— Даю по золотому тем, кто уступит мне стул.

Обе девушки тут же поднялись, получили по золотому и, сияя от радости, вернулись к остальным студентам-слушателям.

— Десять золотых, — поднял ставку Ирбис.

И побагровевший, но желающий произвести впечатление на аудиторию судейский отсчитал ему десятку. Магиня также взяла деньги. Уже ушедшие девушки из поддержки горестно вопили и норовили вернуться.

— Обратите внимание, насколько ресурсные возможности могут ускорить или облегчить ваше влияние. — Преподаватель продолжала превращать события в лекционный пример. — Военные говорят: если враг не сдается, повторите усилия, удвоив ресурс. В чем-то, как видите, они правы. Но иногда ресурс слишком ценен, да и не на всех действуют деньги. И уж если на кого-то они не оказывают влияния, количество вложенного перестает иметь значение, воздействие не состоится.

В итоге в кругу остались трое: два вампира и Итан, судя по всему, решившие окопаться и подохнуть, но слабости не проявить. А также маг, явно нерешительно поглядывающий на красногалстучного. Судейский поднял ставку до двадцатки. Согласившиеся на золотой девицы рыдали, на двадцать золотых можно было купить неплохую выездную карету, их успокаивали соседки. Внезапно маг сдался, и только троица оставшихся Двуликих из двух вампиров и приора Следственного факультета в ответ полыхнула презрительными взглядами.

Отослав красногалстучного, потерявшего за несколько минут из-за гордыни небольшой капитал, миссис Беридер хищно осмотрела зал.

— Того, кто за одну попытку поднимет всех троих, я обещаю взять с собой на суд и показать секреты работы с присяжными. Но если попытка провалится, в качестве штрафа за наглость все задания этот студент будет делать в удвоенном размере. Есть среди вас тот, кто достоин моего внимания и наставничества?

Аудитория затихла, рисковать никто не хотел.

Я всегда мечтала стать адвокатом и законником, и хотя мне уже предлагали и нотариальную практику, и мистер Дудль приглашал в следственный отдел, но всем сердцем, истово и горячо я мечтала стать настоящим защитником. Выбор факультета практически лишил меня этого шанса, а тут такая возможность.

Я быстро посмотрела на развалившихся на стульях вампиров с надменными лицами, дрожащими руками сорвала длинную ленту с юбки, быстро обернула а-ля шарфиком на шее и, сунув конец в ладонь удивленному Крису, шепнула: «Злись».

— Можно, я попробую? — слабым дрожащим голосом произнесла, поднимаясь.

Лента натянулась, Крис рявкнул: «Куда?» — и, споткнувшись, я чуть не упала в проходе, неуклюже хватаясь за парты.

Следаки смотрели растерянно. Родди рванулся помочь.

Один из вампиров в кругу, с каждым действием чувствовавший себя все более самоуверенно и безнаказанно, глядя на якобы нечаянно обвившуюся ленту, позволил себе продолжить ироничные замечания по поводу присутствующих:

— Животное не слушается хозяина.

Второй хмыкнул:

— Пусть чаще на коленки падает, и он простит.

Отлично.

Итан не смог больше слушать оскорбления в мою сторону и, рыча, рванул со своего места, сбивая со стула ближайшего вампира. Они покатались по полу. Второй отпрыгнул, не зная, присоединяться к драке или бежать.

Я выдернула ленту из рук лыбящегося Криса, чинно прошла вниз и села в опустевший круг. Аудитория в шоке затихла. Даже дерущиеся замерли при виде скромно сидящей девушки. У преподавателя трубка висела на губе, не падая только чудом. Я поставила на карту очень многое, надеясь, что выиграла, не оскорбив приора.

— Итан, — сказала мягко, — спасибо тебе огромное. Я знала, что ты бросишься на защиту чести оборотней.

И это спустило эмоциональный курок напряжения. Следаки прыгали и орали. Миссис Беридер подтянула трубку. Вампиры отряхивались. Приор ухмыльнулся и, проходя мимо, наклонился, шепнув:

— Мне нравится, какая ты умная, но берегись, играя с огнем.

Я опустила голову. Можно просчитывать ситуацию, бывает, это происходит интуитивно, мы запускаем силы, наивно играя эмоциями окружающих. Но иногда это игра по краю отношений, по краю дозволенного. Сейчас Итан простил, подозревая, что я не просто так рискнула спровоцировать вампиров, не ради красивого момента сыграла на его чувствах. Буду надеяться на понимание, что еще остается делать.

А миссис Беридер шлепнула костлявой рукой по столу и произнесла, отбивая каждое слово:

— Без подпитки, ближе к обеду, вампиры становятся более раздражительными и уязвимыми. Вы считаете, что у вас нет слабости, уважаемые, но ошибаетесь. Ваши потребности и ваши привычки — вот ваши слабые места. Продолжая древнюю привычную вражду между оборотнями и вампирами, вы слабеете. И наоборот, уважая и поддерживая вторую сторону, обретаете новые возможности. Самые независимые связки — это оборотень и вампир, повлиять на таких партнеров практически невозможно.

Она обвела сощуренным взглядом аудиторию.

— Есть направления влияния, которые мы еще не увидели. Например, это влияние опасности или влияние статуса. А также другие, о которых я сейчас детально расскажу. А пока поздравим эту решительную мисс.

И зааплодировала первой.

Возвращаясь на свое место, ловя пронизывающие взгляды присутствующих вампиров, под мерное дальнейшее повествование преподавателя, я прокручивала в голове мысль, рожденную ее словами. Кажется, я знала, где ловить «копченого».

После окончательной трансформации в оборотня, пережив короткую течку, мои сущности разделились. Человеческая почти перестала чувствовать запахи. Определяла их только при очень близком касании-контакте, и то с каждым днем все слабее. Моя Двуликость окончательно закреплялась.

Как же найти «копченого»? Превращаться в Академии без разрешения администрации категорически запрещалось. Следовательно, предстояло или вычислить вампира с помощью логики, или переобнимать всех местных вампиров, создав себе имидж легкодоступной девушки. На последний вариант я не была готова ни при каких обстоятельствах. Значит, думаем…

У вампиров есть слабости, как говорила миссис Беридер. И базовая их слабость — голод. Новообращенные птенцы, как бешеные животные, ничего не соображая, живут в постоянном оглушающем, безумном голодном мареве, требуя бесконечной кормежки. Их сутки напролет кормят свежей кровью инициативных доноров, потому что консервы из госпунктов не дают вырасти и развиться. Так человеческие младенцы нуждаются в материнском молоке, а не в простой воде.

Новообращенных держат в Гнездах, в темных подвалах, никому не показывая, чтобы не нарушить созданный для людей образ хладнокровных и уверенных в себе красавцев-вампиров.

Немного повзрослев, вампиры внешне становятся неотличимы от людей. В это время вампиризм только начинает дорогу в избранном теле, и на первый взгляд жажда затихает. Они могут есть человеческую пищу, вести себя как люди, но уже являются вампирами и начинают терять человечность с каждым годом.