сорвался с губ одновременно с тем, как игла покинула тело. Прикрыв глаза, я воззвала к собственной силе, влияя на скорость восстановления поврежденных тканей. Повезло, что человек — тоже часть природы, в противном случае пришлось бы идти сдаваться целителям и предавать огласке попытку отравления.

Разумеется, умалчивать о столь прискорбном факте я не собиралась. Но и выбегать с криками в коридор — тоже. Вместо этого я аккуратно пристроила иголку в складках юбки и покинула покои. Впрочем, далеко уходить я не спешила.

Перехватила первую же служанку и попросила прислать ко мне Мэри или Труденс. Девушка помедлила, но кивнула, обещая исполнить, и даже направилась в сторону общей комнаты отдыха служанок, где мне довелось уже быть.

Вот только крик из дальних покоев заставил нас обеих вздрогнуть. Выругавшись сквозь зубы, я бросилась следом за чужой горничной к источнику звука.

Дверь распахнулась легко, словно нас давно ждали. Вот только гости здесь уже имелись. Не люди, правда, но оттого меньшего внимания на их долю не выпало. Напротив. Горничная, первая шагнувшая через порог, сдавленно ойкнула и чуть не упала — не успей я ее подхватить, наверняка бы несколько дней не смогла бы трудиться. Но что уж было отменным у каждого работника мэтра Клерье — так это реакция. Ловили мы быстро, не задавая вопросов и не оглашая криками склад.

— Ты… Сделай что-нибудь! — завыла пришедшая было в себя Фелиция. Она с каблуками забралась на мягкий пуфик и теперь пыталась не рухнуть вниз, на пол, где ее упорно ждали. И я даже успела удивиться такой целеустремленности змей, когда меня оттеснили вбок и ползучих гадов отправили к небытие.

— Угроза устранена, — сухо заметил подоспевший страж и строго взглянул на меня, будто змей я подкинула. — Что здесь…

Договорить ему тоже было не суждено. Обгоняя друг друга, к нам неслись горничные, леди Элизабет со своей верной служанкой, которая даже сейчас не упустила Жана-Батиста, зажав его под мышкой, и лично его светлость герцог Аверстал. За ними, немного приотстав, следовал давешний маг-распорядитель, передавший полномочия тетушке короля.

— Оливия? — Голоса леди Элизабет и герцога слились в один возглас. И если ведьма говорила с беспокойством, герцог был сердит.

— Мы услышали крик, — я кивнула на служанку, которую до сих пор поддерживала, — и побежали на помощь.

— На помощь? — выпалила Фелиция, торопливо сползая с пуфика и обличительно тыкая в меня пальцем. — Да вы ничем мне не помогли. Я, — на глазах леди выступили слезы, — я уже успела с жизнью проститься. А вы… Вы даже не стали мне помогать. Я… я могла умереть, а вы и палец о палец…

Она вздрогнула всем телом, отступила было на шаг, покачнулась…

— Довольно, — оборвал то ли начавшуюся истерику, то ли заранее отрепетированный этюд герцог. Нахмурился и щелкнул пальцами. Звуки разом стихли, будто весь мир забыл какого это — говорить.

— Густав, ваша версия, — обратился Дамиан к стражу, уничтожившему змей. Леди Элизабет недовольно поджала губы, но нарушить тишину то ли не захотела, то ли не смогла. Вместо этого ведьма прошла на середину комнаты и, присев на корточки, будто и не леди вовсе, коснулась пальцами пепла.

— Охранные чары зафиксировали крик леди, и я немедленно отправился проверить, все ли в порядке. Леди Оливия и Зария опередили меня на одну-две минуты, я видел, как они открывают дверь. Времени, чтобы причинить вред леди Фелиции у них не было, — отчего-то решил оговорить сразу страж. — Оказавшись здесь, я увидел трех змей и принял решение уничтожить их на месте, чтобы не подвергать опасности леди и Зарию, — отчитался Густав.

— Опознал змей? — уточнил герцог. Страж виновато покачал головой.

Я же задумалась: описать змею я могла, хоть и знала к какому вида та относилась. И, кажется, его светлость заметил тень на моем лице, ибо в следующий миг приказал:

— Леди Оливия, пройдемте со мной.

И сказано было таким тоном, будто меня подозревали во всех трагедия мира. Но больше меня поразила реакция собравшихся: страж выглядел виноватым, леди Элизабет неодобрительно поджимала губы, а Фелиция… На ее лице мелькнула удовлетворенная улыбка. Всего на секунду, но я заметила, прежде чем она вновь вернулась к представлению.

— Оливия? — строго напомнил о своем приказе герцог, и мне не оставалось ничего иного, кроме как пойти за ним.

Коридор, на удивление, пустовал. Участницы сидели по комнатам, не позволяя себе и носа высунуть, чтобы полюбопытствовать, что же произошло. Возможно, с этим было связано и отсутствие слуг, но я бы не стала ручаться.

Тем не менее, герцог не проронил ни слова, пока вел меня по коридорам дворца. На нас оборачивались, недоумевая, но окликнуть его светлость не решался никто. Даже секретарь его величества, когда мы вошли в приемную, лишь молча поднялся с места, выражая почтение.

* * *

В кабинете короля царил полумрак. Плотно завешенные шторы мешали солнечным лучам проникать внутрь, рассеивали свет. Он касался книжных шкафов, заполнявших противоположную от окон стену. Одинокий луч, чудом проскользнувшись между занавеской и стеной, отражался от лакированной поверхности стола, создавая причудливого солнечного зайчика на стене.

Король сидел за столом, облокотив на него локти и скрыв лицо в ладонях, как человек, которому требовалась передышка. Заметив вторжение, он устало выдохнул и горько усмехнулся его светлости, после — перевел взгляд на меня. И вот тут мне захотелось выйти в приемную и подождать окончания разговора.

— Что на сей раз? — без предисловий уточнил он у герцога.

— Змеи, — кратко ответил Дамиан, заметил мои колебания — я размышляла, стоит ли здесь упоминать о покушении на себя, — и, прищурившись, спросил: — Оливия?

— Меня хотели отравить, — тихо ответила, отводя взгляд. — Я как раз хотела отправить к вам кого-то, но Фелиция закричала и… Дальше вы знаете.

— Вам нужен целитель? — Король сориентировался первым. Мне даже показалось, что в его голосе были нотки тревоги. Но я отмела даже саму вероятность этого. Чтобы король и за меня волновался? Скорее за леди Фелицию, она-то настоящая леди.

— Артефакт справился. — Я накрыла браслет ладонью. Сейчас он был холодным, как вмерзший в лед металл.

— Одну минуту. Я отправлю кого-нибудь в ваши в покои, — серьезно сказал герцог, и взгляд его расфокусировался, выдавая беседу с невидимым собеседником.

— Оливия? — позвал его величество, и я посмотрела на короля. Уставший, замученный, он сейчас не выглядел страшным и пугающим. И будто в насмешку над моими предыдущими страхами, он добавил: — Мне жаль.

И я не могла заподозрить его в неискренности. Губы сами собой растянулись в подобии улыбки. Грустной, усталой, понимающей и… удивленной.

Георг усмехнулся чему-то и покачал головой, вторя своим