– Минли, честно – потрясающе. Я его и не снимаю никогда. Он должен быть тяжелым, но не весит вообще ничего, а красоты такой, что не оторваться.

Минли довольно закивал головой, и мне самой стало очень приятно.

– Камни, тут главное было – найти хорошие камни. Я, конечно, сразу к Юн И побежал, за ним не заржавеет, и потом уже накладывал чары. Мне было радостно, что вы о нас позаботились. Не о колдунах, нет, о людях. Циньшань так о вас высоко отзывается!

Я собралась было поднять брови, но тут же раздумала:

– Простите, Минли, а вы вот сказали про Юн И… Она что, камнями занимается?

– О да. Лучший специалист по камням в Москве. Только это он, а не она.

– А можно ли у нее получить, так скажем, беспристрастную консультацию? То есть у него? – Мысль моя текла линейно, и я никак не могла перестроиться на нормальное восприятие.

– Конечно! – воскликнул Минли. – У него-то только и можно, он же не принадлежит к нашему клану, торгует со всеми, безукоризненно честен и вообще.

В голове мгновенно зажглась лампочка.

– И когда к нему можно попасть?

Минли уже тыкал в экран смартфона, потом ждал несколько секунд, потом протянул телефон мне.

Я на секунду онемела, тряхнула головой:

– Здравствуйте, меня зовут Нина Светлова, извините, что…

– Нина, привет! – неожиданно звонко отозвались с того конца провода. – А я все жду тебя и жду. И жду, и жду.

– Ждете? – изумилась я.

– Ну конечно. Если уж был найден амулет удачи, к кому еще обращаться хорошему судье. А ты хороший судья, я уверен.

– О'кей, – сказала я, не в силах сносить напор. – А когда приехать можно?

– Давай прямо сейчас. Адрес тебе это чудовище под названием Минли скинет. А меня зови просто И, договорились?

– Договорились, – контуженно отозвалась я и воззрилась на замолчавший аппарат.

– Он немного громкий, – радостно сказал Минли.

– Есть самую малость. Дашь мне адрес?

Но Минли уже деловито набирал что-то в телефоне, спросил мой номер, нажал на «отправить». Из комнаты пиликнул телефон. Я похлопала Минли по плечу и пошла в ванную умываться. По-хорошему, конечно, следовало проверить, не убил ли Циньшань Чжаёна, но и в полном похмельном дыму я почему-то чувствовала себя по-прежнему – принцессой, наконец-то попавшей домой, а Юн И только что в очередной раз послужил этому доказательством.

Уже почти добравшись до квартиры на Маросейке (неплохо, надо сказать, этот самый Юн И устроился), я подумала о банальных мерах предосторожности. Встала под домом, набрала номер Чжаёна. Тот ответил с большой задержкой, так, что я успела углядеть кофейню на другой стороне улицы и решила, что неплохо бы выпить чего-нибудь эдакого, а то ведь предстоит общаться с бодрым Юн И, а я не то что не в форме – меня можно накрывать простыней и медленно нести на кладбище. Отсутствие солнца картину в радужные тона тоже не красило.

– Алло, – наконец хрипло сказал Чжаён.

– Хваран, ты в похмелье, что ли? – спросила я, усмехнулась – и мгновенно словила на себе подозрительный взгляд пожилой, судя по всему, китаянки.

Отвернулась, пошла по переходу.

– А ты не в похмелье, Нин? – мученически произнес он. – Меня Циньшань чем-то напоить пытается, но я не поддаюсь. Набедокурил – так отвечай за свои поступки.

Я отвечать за свои поступки была не намерена, поэтому только ускорила шаг.

– В похмелье. Мы здорово вчера выпили, Чжаёни.

– Даже так? – И по телефону было понятно, что он просиял.

– Вернемся к разговору о наименованиях? Могу больше не звать ласково.

– Нет-нет-нет, Нин, погоди, ты что. Мне очень понравилось.

– Хорошо. – Я зашла в кофейню, зажала динамик рукой и проговорила: – Капучино с собой, пожалуйста.

– Кофе для слабаков.

Я улыбнулась: услышал-таки.

– Для слабаков – это валяться в постели. Я вот уже тусуюсь на Китай-городе и ловлю непонятные взгляды китайских женщин по поводу слова «хваран».

– Ничего, включишь браслет – ни одна старушка не подкопается! – Чжаён, кажется, начинал засыпать прямо во время разговора.

– Я тебе зачем звоню-то. Если что, мое хладное тело вместе с… Ну ты понял, с чем, – сказала я, оглядываясь по сторонам; азиатов вроде бы не было, но кто знает, что там слышно на втором этаже. – В общем, искать меня на Маросейке у Юн И.

– Хорошо, будем искать там. Но ты браслетом-то воспользуйся, если это создание покусится на твою честь.

– На мою что? – опешила я.

– Ладно, сама увидишь, – рассмеялся Чжаён в трубку. – Смотри, не брось нашего печального японского принца, знаем мы вас, девчонок, променяешь на рыжего китайского лиса, только тебя и видели.

– Чжаён, спи давай, – сердито сказала я и отключилась.

Как раз поспел кофе, и я, расплатившись, медленно и печально стала переходить Маросейку в обратном направлении. Что за манера? Почему-то все двадцать три с лишним года подробности моей личной жизни трепались в прямом эфире на ветру так, что были в курсе все, включая предмет воздыханий. Здесь, как ни крути, получалось то же самое. Я чуть не подпрыгнула и почти замерла посреди дороги, но все-таки продолжила движение в нужную сторону. Смс. Ямато. Я полезла в нашу с ним переписку, лишь достигнув тротуара. Пальцы заходили ходуном, и, чтобы не расплескать кофе, я вцепилась в телефон, как утопающий – в спасательный круг, и задрала голову, что угодно, лишь бы отвлечься.

Свесившись из окна третьего этажа почти по пояс, на меня смотрел во все глаза какой-то парень.

– Ага! – радостно сказал он, и я все-таки уронила кофе.

Падал он как будто в замедленной съемке: летит, летит, летит, оп, а вот уже перестал лететь, столкнулся с тротуаром, в сторону полетела крышка, и – во все – бежевая жидкость.

Я шарахнулась вбок уже на нормальной скорости, так что моим кедам не досталось, а вот пару прохожих слегка забрызгало.

– Бегом, спасайся кто может! – гаркнули сверху, и я, пробормотав извинения, влетела в переулок: подъезды, видимо, располагались с другой стороны.

В принципе рыжего китайского лиса я себе так и представляла, но вот внезапного явления в окне а-ля «Джульетта – это солнце» не ожидала. И командирского тона тоже; иначе бы достала из сумки салфетки и предложила пострадавшим помощь. Так вся история выглядела форменным свинством; меня оправдывали только до предела взвинченные нервы и, пожалуй, больше ничего. Алкоголь же всегда проходил по разряду отягчающих, а не смягчающих обстоятельств.

Моральных сил читать отправленное Ямато накануне у меня не осталось, пришлось топать в подъезд под номером два, а потом – наверх. В раскрытом дверном проеме меня уже поджидало улыбающееся во весь рот нечто, и я замотала головой, пытаясь отогнать наваждение. Ну да, как же, как же.