— Ты был в астрале? — прищурившись спросила Суворова.

— Вообще-то, неприлично спрашивать о таком мужчину, — проворчал я. — Кажется, это моё место и на вопросы отвечать я к вам барышня не нанимался.

— У меня есть одно желание, — козырнула Суворова. — Я могу узнать ответ.

— Потратишь его на такой пустяк? — удивился я. — Ну, дерзай. Тем более, что ответ ты и сама знаешь.

— Какое желание? — спросила Настя, непонимающе смотря на меня, а затем на одноклассницу.

— Не важно, — отрезала Лена.

— Ой, я совсем забыла тебе вернуть, — вдруг подпрыгнула Настя, вспоминая о чём-то жутко необходимом, как-то наигранно, как по мне.

Она выбежала из купе и вернулась через минуту, неся свёрток в котором оказалось моё пальто и мой же пиджак.

— Забыла отдать, — смутилась она, протягивая одежду.

— Спасибо, — ответил я, откладывая вещи.

— Интересно чем вы таким занимались, что ты позабывал у неё свои вещи, — протянула Суворова, заставляя Евдокимову краснеть.

— Тем, чем занимаются все взрослые люди, — накалил обстановку я, но не только обстановку, от щёк Насти можно было прикуривать.

— Не правда! — возмутилась она.

— Как? Разве мы не ходили ужинать и я не накинул тебе на плечи пальто? Так поступают только взрослые люди, даже обидно, что ты не оценила! — сдерживая смех выдал я.

— Я очень благодарна, — девушка поняла о чём я и перестала краснеть.

— Хм, — хмыкнула Елена.

— Так и не услышал истории, почему вы здесь, — подтолкнул девушек я.

— В наших купе какое-то форменное безумие, — поделилась Настя. — Все ходят туда сюда, общаются, спокойного места не найти.

— Вы могли бы поехать вместе, — предложил я. — Думаю можно поменяться местами.

— Ну уж нет, — выдохнули обе и снова переглянулись.

— Но, тут же вы можете находится, — резонно заметил я.

— Тут есть ты, а наедине мы друг друга не вытерпим, — призналась Евдокимова.

— Хоть в чём-то я с ней согласна, — кивнула вторая.

— Можете сидеть тут, — со вздохом согласился я. — Мне всё равно.

Сказав это, снова лёг на кровать, чтобы скользнуть в мир астрала.

Закончил только к вечеру, пришёл в себя и заметил, что девушки нашли таки общий язык, о чём-то лениво переговариваясь.

Может эта традиция действительно работала, жуткий дискомфорт для аристократов, что по жизни были индивидуалистами. Несколько часов в пути и вот уже даже мои бывшие одноклассницы готовы вести приличный разговор.

Интересно, почему они не ладят? Хотя, кому я лгу, совершенно всё равно. Мне не мешают и хорошо. Я брал отдельное купе для того, чтобы мне не задавали глупых вопросов. Суворова конечно пыталась, но вовремя перестала.

Вечер встретили под мерный стук колёс, попивая чай.

Учитывая, что несущийся на колёсах металлический короб хорошо так прогревался на солнце, мои побочные эффекты от погружения в астрал сделали хорошее дело, заменив собой еле работающий кондиционер.

Вечером девушки разошлись, спустя какое-то время, посидев в тишине, отправился в туалет, который находился в другом конце состава.

Перед дверью меня посетило чувство дежавю. С той стороны кто-то снова едва разборчиво пищал.

Прислушавшись, понял, что мне не показалось и это не скрипящий на разные крепление нашего вагона, после чего провернул ручку, вливая немного силы в руку.

С той стороны двери в довольно узкой комнатке вместе с поездом, а может в такт его постукиваниям, пытались состыковаться двое. Уже встречавшийся мне раньше придурок, что пытался принудить Евдокимову к неприличным вещам и какая-то девица, задравшая подол платья чуть ли не до горла.

Судя по всему, здесь всё по обоюдному согласию.

— Бл…ть! Ты другого места не нашёл? — рычу в лицо ошеломлённому парню. — Герасимов, или как там тебя, твою мать…

Девушка удивилась, округлив глаза до размера совы, её щёки налились краской. Она опустила платье закрывая белоснежные бёдра и плоский животик, мигом выскользнула наружу, минуя стоящего меня.

— Ну, сейчас ты за всё ответишь, шваль Митрофановская, — прошипел парень натягивая штаны.

— Как знакомо, — проворчал я, намекая на спущенные портки. — И от этого становится мерзко.

