебя, цветочек.

— Да что б тебя демоны задрали, — не по-женски, зато от души выдала Фаэлин и чуть ли не за шкирку втащила его в окно. Сопротивляться тот, как ни странно, и не подумал. Только очень удачно споткнулся возле кровати, опрокинувшись туда уже вместе с девушкой. И тут же накрыв ее губы поцелуем.

Когда пару минут спустя оба смогли оторваться друг от друга, ресса постаралась отодвинуться как можно дальше, что на узкой кровати сделать оказалось непросто, и в тусклом свете ночника пристально посмотрела ему в глаза:

— Так под каким номером я у тебя пойду? А, Красавчик? Какая по счету?

— Единственная, Фэл, — очень серьезно ответил он, даже не пытаясь отвести взгляд. — Единственная. Всегда. И знаешь, если ты сейчас попросишь — я встану и уйду. Не хочу, чтобы у тебя был повод обидеться. Ты мне слишком нужна, Фаэлин Фаон. И я не выдержу, если ты начнешь прятать от меня взгляд. Сам тогда свалю из этой Шант Эли.

Минуту в комнате висела полная тишина. А потом она первой начала расстегивать ему пуговицы.

Вернулся Нокс ближе к утру, тем же путем, что и уходил — через окно. Дари собрался было выдать парочку комментариев, но ему и рта раскрыть не дали, притормозив жестко и недвусмысленно:

— Пепел, а давай ты сейчас просто заткнёшься, а? Помолчи, ладно? Пожалуйста.

— Тваааю ж! — все-таки ругнулся тот, но просьбу выполнил — продолжать не стал.

На физиономии братца и так очень крупными буквами было написано, что все там… сложно. Видать, все-таки не попустило, на что Пепел сильно рассчитывал. Жаль. В смысле, жаль Красавчика — ничего хорошего из этих отношений получиться не могло просто по определению. Но… Дари предпочел вернуться к отчету, снова зашуршав бумагой. Не маленькие, чай. Пусть сами разбираются, он им не нянька.

Когда основная часть работы была дописана, а Нокс так ни слова и не произнес, Пепел не выдержал — отложил перо и повернулся к братцу:

— Ну что, Красавчик, созрел уже для разговора?

— Пепел, не шути, а? Все очень серьезно. Очень. Она, мне нужна! Как… нет, ты все равно не поймешь! И… знаешь, — он вдруг посмотрел удивительно беспомощно, — я был у нее первым.

— Знаю. Точнее, догадываюсь.

— Но как?

— Она ресса, Нокс. Двадцать для них это еще маленькая — старая кровь взрослеет позже.

— Но я слышал наоборот, их отдают замуж рано?

— А это уже другое, Красавчик, это уже политика. И немного экономика. Как раз та, из-за которой тебе она не достанется. Слишком редкий товар.

— Какой товар, Пепел, ты рехнулся?

— Остынь, — зло рявкнул тот на Нокса, уже готового кинуться с кулаками. — Товар! Уясни это.