Витя с трудом вырвался из цепкой хватки Кати и чувствуя, как тяжелеют ноги, ринулся за одноклассницей. Она так и стояла, глядя на изгиб дороги, откуда вот-вот должна была появиться машина.

Рокот мотора нарастал, а Вите казалось, что он бежит все медленнее. Волосы Лены выбились из-под шапки и развевались на ветру.

— Ви-и-итя! Назад!!! — услышал он позади себя хриплый, больше похожий на стон крик.

Грудь сдавило. До Лены было метров пять, и он почувствовал, что ноги вязнут в мокрой податливой траве, не давая ступить и шагу. Время почти остановилась.

Он открыл рот, чтобы закричать ей, вывести из этого жуткого оцепенения, но не успел. Лена взмахнула руками, будто что-то решив для себя и неожиданно легко, будто бы и не было вчерашнего похода и ночного побега по ручью — ринулась навстречу грузовику. Его зеленая морда, трясясь и подпрыгивая на ухабах, показалась из-за поворота.

Витя замер. Сердце его перестало биться. Еще какое-то мгновение он стоял, глядя, как Лена словно пушинка летит вперед, а потом повернулся, чуть присел и бросился назад, в лес.

В голове пульсировала одна единственная мысль: «Может быть, все-таки, Лена поступила правильно и через каких-то пять минут мы все вместе поедем домой и даже успеем к первому уроку…»

Он услышал, как заскрипели тормоза, грузовик фыркнул, шины проелозили по гравию и через мгновение замерли. Сквозь шум работающего двигателя послышался сердитый мужской голос.

Глава 16

1984 год

— Получается, из всего класса только Илья Шкет не поехал на Зарницу? — Белов взглянул на директрису, которая примчалась через пять минут после того, как последний родитель отошел от черной «Волги».

Страсти улеглись. Ему удалось утихомирить толпу и сквозь лобовое стекло он поймал одобрительный взгляд комитетчика. Главным образом на родителей подействовал генеральский бас — командующий Московским военным округом Артемьев сообщил одной из родительниц — нервной даме с копной светлых волос, что своим приказом продлил Зарницу на один день, дети накормлены, напоены и обеспечены всем необходимым и даже больше. В общем, с ними все в порядке, они в самом надежном месте на планете под неусыпной охраной лучшей в мире армии. Несколько ребят произнесли в трубку заученные фразы, что с ними все хорошо, волноваться ни о чем не стоит, кормят очень вкусно — на выбор гречневая каша с мясом или картофельное пюре с огромными котлетами, салат из свежей капусты, пирожки, а на десерт кексы, компот или чай. Также, по желанию — музей боевой славы (но никто идти не захотел), настольный теннис (пошла часть мальчишек), и посещение медсанчасти, где под руководством начальницы можно научиться оказанию первой помощи, наложению гипса, остановке кровотечений и прочим премудростям. Часть девочек пошла туда, а часть — направилась вместе с поварами постигать премудрости армейской готовки. Словом, скучать не пришлось. Гвоздем же программы, как поведал Сева Шанцев, стало изучение приемов самообороны самбо под руководством командира разведывательного подразделения. Они бы с радостью задержались тут и на недельку, если бы можно было.

На вопрос родителей, почему не предупредили раньше, последовал лаконичный ответ, — пытались, но всех предупредить не смогли. Чьих-то телефонов не нашли, кого-то при обзвоне не было дома, а в каких-то квартирах телефон и вовсе отсутствовал. Но теперь, когда родителей поставили в известность, у командования и «Гороно» просьба — предупредить тех, кто еще не знает, что дети задержатся на сутки и по возможности обойти родителей без телефонов. Разумеется, на двери школы в самое ближайшее время будет вывешено объявление.

— Извините, я была…

Белов знал, где она была — у любовника, начальника одного из отделов в Минстрое — потому так долго ее искали и когда все же нашли, удивлению этого женатого товарища не было предела. Но сейчас никто не собирался читать ей нотации.

— Давайте сразу к делу.

— Да… — она покраснела, но быстро собралась. — После обеда мне позвонили из пожарной части. Выяснилось, что у одного из наших учеников случилось ЧП — частично сгорела квартира, но, к счастью… обошлось без жертв. Как пояснил мальчик… Илья Шкет… кто-то позвонил рано утром… примерно около восьми и предупредил, что лучше ему никуда не ездить, потому что может случиться несчастье. Дословно он не запомнил разговор, но командир пожарного отряда сказал мне, что скорее всего это — выходка наших хулиганов, так что, мол, ищите у себя. Но я-то знаю, кто у нас хулиганы… и кто способен на такое… — она посмотрела на Белова, словно он тоже должен был это знать.

— Кто?

— Ну… не хулиганы, конечно… — поспешила она оправдаться, — так… бывает, шалят. Сам Илья и вся их компания, к которой в этом году присоединился еще один паренек. Формально он остался на второй год, но это потому, что мы не смогли перевести его в следующий класс. Он пришел аккурат в начале мая прошлого учебного года из трудовой воспитательной колонии, хотя признаться, это нонсенс, мы обычно таких детей не берем — они, как правило, доучиваются там, у себя. Но кто-то с очень хорошими связями ходатайствовал за этого мальчика. У него приличная рекомендация, да и в колонии он оказался, судя по всему — случайно. Остановил милицейский патруль, он не смог объяснить, куда направляется и где живет, вспылил и ударил милиционера. Не сильно, но… этого хватило.

Белов встрепенулся.

— И что… этот…

— Костя… Костя Червяков.

— Да… Червяков, он что, тоже не поехал на Зарницу? — Белов, разумеется, прекрасно помнил эту фамилию и теперь кое-что начало проясняться. По крайней мере, стало ясно, что этот парень действительно проявлял определенные наклонности и был способен украсть и гранату и, возможно, натворить дел посерьезнее. Но пока директриса не должна была знать о том, что случилось в воинской части.

— Нет, он поехал. Я звонила его родителям…

— Кто его родители?

— Обычные… отец на заводе токарь, мать… кассир в столовой. Они приемные…

— А настоящие где?

Она пожала плечами и вздохнула.

— В его деле об этом не сказано.

— А в каких отношениях он был с… этим…

— Шкетом?

— Да.

— У них одна компания. Но я заметила, что Червяков больше сам по себе. А эти малявки для него как свита. Подай, принеси и не забывай восторгаться. Он же все-таки на два года старше.

— Даже так? — удивился Белов.