Бросив прямо на пол испорченный костюм, который уже не спасут ни химчистки, ни портные, я рухнул на кровать и провалился в сон. Последней мыслью уплывающего сознания было то, что нужно обязательно позвонить Санычу, пускай тоже на всякий случай начинает готовиться к суду по отработанному сценарию. А потом я сомкнул веки, и меня накрыл непередаваемый сумбур болезненного бреда.

Пришел в себя я глубокой ночью от вполне естественных позывов. Организм требовал… нет, не так. Организм ТРЕБОВАЛ посетить одно уединенное место. Так что я вскочил из положения лежа, будто бы имел вертикальный взлет, и помчал по заветному маршруту, распахивая на своем пути двери пинком ноги. После справления нужды навалились дикая жажда и голод, и я, прогнав остатки сна, уже достаточно бодренько протопал на кухню, удовлетворенно отмечая, что мое самочувствие значительно улучшилось. В руках и плечах еще сохранилась крепатура, но остальные мышцы чувствовали себя, можно сказать, превосходно.

Пока я шинковал себе монструозные бутерброды, способные порвать пасть тигру, периодически прикладываясь к банке холодной колы, слушал вполуха включенный фоном телевизор. Не особо вникая в бубнеж ведущей из повтора вечернего выпуска новостей (для кого они вообще их пускают в эфир в третьем часу ночи?), уселся за стол и начал трапезу.

– Вчера, пятнадцатого октября, состоялась встреча на международном саммите «Большой восьмерки» лидеров крупнейших…

Я оторвался от поглощения такого вкусного бутера, думая, что ослышался. Как это «вчера, пятнадцатого октября»?

Схватив телефон, я сперва увидел девятнадцать пропущенных вызовов, два десятка непрочитанных sms и почти сотню сообщений из мессенджеров. А потом посмотрел на дату. Твою мать! Шестнадцатое число! Это при том, что с Алиной мы поехали в ресторан тринадцатого. Это получается, что я продрых почти двое суток без перерыва? Странно…

Я прислушался к себе и с удивлением обнаружил, что мой запас Силы действительно уменьшился, будто прошло несколько дней. Вот это я горазд… надо хоть новости разузнать последние, Санычу, опять же, так и не позвонил.

Так в мелких делах и хлопотах прошла ночь, затем утро, а потом и день. К вечеру я уже изнывал от безделья в своих четырех стенах, запертый на двадцатом этаже элитного жилого комплекса. Алина, судя по всему, была на работе и не отвечала на сообщения. Насколько я понял, в «Воине» по поводу телефонов на рабочем месте была жесткая и принципиальная позиция. Видео девушка мне так и не прислала, но не потому что забыла, а потому что я не оставил адрес своей электронной почты. Замотался вчера… кхм… два дня назад совсем. На моей почте болтались сухие выжимки отчетов от секретаря, но с этим крючкотвором нечего было и надеяться на душевный разговор.

В общем, я конкретно утомился ничегонеделаньем и уже стал подумывать о том, чтобы забросить эту идею со своей добровольной изоляцией. В конце концов, кроме странного фээсбэшника мной еще никто не интересовался, так что, может, зря я панику развел? Да и какой толк сидеть в своей квартире? Кто захочет, тот меня и тут найдет…

Словно в подтверждение моих мыслей раздался звонок в дверь. Не в домофон, а именно в дверь. Интересно, кто это такой смелый, сумел проскочить мимо нашего консьержа? Глянув на экран видеоглазка, я обнаружил, что на лестничной клетке стоит всего один человек в гражданской одежде. Простые джинсы и обычная же черная куртка. Стоит, голубчик, беззаботно перекатываясь с носков на пятки, и гипнотизирует взглядом мою дверь. И кого это, интересно, принесло ко мне?

Открыв дверь я, нисколько не смущаясь ни своей небритости, ни мятой рубашки, которую до сих пор не снял со дня свидания, уставился с вежливым вопросом во взоре на визитера.

– О, ты дома. Отлично! – Незваный гость сразу перешел на «ты», не став даже утруждать себя приветствием, чем сразу вызвал мою стойкую антипатию. – Я войду?

– Вряд ли. – Я встал в проеме, широко расставив ноги и уперев локоть в косяк, предотвращая любые возможные попытки просочиться на мою жилплощадь.

– Ну и ладно. – Мужик с виду нисколько не расстроился, хотя в его эмоциональном фоне мелькнули явные досада и неудовлетворение. – Короче, расклад такой. Ты одного очень серьезного человека обидел, но он никакой не беспредельщик, так что дает тебе возможность «искупить» свою вину. Цена искупления всего пять мультов. Не православных рублей, конечно же. Как будешь платить? Сразу говорю, терминал для безналичной оплаты я с собой не брал! Ха-ха-ха!

От такой беспардонной заявки моя бровь непроизвольно поползла куда-то на лоб, затерявшись под челкой. Это что за гоп-стоп из девяностых? Кого я там обидел? Борю с компанией или вчерашних… точнее, позапозавчерашних горцев? Видимо, непонимание слишком явно отразилось на моем лице, так что неизвестный широко ухмыльнулся и пояснил:

– Ну ты что, думал, что можно вот так запросто пострелять четверых честных пацанов одного очень уважаемого в Москве человека, и тебе это сойдет с рук? Нет, конечно же! Это будет стоить… я уже озвучил сколько. Но смотри! Это только сегодня. Завтра ценник изменится в сторону увеличения. И точно так же будет послезавтра. Так что решаешь?

Вторая бровь поползла следом за первой. Значит, все-таки это из-за шкафоподобного Бори меня ставят на счетчик? И это даже если не брать в расчет, что они сами на меня своим гуртом попытались напасть и выхватили по первое число. Неужели, пока я спал, в стране что-то успело поменяться и теперь подобные рэкетиры снова могут вот так запросто вламываться к людям в жилье? Или оно просто никогда по-настоящему и не менялось?

– А вы, извините, кто вообще такой?

Я пытался сохранять хотя бы видимость вежливого диалога, имея все основания подозревать, что этот визит вежливости всего лишь провокация.

– Извиняю, – визитер откровенно издевательски ухмыльнулся, – еще вопросы?

Понаблюдав еще секунд десять за этой самодовольной рожей, я просто и незамысловато захлопнул перед ним входную дверь. Подозреваю, что весь расчет этого спектакля строился на том, что я выйду из себя, начну ругаться, а может, оправдываться или спорить… а мне в ответ только наигранно посочувствуют, предложат решить вопрос по-другому, куда-то выйти, к кому-то поехать, о чем-то договориться. И уже там, на своей территории, ощущая свое полное превосходство, мне, в конце концов, поставят ультиматум, по которому я этот долг должен буду отрабатывать долго, упорно и наверняка грязно. Знаем, плавали. Поскольку мое любимое правило – не делай того, к чему тебя подталкивают, то пусть полюбуются на закрытую дверь, хрен куда я вообще выйду сегодня.

С удовольствием отметив ошарашенное выражение лица наглеца на экране видеоглазка, я, внутренне злорадствуя, пошел на кухню варганить ужин. Не на того напали. Я в девяностые ни копейки рэкетирам не платил, когда те пытались меня «доить», а сейчас и подавно не стану. Раньше справлялся своими силами, а где не мог, нанимал частную охрану, которая, правда, просила зачастую в два, а то и в три раза больше, чем бандиты. Но тут уже было дело принципа. Сейчас же в Москве, по сравнению с теми годами, возможностей стало только больше, так что ни копейки этому «уважаемому человеку» от меня не светит.