— Не понимаю. — Роши немного успокоился, но соображать пока не начал. — Чей?

— Семьи. Рода. Особенно если этот род из младших, как у Фэл.

— Но… Ничего не понимаю.

— А вот это ты правильно заметил, не понимаешь. Ладно, объясню. — Пепел потер переносицу и начал издалека: — Слышал, что у рессов не бывает смесков?

— Подожди, а ты?

— Я — случай отдельный и редкостный. Пока забудь. Так вот, если от ресса рождается ребенок, кто бы не была мать, он всегда будет старой кровью. Всегда. Без исключений. И если мать не ресс — всегда мальчиком. Как твои племянники.

— Аа… Ладно. Считай, понял. Ну, а с тобой как?

— У меня эта кровь от матери. В таком случае да, будут метисы. И, возможно, девочки.

— А если оба рессы?

— Как и у всех остальных, тут разницы нет. Но видишь ли в чем дело, из-за того, что я тебе сейчас рассказал, получилось, что мужиков у них гораздо больше.

— Гораздо? — насторожился Нокс, до которого потихоньку начало доходить.

Пепел вздохнул и словно бросился в холодную воду:

— Один к трем, примерно. То есть на трех мужиков — одна леди.

— Адовы демоны!

— Да, Роши, именно так, — кивнул Пепел и припечатал окончательно: — Так что это товар, да. Редкостный и дорогой. И никто тебе Фэл не отдаст. Вот так-то.

Нокс откинулся на стену, резко выдохнул сквозь зубы и прикрыл глаза, а Пепел снова начал скрести автоматическим пером по бумаге, давая тому возможность осмыслить и смириться. Молчание длилось не меньше четверти часа, он уже почти закончил с отчетом, когда Роши отмер:

— Пепел, а ты богат? — вдруг спросил он и направление его мыслей стало совершенно прозрачным: стопроцентно перебирал варианты, как бы заполучить-таки свой цветочек.

— Ну-у… Там все непросто, на самом деле. Окончательно ясно станет через пару лет, когда я буду признан совершеннолетним и начнется дележ варанова наследства.

— Не понял, у тебя же вроде его завещание?

— Будут оспаривать, — ни малейшего сомнения в тоне Пепла не было. — Там дохрена желающих, уже привыкших к мысли, что я сдох и меня можно не учитывать.

— Пепел, — вдруг вскинулся Красавчик, — так может это они тебя добить пытаются? Чтобы той дележке не мешал?

— Думал, ага, — согласился тот, — но пока не вижу, как их к этому делу пристегнуть.

— Ладно, тут все ясно. Вернее, как раз неясно. Ну, а Ретенауи?

— Их деньги ко мне отношения не имеют. Они пойдут твоим племянникам.

— Н-да, — обреченно выдохнул тот.

— Красавчик, я понимаю в какую сторону ты думаешь, но предупреждаю сразу — для тебя это не выход. С тобой за нее торговаться будут в последнюю очередь. Только если никого другого из желающих не останется. Вероятность этого можешь прикинуть сам.

— Потому, что я не из рессов?

— И потому, что ты связан с Ретенауи.

Тот задумчиво кивнул и опять погрузился в размышления. Пепел же дописал последнее предложение, поставил точку, всласть налюбовался результатами своих трудов и обернулся к Роши:

— Кстати, в сторону побега тоже можешь не думать — не выйдет. Пока девушка принадлежит роду, он ее полностью контролирует. Какая-то там связь через дар. Не суть. Важно, что при желании они могут ее не просто где угодно найти, а притянуть. Помнишь историю Эрс? Уверен, ее держали именно так.

Роши глянул на него из своего угла как загнанная лиса из норы — зло и обреченно:

— Пепел, а ты не думал о карьере палача? У тебя получится.

— Не-а. Мои замечательные способности позволяют рассчитывать на работу гораздо менее топорную. Во всех смыслах этого слова, да.

Красавчик в очередной раз вздохнул. Уже совсем тоскливо.

— Ладно, кончай киснуть! — попытался взбодрить его Дари. — Может, к тому времени, как назреют серьезные проблемы, вы уже успеете друг другу надоесть. Раз сто.

— Нет.

Нокс сказал это так, что Пепел поверил. И даже немного проникся. Жаль, сделать все равно ничего не мог.

Утром они проспали. Впрочем, оно было вполне ожидаемо — тех двух часов сна, что удалось выкроить на рассвете, не хватило даже Ноксу, не говоря уже о Пепле. Собираться пришлось на бегу, одновременно натягивая портки, сапоги и застегивая пуговицы на кителе. И все равно в коридор они выскочили в самом непотребном виде — неумытые, растрепанные и расхристанные, чтобы тут же наскочить на господина Солана — закон подлости как он есть.

— Та-ак, — протянул он задумчиво рассматривая сначала расстегнутый китель Красавчика, потом воронье гнездо на голове у Пепла, но в итоге остановился взглядом на отчетливом следе подушки у того на щеке. После чего повторил уже с явным удовлетворением: — Та-ак…

От ординарца веяло бодрой свежестью, одеколоном и кофе, что непонятно почему здорово раздражало. Поэтому не до конца проснувшийся Дари, неожиданно даже для себя поинтересовался:

— Господин Солан, могу я спросить, вы теперь живете на нашем этаже?

— Нет, Равеслаут. Я сюда к вам на свидания хожу, — похоже, настроение у личной ректорской кофеварки было неплохое. Или он решил, что раз карцер все равно занят, то впихнуть туда Пепла прямо сейчас не получится? А к моменту, когда камера освободится, мальчишка уже успеет нарваться снова и даже не один раз?

— Опять ко мне? — неприкрыто удивился Пепел.

— Именно, Равеслаут. Господин Зерант просил напомнить, что ждет от вас какой-то отчет. И пока не дождался. Ну, а я от себя напоминаю, что через пятнадцать минут вас ждет на лекцию господин ректор.

Пепел, прижимавший к груди папку с тем самым отчетом, уже хотел прощаться с завтраком, решив, что его придется жертвовать в пользу Профа, когда в голову пришла неожиданная идея:

— Господин Солан, могу я обратиться с просьбой?

— Попробуйте, кадет.

— Вот, — Дари протянул ему отчет. — Не могли бы вы передать это господину Зеранту? Чтобы я, не дай боги, не опоздал на лекцию к господину ректору?

Тот хмыкнул, забрал бумаги и уже разворачиваясь, чтобы уходить, небрежно бросил через плечо:

— Будете должны, Равеслаут.

— А?! — Пепел так и застыл с охреневшим выражением лица пялясь в удаляющуюся спину. Даже по ней было видно, что ординарец если и не ржет, то улыбается точно. — Красавчик, это что