– Верно. Но что это за место? Откуда здесь столько самого разного люда? Может, ты видел места, где людей больше?

– Не видел, – честно признал Книжник. – Разве что Кремль…

– Кремль не в счет. Кремль изначально был убежищем для выживших в Последнюю Войну. С тех пор мало кто пришел туда со стороны.

– И в чем, по-вашему, особенность этого места?

– А я скажу, в чем, – старик вдруг жадно припал к своей кружке и принялся шумно глотать, будто его вдруг одолел приступ жажды. Грохнул на стол опустевшую кружку. – Сюда только приходят. Уйти отсюда еще никому не удавалось.

– Что за чушь… – Книжник пожал плечами. Поглядел в сторону Герцога, устало дремавшего у себя на столом. – Вон, местный сидит – он такого не говорил…

– А этот местный пытался выбраться куда-нибудь за пределы Залива или Выжженных Земель?

– Он не говорил об этом…

– Не говорил… – старик мрачно хмыкнул. – И не скажет. Знаешь почему?

– Почему?

– Да потому, что ему некуда идти! Он местный. Весь его мир – он здесь. Другое дело – я.

Старик замолчал. Лицо его осунулось, потемнело. Даже морщин, вроде, стало еще больше.

– Я тебе скажу, парень. Я пытался. Не раз. И не два. Десятки раз. Может, и сотни – я просто сбился со счета.

– И что? – Книжник сглотнул. Хоть он и не верил этому человеку, но что-то жуткое, безысходное было в его рассказе.

– И ничего! – старик понизил голос, чуть придвинувшись к Книжнику. – А я не какой-то земледелец, никогда не поднимавший носа от своего клочка грязи, – я прошел через ад. Я знаю, как ориентироваться на местности, как не вляпаться в Поле Смерти или в радиоактивное пятно, как не нарваться на голодных хищников или вооруженных бродяг. И я тебе точно говорю – это место проклято.

– Что значит – проклято?

– А это значит, что оно закрыто. Замкнуто на себя – как петля Мебиуса. Знаешь, что это такое?

– Конечно. Я же учился в Семинарии.

– Вот и я учился. И готов поклясться, что здесь что-то не так с самим пространством. Куда бы ты ни шел из Кенигсберга, ты придешь назад к Кенигсбергу. И выхода нет.

– Но даже если это так… – Книжник недоверчиво пожал плечами. – Почему тогда никто здесь не говорит об этом?

– Вот! – старик значительно поднял указательный палец. Выглядел он слегка захмелевшим. – А почему никто не говорит об этом?

– Я понятия не имею, – начиная раздражаться, сказал Книжник. – Может, не хотят?

– А может – не дают?

– Кто не дает?

– Если бы я знал, я бы давно упал к ним в ноги и умолял, чтобы меня выпустили из этой западни. Но я не знаю, кто они, – если это действительно разумная сила, а не какой-то идиотский закон природы. Может, мы вообще – в каком-то огромном Поле Смерти и давно уже умерли, а происходящее – всего лишь последний сон умирающего воображения? Спросишь, как я дошел до такой мысли? А ты спроси об этом местных – они просто не поймут, что ты имеешь в виду. Они все больше напоминают мне кукол, играющих свои роли в этих старинных декорациях…

Книжник разглядывал этого странного человека и пытался убедить себя, что тот просто несет ахинею. Но не получалось. Старик явно понимал, о чем говорил. Вот и сейчас он как будто прочитал его мысли.

– Я не буду ничего доказывать, – глухо сказал этот поседевший «семинарист». – Ты кремлевский семинарист, ты молод, ты сумел добраться до этих мест – значит, у тебя есть силы разобраться во всем этом. Если, конечно, тебе дадут разобраться.

Старик замолчал, как-то быстро сник.

– А звать-то вас как? – запоздало спросил парень.

Но старик уже ссутулился, опустил голову и задремал над столом. Обескураженный Книжник поднялся и пересел назад, к Зигфриду.

– Что за дед? – поинтересовался воин.

– Кремлевский, – коротко ответил Книжник.

– О как! – вставил Тридцать Третий, вокруг которого дремали насытившиеся дети. – Кремлевский – здесь? Чего хотел?

– Да так… – семинарист пожал плечами. – Старик явно не в своем уме, – неуверенно сказал Книжник.

– А кто нормальный? – философски заметил Зигфрид. – Все вокруг психи, только каждый по-своему.

– Выбираться отсюда надо, – пробормотал Книжник. – Пока я сам не поверил, что это и вправду невозможно…

– В смысле – невозможно? – нахмурился Зигфрид.

– Чего мы ждем? – пытаясь перевести тему, спросил Книжник. – Зигфрид, ты вроде про покупателя говорил? Откуда он вообще взялся?

– Да ниоткуда, – отозвался Зигфрид. – Зашли сюда. Смотрю – купец сидит…

– С чего ты решил, что это купец?

– А кто ж еще? – Зигфрид поглядел на Книжника ясным взглядом, и парень засомневался – серьезно говорит воин или шутит.

– И что же, ты просто открыл перед ним сундук?

– Точно, – кивнул Зигфрид.

– И что он?

– А он и говорит: «О, то, что мне нужно!» Сторговались на пятидесяти червонцах.

– С ума сойти, – пробормотал Книжник. – Я понимаю, что ты мог одичать в дороге. Но с чего это торговцу покупать у первого встречного черт знает что за черт знает какие деньги?

– Сам удивился, – кивнул Зигфрид. – Но ведь проперло!

– Думаю, он просто над тобой пошутил, – решил Книжник.

– Ага. И друзей привел посмеяться, – вест указал в сторону выхода. – Легок на помине, как говорят кремлевские.

– Не соврал, вернулся, – сказал Зигфрид. – Надеюсь, и с золотом не обманет.

– Как знать, – спокойно добавил Тридцать Третий. – Как вы думаете, зачем он толпу бандитов с собой притащил? Будут предположения?

И точно: к столу приближалась группа не менее чем из десятка фигур, затянутых в грубые одеяния из кожи. Вид у этой компании был не особо приятный – больше всего они напоминали морских бродяг, вроде Вольных под командой Кэпа. Впереди, впрочем, шел тип, смотревшийся более-менее прилично: в кожаном же черном плаще, но более тонкой выделки, длинноволосый, с аккуратной эспаньолкой и легкой улыбкой, странно сочетавшейся с внимательным взглядом.

Словно ощутив угрозу, вздрогнул и проснулся Герцог. Заморгал, оглядываясь и соображая, увидел приближавшуюся группу.

– Вот, дьявол, – пробормотал он. – Похоже, влипли мы в историю. Говорил тебе: не связывайся с незнакомцами!

– Спокойно, – негромко произнес Зигфрид. – Не нужно бояться раньше времени. Я скажу, когда начинать панику.

Обладатель плаща и эспаньолки с какой-то дьявольской легкостью уселся напротив Зигфрида, с которым, видимо, и вел предварительные переговоры. Его спутники окружили стол плотным кольцом, и это очень не понравилось Книжнику. Особенно угнетало тяжелое дыхание одного из незнакомцев у себя за спиной прямо над ухом.