— Эй, хозяин, — говорит он, глядя на сарай. — Что у тебя там?

Я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Хватаю ртом воздух, но вместо того, чтобы дышать, только надуваю щеки. Идиот! Цел бы остался твой мотоцикл, а мне теперь крышка. Стараюсь снова прищуриться так, чтобы разглядеть, что творится на улице. Оба полицейских идут прямо на меня. Я надеюсь на чудо, но оно не происходит. Игорь вместо того, чтобы спасать положение, снова щелкает зажигалкой. Я перевожу взгляд с приближающихся ментов на подставившего меня Игоря и замечаю что-то неладное в его поведении. Он украдкой оглядывается на мотоцикл и, сделав шаг вперед, бросает горящую зажигалку в его сторону. Валяющаяся рядом канистра с бензином, которую Игорь оставил при появлении полицейской машины, вспыхивает, как факел циркача.

— Вашу мать! — кричит Игорь. — Я же говорил, нельзя курить возле мотоцикла!

Менты останавливаются в метре от сарая, а Игорь спешит к ним.

— Пять литров бензина! Кто теперь за это запла…

Голос Игоря заглушает громовой раскат. Столб огня накаляет воздух вокруг, трое мужчин падают на землю, а я пригибаюсь и накрываю голову руками. Когда звук окончательно затихает, в тишине раздается голос полицейского:

— Так с-сколько он с-стоил, ты г-говоришь?

Я поднимаюсь на локтях, пытаясь разглядеть, что произошло. Одного взгляда на Игоря достаточно, чтобы понять: мотоцикла больше нет.

— Я вас в долговую яму засажу, — широким шагом направляется к останкам мотоцикла Игорь.

— Да пошел ты, — догоняет его обезьяноподобный, молодой коллега плетется следом. — Нас здесь и близко не было. Сам виноват! А будешь возникать, я тебе пятнадцать суток впаяю за хулиганство. Вон, соседей перепугал.

В поле зрения появляется Петр Васильевич. Он тут же присоединяется к спору и сам чуть не зарабатывает пятнадцать суток, но вместо них получает кулаком по голове от жены Мани и уходит восвояси. Игорь продолжает крыть садящихся в машину полицейских, и, даже когда они скрываются за поворотом, все еще посылает вдогонку угрозы подать в суд. Он долго стоит без движения, как будто в мире не осталось ни одной цели, к которой ему стоит идти. Я, выжидая, постепенно принимаю его потерянную сгорбленную позу. Так не пойдет. Теперь моя очередь действовать. Вернуть мотоцикл уже не удастся, но привести Игоря в чувства я могу. С трудом поднимаюсь на затекшие ноги и потихоньку выхожу из сарая.

— Игорь! — зову громким шепотом.

Не дождавшись ответа, бросаю в него камушек. Жестоко, но эффективно. Он оглядывается, а я машу рукой в сторону крыльца. Первая захожу в дом. По дороге на кухню подхватываю оставшиеся на столике чашки. Крепкий чай и бутерброды с колбасой — лучшее лекарство. Когда Игорь наконец добирается до дома, я уже встречаю его с едой в руках. Он проходит мимо и садится на диван, даже не замечая моего присутствия. Одними бутербродами здесь не обойтись. Бегу на кухню и возвращаюсь с бутылкой водки. Сажусь на диван и протягиваю наполненную до краев рюмку. Игорь без возражений опрокидывает содержимое. Выражение лица остается безразличным, как будто он выпил обычной воды. Я протягиваю тарелку с бутербродами, он берет только ломтик колбасы. Хороший признак.

— Ты настоящий герой! — смотрю, как Игорь жует колбасу.

— Я идиот.

— Неправда! Ты меня спас.

— По моей вине тебя чуть не поймали.

— Зато ты сдержал слово и не отдал меня полицейским.

— Я взорвал собственный мотоцикл.

— Пожертвовал им ради моей свободы!

— После того как чуть тебя не подставил. Из-за меня у тебя одни неприятности. То полчаса простенький замок взломать не могу, то упускаю самую важную улику в телефоне, а теперь вообще лишил нас единственного средства передвижения.

— Зато ты спас меня от пса, узнал адрес матери Артура, посмотрел дату его рождения в документах…

— Ерунда, ты с ней поговорила и телефон вынесла, а я тебя только тормозил. Ты прекрасно справилась сама.

— Без тебя мне не хватило бы храбрости к ней поехать, — признаюсь в том, что при других обстоятельствах предпочла бы скрыть.

— Правда? — поднимает голову Игорь.

— Да, — киваю в ответ. — Без тебя я бы даже не вспомнила об Артуре и никогда бы не вышла на след убийцы. Эксперимент с куклой вообще исключительно твоя идея.

— Вместе мы сила! — улыбается Игорь. — Столько всего разузнали за какие-то два дня. Главное — выяснили, что ты не убивала Катьку. Остальное уже детали.

Я снова киваю, радуясь, что смогла поднять Игорю настроение. Решив одну проблему, тут же перехожу к следующей.

— Что нам теперь делать?

— Не переживай, — отмахивается Игорь, — завтра возьму на работе другой мотоцикл. Такого красавца, конечно, не достать, но ездить на чем-то надо.

— Я о расследовании. Где теперь искать убийцу?

— В телефонном справочнике. Ты обзвонила всех из списка?

— Нет, и не вижу в этом смысла. Вряд ли бывший любовник Артура и предполагаемый убийца Кати захочет разговаривать об этом с незнакомым человеком. Вот если бы незнакомец позвонил с телефона Артура…

— Так в чем проблема? У нас же лежит его мобильник.

— В том, что звонить придется на домашние номера, а стационарные аппараты чаще всего не определяют номера мобильных. Где можно узнать их мобильные?

— Один наверняка записан в телефоне Артура, — улыбается Игорь.

— Точно! Номер любовника должен быть в памяти телефона!

— Жалко только, мы не знаем, под каким именем он забит.

— Зато у нас есть список владельцев «мазд», в котором должно быть это имя.

— К чему ты клонишь?

— Ты же сам говорил, что в телефонной книге Артура нет необычных записей.

— Так и есть, — кивает Игорь. — Все номера записаны под обычными именами и фамилиями.

— Вот и хорошо! Надо сравнить эти имена и фамилии со списком владельцев машин.

— Молодец, Бонд!

— Напарница Бонда, — ободряюще улыбаюсь я.

Плечи Игоря окончательно распрямляются, на лице появляется довольная улыбка.

— Где ты оставила мобильный Артура?

— На кухне.

Не успеваю договорить, как Игорь уже срывается с места. Хорошо иметь дело с отходчивым человеком.

— Диктуй мне по порядку фамилии из списка, — возвращается со смартфоном в руках Игорь и садится рядом со мной на диван.

— Александров, у него есть жена.

— Ты с ним знакома, или женщины умеют определять холостяков по инициалам?

Не без удовольствия отмечаю в голосе Игоря нотки ревности.

— Я ему звонила, трубку подняла жена.

— Значит, его можно вычеркнуть.