– Значит, нас никто не должен увидеть.

Зимат шагнула мимо Джона и оказалась в пустом стойле, которое он вычистил. Немного поколебавшись, он последовал за ней.

– Ты сошла с ума? – прошептал он. – Юсуф запретил мне с тобой видеться.

– Я не стану слушать брата.

– А как насчет отца?

Зимат нахмурилась:

– Моя мать говорит, что все мужчины одинаковы. Они используют нас для своего удовольствия и ждут, что мы будем им служить. Они никогда не думают о наших желаниях. Таков и мой отец. Он мечтает поскорее выдать меня замуж, чтобы упрочить свое положение и получить выкуп за невесту. Мои чувства его не интересуют.

– Значит, ты не хочешь стать женой человека, с которым помолвлена?

– Я никогда не видела Хальдуна, но он ничем не отличается от других мужчин. Он будет относиться ко мне как к вещи. Но ты другой. – Она посмотрела Джону в глаза. – Я так и не поблагодарила тебя по-настоящему за то, что ты спас меня от Турана.

– Я уже говорил, мне не нужна благодарность.

– Но я хочу сказать тебе спасибо.

Зимат подняла чадру, опустила глаза, смущенно улыбнувшись, сделала шаг к нему, и Джон вновь уловил ее сладкий пряный аромат. Волосы у него на затылке зашевелились. Он знал, что ему следует уйти, в любой момент мог вернуться Юсуф, но даже не пошевелился.

– Ты когда-нибудь целовал женщину? – прошептала Зимат.

Джон почувствовал, что краснеет.

– Была… одна девушка в Англии…

– Ты ее любил? – обиженно спросила Зимат.

– Нет. Она совсем не так красива, как ты.

Улыбка заиграла в уголках рта Зимат.

– Ты и сам совсем не урод, – сказала она и поцеловала Джона.

Ее губы были нежными и сухими. Уже ни о чем не думая, Джон обнял ее за талию и притянул к себе. Так они стояли довольно долго, но потом она отстранилась.

– Мне не следовало так поступать, – сказала Зимат, и ее глаза широко раскрылись от страха. Она посмотрела на свой белый халат, на котором остались коричневые следы после объятий Джона. – Мой халат – что я теперь скажу маме?

Джон протянул руку, чтобы ее утешить, и его пальцы оставили грязный след на щеке.

– Мне очень жаль, – пробормотал он, вытирая руку о тунику.

– Мне нужно уходить, – сказала Зимат, опуская на лицо чадру.

– Останься.

Джон подошел ближе, но она выскользнула из его рук и нырнула в дверь. «Возможно, это даже к лучшему», – подумал Джон, глядя вслед Зимат, которая почти бежала в сторону дома. Потом он закрыл глаза и коснулся своих губ. Несмотря на риск, ему ужасно хотелось снова увидеть Зимат.

* * *

– Легкие доспехи лучше, – настаивал Юсуф, сидевший на сеновале напротив Джона. Книгу, которую они читали – еще одну историю Первого крестового похода, – юноши отложили в сторону. – Наши воины способны стрелять из лука, сидя в седле, а также сражаться копьем или мечом. Они могут быстро атаковать и столь же быстро отступить. А ваши рыцари медленные и неуклюжие.

– Но они при этом сильные, – ответил Джон. – И ваши стрелы не в состоянии пробить доспехи. А когда рыцари атакуют строем, ничто не может встать у них на пути.

– Тогда зачем на нем вставать?

– Но если вы отступите, значит, вы потерпели поражение.

– Не обязательно. – Юсуфу в голову пришла идея, и он наклонился вперед, возбужденно жестикулируя. – Наши воины подвижнее. Что, если мы отступим перед вашей атакой, а потом сделаем полукруг и атакуем конницу с фланга?

Джон нахмурил лоб и ответил не сразу.

– Это может сработать, – наконец пробормотал он.

– Так и будет! – Оба посмотрели на вход в конюшню.

Там стоял Айюб, держа свою лошадь на поводу. За его спиной Джон увидел Турана и полдюжины мамлюков. Они вернулись из Алеппо.

– Что ты здесь делаешь с рабом? – резко спросил Айюб. – Спускайтесь, оба! – Юноши быстро спустились по лесенке и встали перед Айюбом, выпрямив спины. Сначала он посмотрел на сына, потом перевел взгляд серых глаз на Джона. – Ты пренебрег своими обязанностями, раб. Ты будешь наказан, но сначала позаботься о наших лошадях. – Он передал повод своей лошади Джону, тот завел ее в стойло и принялся расседлывать.

Мамлюки также завели лошадей в конюшню, оставив Юсуфа лицом к лицу с Айюбом и Тураном.

– Пожалуйста, отец, – заговорил Юсуф. – Это я отвлек раба от исполнения его обязанностей.

Айюб повернулся к сыну:

– И почему ты так поступил? Что ты делал на сеновале с рабом? – Стоявший за спиной Айюба Туран ухмыльнулся.

– Он учит меня сражаться. А я его – арабскому.

– Учишь его читать? – спросил Айюб, удивленно посмотрев на сына. – Он раб, а значит, опасен. Тебе не следует с ним разговаривать. Отправляйся в свою комнату и оставайся там до тех пор, пока я не решу, что с тобой делать. – Юсуф повернулся, собираясь уйти, но Айюб его остановил: – Подожди! Вернись! – Юсуф встал перед отцом. – Ты сказал, что раб учил тебя сражаться? – Юсуф кивнул. – Ты мне покажешь.

Айюб повернулся к своим людям.

– Оставьте нас, – приказал он. – И ты, Туран. – Он посмотрел на Джона. – Подойди сюда, раб! Ты будешь драться с моим сыном. Драться изо всех сил. И если у меня возникнет подозрение, что ты поддаешься, я тебя выпорю.

– Да, муаллим, – сказал Джон.

Он повернулся лицом к Юсуфу и занял боевую стойку. Айюб отступил в сторону, а Юсуф и Джон принялись кружить друг около друга с поднятыми вверх кулаками. Места в конюшне было мало, всего лишь утоптанная площадка размером десять на десять футов, которую с двух сторон ограничивали стойла. Юсуф знал, что небольшое пространство дает преимущество более крупному сопернику. Если Джон сумеет его схватить, бой сразу закончится.

Джон прыгнул вперед и нанес мощный боковой удар левой Юсуфу в голову. Юсуф наклонился, уходя вправо, но Джон предвидел его маневр, сделал шаг в сторону, повторяя движение Юсуфа, и нанес новый удар. Юсуф едва успел напрячь живот, когда кулак Джона угодил ему в корпус, и только крякнул, принимая удар. Однако тут же ответил прямым правой и отскочил.

Джон вновь пошел в атаку, опустив плечо. На этот раз Юсуф не сумел избежать столкновения. Он снова нанес прямой удар и попал противнику в нос. Джон отшатнулся, по его лицу потекла кровь, а Юсуф продолжал атаковать, ударив плечом в грудь Джона. Тот упал, и юноша моментально очутился наверху. Однако Юсуф тут же вскочил на ноги, прежде чем Джон успел его схватить. Франк поднялся не так быстро и стер с лица кровь тыльной стороной ладони. Подняв руки, он вновь двинулся к противнику.

– Достаточно! – сказал Айюб. Юноши опустили кулаки и повернулись к нему. Айюб долго смотрел на сына, потом кивнул и повернулся к Джону: – Напомни, как тебя зовут, раб.