И Лиза, и Нина вначале оторопели от этого монолога. Лиза потом сказала:

– Не принимайте все так близко к сердцу. Мы тоже подневольные люди. Производители белья и украшений платят деньги за рекламу, которую мы помещаем на наших страницах. Что делать! Далеко еще не все женщины покупают красивое белье для того, чтобы понравиться себе самой, любимой. Кто нас будет читать, если мы перестанем публиковать слезливые любовные истории и будем резать только голую правду-матку? Но лично я специализируюсь на проблемных материалах. Вот как раз перед нами и сидит героиня моего очерка. – Лиза указала на Нину.

– Зря вы решили писать обо мне, – вздохнув, сказала Нина. – Я по сути и есть самый настоящий синий чулок. И не покупаю для себя красивое белье из принципа. У меня действительно ничего нет, кроме работы. Ни семьи, ни детей, ни любовников. – Нина заметила взгляд, брошенный на нее Юрием. «А! Пусть знает!» – решила она. Разговор как-то сам собой перешел за рамки их личных отношений с Лизой.

– Я думаю, что многим будет это интересно! – заявила Лиза. – Сейчас уже немало девушек, которые выбирают карьеру вместо рабства. К сожалению, они делают это не сознательно, а ввиду не сложившихся отношений с мужьями или возлюбленными, но хотелось бы думать, что это лишь первый шаг к освобождению и всеобщему равенству.

– Люди все равно будут стремиться к идеалу, – задумчиво проговорила Нина. – А он, мне кажется, недостижим. Мне, конечно же, до идеала далеко...

– Не кто-нибудь, а Мэрилин Монро, – Лиза поправила свой парик, – сказала, что «Любовь и работа – единственные стоящие вещи в жизни. Работа – это своеобразная форма любви».

– По-моему, она же и заметила, что «карьера – чудесная вещь, но она никого не может согреть в холодную ночь».

– Это тоже правда, – согласилась Лиза, и все они помолчали.

– К чему тогда вы приводите в начале статьи слова о том, кто кого может убить? – вдруг спросил Юра.

– Известный актер – выразитель общественного мнения. – Лиза достала из сумочки записную книжку. – Вот данные опроса молодых мужчин, проведенного известной газетой. Извольте послушать! Ведь это просто людоедство! После таких ответов можно удивляться не тому, что женщин убивают, а что еще пока убивают не каждую вторую! Хотя рукоприкладство тоже встречается часто! Вы просто не представляете, насколько в нашем обществе развит деспотизм по отношению к слабому полу.

Нина взяла записную книжку, молча прочитала, а потом отдала книжку Лизе. Та с жаром снова заговорила:

– Для того чтобы выжить в такой привычной обществу среде, женщине приходится хитрить и изворачиваться. Происходит своеобразный торг: взамен угнетению выступает обман. А как же иначе? Безотчетное самопожертвование хорошо только в книгах. В реальной жизни ему цена – сама жизнь. Редко находятся мужчины, которые хотят видеть в жене друга и поступают с ней так же справедливо, как с лучшим товарищем. Большинство устраивают отношения Шерлок Холмс – миссис Хадсон, у которой можно принять на подносе обед и тут же отослать ее на кухню. Но миссис Хадсон надо платить. Наши же мужчины считают, что услуги должны доставаться им даром. Если домоправительница помоложе, они вменяют ей в обязанность и постель, но не тогда, когда хочется самой леди, а тогда, когда хочется джентльмену. И почему-то никого не заботит то, что женщины из-за такой жизни превращаются в тупых и одновременно хитрых животных, готовых при необходимости заискивать перед хозяином, а за его спиной наставлять ему рога и утаивать от него деньги. – Лиза посмотрела на Юру и добавила: – Может быть, кому-то это кажется не соответствующим истине, но по статистике это именно так.

– Многие женщины сами не хотят развиваться, – мрачно заметил он.

– Многие мужчины верхом блаженства считают посещение с друзьями банных заведений с пивом и услугами сомнительного свойства, – ответила Лиза.

Она обвела взглядом присутствующих, ожидая одобрения, но Нина, ничего не говоря, опять углубилась в содержание основной части статьи; Юра вздохнул и отвернулся к экрану своего компьютера.

– Понятно! Вам не понравилось то, что я написала! – заключила Лиза. – Но почему?

Нина не знала, что ответить. Да, действительно, то, что написала Лиза, было правдой, и Нина, лучше чем кто-нибудь другой, знала об этом. Но все же, все же... Нельзя писать так мрачно. Должна же быть в жизни мечта о том, что когда-нибудь за девушкой приедет принц на белом коне... впрочем, все знают, чем заканчиваются такие истории. Нина потерла лоб. Но в то же время ведь есть, есть на свете отдельные мужчины, которые любят своих жен! Нине так хотелось верить в это! Видимо, мальчиков нужно воспитывать как-то иначе с самого раннего возраста. Надо преодолеть привычное распределение жизненных ролей. Но тогда и девочкам, которые обожают играть в куклы, надо объяснять, что, может быть, им придется служить в армии и стрелять.

Получалась какая-то чепуха. У Нины даже голова разболелась. Она отдала Лизе бумаги, а Юра молчал-молчал и вдруг сказал:

– Вы вот осуждаете мужчин, которые смотрят на женщин исключительно как на сексуальные объекты. Во всяком случае, пишете, что только женщина-личность может добиться признания и заслужить уважение в обществе. А сами, собираясь сегодня на работу, специально придали себе сексуальные черты Мэрилин Монро. И вошли в эту комнату, пошло раскачивая бедрами. На что вы рассчитывали? На то, что характерная внешность привлечет к вам внимание противоположного пола? Как же тогда назвать ваше поведение? Вы сами вырядились, извините, как объект для секса! Сделали это, чтобы подчеркнуть в первую очередь не ум, а пол! Вместе с тем вы претендуете на то, чтобы мужчины ценили вас как хорошего специалиста. Нет уж, дорогая, нельзя молиться сразу двум богам! Если не считать, конечно, что и сексуальный объект в своем деле может быть хорошим специалистом!

Лиза в удивлении приоткрыла рот. Нина, обомлев от такого поворота разговора, ждала, что последует дальше.

– Да вы просто козел! – Лиза даже заикнулась от возмущения. – Вы думаете, я буду в суд на вас под-д-давать? Да я с-сама с-справлюсь! – И, не помня себя, Лиза схватила с Нининого стола довольно тяжелый справочник по высшей математике М.Я. Выгодского, издание девятое, 1969 года, дополненное, и со всей силы треснула им Юру по голове.

Тот моментально обмяк на стуле, Нина вскочила со своего места и сказала совершенно по-бабьи:

– Ой, Боже мой, что же это такое!

А Лиза, наоборот, застыла, перед столом с округлившимися глазами.

– Кажется, я его убила! – прошептала она совсем с такой же интонацией, как Пульсатилла, которая несколько лет назад треснула по башке коньячной бутылкой Кирилла. – Теперь меня посадят, а Сашка останется сиротой! – И при мысли о горькой Сашкиной участи, Лиза не выдержала и впервые за четыре года заплакала, сначала совершенно беззвучно, а потом, как Сашка, все громче причитая и подвывая: – Боже, какая я несчастливая! Ну за что мне все это, за что?! – И пока Нина бросалась от телефона, по которому не отвечала «скорая помощь», к чайнику с водой, пытаясь намочить носовой платок, Лиза, скорчившись всем телом, опустилась на стул, стащила с себя парик и, рыдая, уткнулась в него совершенно лысой, наголо остриженной головой.