– В чём же они разные, если и одна, и другая спят заденьги?!

– В том, что у содержанки – длительные отношения и дорогиеподарки, а у проститутки – разные клиенты и плата за ночь.

– Да ладно пургу гнать! У неё на квартире публичный дом был.К ней каждый день мужики приходили, у которых яйца ломило, и она их за деньгиублажала. Этот толстяк, который тебя расстрелял, пришёл к ней, как к себедомой, штаны снял, штукарь отвалил и не понял, почему его обламывают.

– У него были ключи от квартиры. Возможно, у них былиблизкие отношения, – попыталась оправдать я Кристину.

– Ася, не стоит оправдывать шлюх. Может, у неё не квартира,а публичный дом, и она раздала ключи всем, кто может в клювике принести денег.Это её образ жизни. Если это чёрное, то это чёрное, и не стоит выдавать чёрноеза белое. Знаешь, а ведь когда мы в Питер тогда за тобой приехали, ядействительно принял её за тебя. У вас рост одинаковый и фигура. У неё волосытакого же цвета, как у тебя раньше были.

Сашка вновь рыгнул, рассмеялся от своей тупости,невоспитанности и быдлявости, а затем продолжил:

– Мы подъехали к гостинице. Темно, только фонари горят.Белые ночи закончились. Я думал, это ты идёшь. Да ещё в обнимку с каким-токренделем. У гостиницы остановились, целуетесь. Меня это ещё больше подорвало.Я, как придурок, ей самые вкусные блюда из ресторана тащил, а она сбежала вПитер и завела какого-то кобеля. Если честно, я тебя даже убить хотел. Воттакой я был в тот момент на тебя злой. Один из ребят сразу этого кренделязамочил, а когда мы тебя в машину затаскивать начали, то лица толком разглядетьне успели. Пару раз по голове дали, связали и между сиденьями положили. Так доМосквы и доехали. Никто ничего не заподозрил. Думали, тебя везём. А когда измашины тебя доставать начали, я в лицо заглянул и с ужасом понял, что это неты. Со мной двое ребят были, которые тебя в глаза никогда не видели. Но я оченьхорошо понимал, что если эту девку увидит Эдуард, то он сразу поймёт, что не тупривезли. Я сразу сообразил, что ей нужно морду разукрасить, чтобы никто её неузнал. Вот я и сделал из неё кровавое месиво.

– Ты бил её по лицу?

– Но мне же нужно было, чтобы никто не догадался, что это неты. Меня даже парни оттаскивать начали. Боялись, что я её насмерть забью. Но япреследовал совсем другие цели. Мне было важно, чтобы девицу никто не узнал. Апотом, когда я с ней один на один остался, она мне призналась, что вы решилипоменяться местами. Я тогда сразу прикинул, что, как только ты узнаешь, что этусамозванку похитили, то испугаешься и сразу уедешь из отеля. Ехать тебе некуда.Понятное дело, что если вы решили поменяться местами, то ты поедешь к нейдомой. В общем, я у самозванки адрес взял и велел ей никому ничего нерассказывать. Соврал ей, что если она и дальше выдавать себя за тебя будет, тоя помогу ей сбежать. Она мне поверила. Рыдала, в ногах валялась. А ещё я сказалей, что если она захочет рассказать правду о том, что она не имеет к тебеникакого отношения, то этим только усугубит своё положение, и ей никто неповерит. Разбитое лицо уже не доказательство. В сумочке паспорт на твоё имя.Вот тогда-то я твой паспорт себе забрал. Сразу смекнул, что для регистрации оннам с тобой ой как пригодится. В общем, эта дура действительно поверила, что япомогу ей сбежать.

– А что с ней было потом? – спросила я с волнением.

– Я же тебе сказал, что она была заперта в сарае. Когда яуходил, то спросил у Эдуарда, что с девкой-то будет. Эдуард сказал, что еёубьют. Где деньги она, скорее всего, действительно не знает, да и смертьбритоголового Вадика на ней висит. Так что, по всей вероятности, её уже в живыхнет. Грохнули эту самозванку и где-нибудь уже в лесу закопали. Сама виновата.Нечего было метить на чужое место. Жила бы своей разгульной жизнью, принималабы у себя мужиков, копила бы деньги, заработанные одни местом, и печали бы незнала. Не учла она, что чужая жизнь дорого стоит, а просто так деньги с неба непадают.

Я всхлипнула и стала глотать собственные слёзы.

– Ася, ты что, ревёшь? А ну-ка, прекрати немедленно.

– Не могу, – всхлипнула я.

– Тебе нельзя расстраиваться. Лучше бы я тебе этого нерассказывал. Тоже мне, нашла из-за кого расстраиваться. Самозванка тебя кинула,паспорт с кредиткой украла, хотела твоё место занять. А ты по ней плачешь. Ивообще, ты почему так тем, что тебе принадлежит, раскидываешься? Тебепосчастливилось родиться в такой семье, у такого богатого отца, а ты готовауступить своё место любой шлюхе. Аська, ты просто не знаешь, что такоебезденежье и что значит жить в нищете. Перекормил тебя твой папаша, если тебероскошная жизнь опостылела. Хорош местами разбрасываться. Твой отец далеко не дураки свою дочь от любой самозванки отличить сможет. Уж если тебе довелось родитьсяв очень богатой семье, то нужно использовать этот шанс по полной. Другие отакой жизни, как у тебя, только мечтают.

Сашка взял кусок марли, смочил его в каком-то отваре и вытермои слёзы.

– Прекрати расстраиваться. Не реви. Всё хорошо. Ты осталасьжива. Мы вместе. Скоро поженимся, я тебя детьми обеспечу. Будешь у меня каждыйгод с икрой ходить. Я вот смотрю на тебя и вижу в тебе многодетную матьсемейства.

– Что?

– Что слышала. Мамка ты многодетная. Аська, ведь каких быкровей ты ни была, но ведь ты обыкновенная самка. Бабы и созданы для того,чтобы детей рожать и мужика ублажать. А для того, чтобы руководить, управлять ипринимать глобальные решения, Бог создал мужчин. Чем больше детёнышей у насбудет, тем надёжней я укреплю позиции в твоей семье. Так что, готовься рожатькаждый год. Главное, чтобы у тебя рожалка работала. А не будет, так заставим.Пусть отец понимает, что у нас всё серьёзно и, как бы я ему ни был противен,уже ничего изменить нельзя. Конечно, может, он хотел другой кандидатуры длясвоей дочери, более выгодной, но уже ничего не поделаешь. Придётся смириться собстоятельствами и относиться ко мне с почтением и уважением.

Сашка замолчал и вновь вытер мои слёзы всё той же марлей.

– Ася, ну что ты так на меня смотришь?

– Как? – вновь всхлипнула я.

– Как на скота какого-то? Я, между прочим, тебе жизнь спас.Ведь если бы я тогда по указанному адресу не примчался, этот толстяк тебярасстрелял бы, и всё. До тебя хоть немного доходит, что ты бы уже здесь нележала? Тебя бы просто в живых не было! Я спрашиваю, доходит или нет?

– Я благодарна тебе за то, что ты спас мне жизнь, но я неготова к тем изменениям в моей судьбе, о которых ты мне рассказываешь.

– Ася, долг платежом красен. Знаешь такую пословицу?

– Знаю.