— Мерзко? — вызверился красный от гнева придурок справившись со штанами. — А твоей мамаше нравилось…

Лучше тебе было держать рот закрытым. Последние кошмары совсем не добавляли мне терпения. Скорее заставили сердце рваться на части, а ты сейчас подсыпал туда соли…

Не став медлить, пнул полового гиганта в грудь, заставляя упасть возле унитаза, после чего шагнул внутрь. Взялся за щеколду, что погнул с той стороны и вправил, прикрывая дверь с тихим щелчком.

— Я тебя отучу от этой срани, — обещающе закатываю рукава и беру парня за плечо, втыкая головой в унитаз, после чего нажимаю слив. — Поплавай тут и подумай, еб…ный туалетный утёнок.

— Муммуу…. аааа…ммааау… — изрыгал в звенящий лоток аристократ.

— Не муму мне тут, Герасимов б…ть, — разговаривая с ним, давил кнопку слива, вылавливая его каждый раз, когда парень готов был захлебнуться. — Любишь в уборных сношаться, люби и отвечать за свои действия.

Хорошенько вымыв язык дворянина, отступил, чтобы осмотреть бледного благородного, что лежал на полу, будто выкинутая на берег рыбина.

Удовлетворённо хмыкнув, кинул.

— Веселись тут…

Вышел в коридор и прикрыл дверь, после чего посмотрел на поручень рядом с окном, выдернул один и повязал на ручках двери туалета, чуть ли не бантиком.

— Ну, обгадиться ты там не сможешь, а вот с едой будут проблемы, — прошептал я и пошёл в следующий вагон, где успешно умылся и справил свои нужды.

Возвращаясь вспоминал тот прилив гнева, что заставил наказать зарвавшегося щенка. Зря задел меня за живое, очень зря.

В купе встретил Евдокимову, она мирно попивала чай, но настроения болтать не было. Тренировки меня вымотали, хотелось только одного, спать.

— Ты чего тут? Поздно уже, — спросил я, намекая на уединение.

— В моём купе стошнило девочку, — сморщила нос Настя. — Поэтому я тут, пока она всё не уберёт, надеюсь, что запаха не останется.

— Да что с этими аристократами такое, — проворчал я в который раз.

Настя лишь развела руками.

Я лёг спать, прямо в одежде.

Вот и снял отдельное купе, чёрт бы вас побрал. Ну не могу же я отказать девушке, она не сделала мне ничего плохого, даже помогла. Я же не какой-то там аристократ, моей репутации компания не вредит.

С такими мыслями уснул.

…

Проснулся, когда за окном была кромешная тьма.

— Ты что, ещё не ушла? — спрашиваю Евдокимову.

— Не-е-е-ет, — зевнула та, клюя носом на удобной но достаточно узкой скамье. — Там ещё пахнет.

— Ляжешь? — спрашиваю, сдвигаясь в сторону.

— Как⁈ — впала в ступор Настя, даже сон с неё слетел.

— Боком, — пояснил я. — Места тут не много, но нам хватит.

Она что-то мучительно решала, пока я смотрел на неё, стараясь не уснуть.

— Хорошо, — тихо сказала она и поднялась. — Только дверь закрою.

Отвернувшись к стенке, снова задремал, слыша как щёлкнул замок и девушка легла рядом со мной, тоже не снимая одежды. Правда на ней в отличии от моего костюма было лишь лёгкое платье.

Закрыв глаза, уснул.

…

Проснулся от светящего в глаза солнца, вечером забыл закрыть шторку на окошке, это оказалось упущением.

Решив подняться, не смог это сделать. Руку что-то прижало, а вторая покоилась на чём-то мягком. Разлепив веки понял, что смотрю в пушистую макушку Насти. Воспоминания всплыли в голове, поднимаясь, как встревоженный косяк рыб.

Впрочем, это не помешало мне аккуратно вытянуть руку из под её плеча и отодвинуть бёдра, к которым она прижалась во сне. Чтобы не смущать девушку утренним пробуждением организма.

Умывшись, вернулся в купе, собираясь будить Настю. Но там она уже была не одна. Напротив сидела Суворова, сложив руки на груди. Встретившись с ней взглядом, вижу как она вопросительно подняла бровь.

Безмолвно пожимаю плечами.

— Доброе утро, — говорю громко, чтобы поднять засоню. — Весна и солнце, день чудесный, чего ты дремлешь друг прелестный.

— Встаю, — девушка села, протирая глаза, увидела Суворову и замерла, смотря той в глаза. Переглядывались они недолго, очень скоро Лене это надоела и она стала смотреть в окно. Настя прикрыла платьем обнаженный коленки и посмотрела на меня. — Будем завтракать? Только я сначала умоюсь…

— Иди в другой вагон, — посоветовала Суворова. — В этом туалет закрыт и оттуда кто-то орёт, кажется какое-то животное.

— Ты не представляешь, как ты права, — произношу я,