Саймон коснулся ее подбородка и повернул к себе.

– Джессика, я не хотел…

– Пожалуйста, не надо. Я уже давно поняла, что не надо горевать о том, чего у меня никогда не будет.

Джессика попыталась отодвинуться от него, но Саймон ей не позволил. Наоборот, он еще крепче сжал ее руку и провел пальцами по щеке.

Почему он это делает? Зачем притворяется, что ему не все равно? Ведь понятно, что долго это не продлится. Пройдет совсем немного времени, и он станет стыдиться ее глухоты. Больше не будет никаких прогулок вдвоем. Наоборот, муж захочет спрятать свою жену от всех знакомых, чтобы никто не узнал о ее изъяне. Так, как это сделал отец.

– Скажи, а птицы поют? – спросила его Джессика.

Саймон вслушался и ответил:

– Да, поют.

– Вот что я хочу услышать больше всего, – сказала Джессика и посмотрела вверх, на деревья, зная, что звуки доносятся оттуда.

Потом она подставила лицо лучам солнца. Уже очень давно ей не доводилось делать это нигде, кроме огороженного сада в ее доме. Джессике вдруг захотелось вобрать в себя весь мир вокруг, стать его частью. И все же… Она не знала, хватит ли у нее сил жить дальше, если мир отвергнет ее. Каждый шаг на пути к людям был риском, но Саймона это не заботило.

Он нежно сжал ее пальцы, и Джессика повернулась к нему.

– Думаю, стоит признать, что внешний мир не так уж плох. Он ждет тебя, а я готов…

Саймон вдруг замолчал, его взгляд устремился куда-то вдаль. Его тело напряглось, спина выпрямилась, словно он приготовился к сражению. Выражение лица мужа стало жестким, в глазах появилось упрямство.

– Сверните тут, – приказал он кучеру. Коляска резко ушла направо.

Джессика глянула вперед и увидела приближающийся к ним экипаж.

– Кто это, Саймон?

Он ответил, не глядя на нее, и Джессика поняла, что экипаж впереди заставил его на мгновение забыть о ней.

– Что случилось? – спросила она.

– Все в порядке, – повернувшись к ней, ответил Саймон. – Хотя будет лучше, если ты улыбнешься.

Джессика изогнула губы, но даже ей эта улыбка показалась вымученной.

Саймон посмотрел на нее. Его взгляд стал отстраненным и немного усталым.

– Это жалкое подобие былого веселья, – сказал он, касаясь кончиком пальца уголка ее рта.

Его прикосновение было теплым. А взгляд – нет.

– Это нужно исправить, так как сейчас нас ждет встреча с графом и графиней Милбанками. – И Саймон кивнул головой в сторону едущей им навстречу коляски. – Они точно решат остановиться и поздравить нас с законным браком.

У Джессики сердце ушло в пятки. Графиня Милбанк была последним человеком, с которым она хотела встретиться сегодня.

– Может, нам просто проехать мимо? – спросила Джессика.

– Это невозможно. Леди Милбанк – самая главная сплетница Лондона. Во всяком случае, была ею, когда я уезжал в Индию, и, думаю, с той поры ничего не изменилось. Если мы не остановимся, невозможно представить, что она наговорит о нас всему свету.

– Не надо. Ее все считают очень злой и жестокой. Если она решит, что я…

– Ничего она не решит, кроме того, что ты – необыкновенно красивая женщина и мне ужасно повезло уговорить тебя выйти за меня замуж.

Между тем сияющий богатой отделкой экипаж, запряженный четверкой вороных, неумолимо приближался к ним. Джессика чувствовала, как ее сердце все сильнее сжимается от страха.

– Улыбайся, Джесс. Обещаю, все будет хорошо.

Он ободряюще сжал ее вторую руку. А потом глянул на двух человек, сидящих в остановившемся рядом с ним экипаже.

– Граф Милбанк, графиня. Мое почтение, – поздоровался с ними Саймон.

Джессика не знала, был ли его голос таким же холодным, как и его взгляд. Он выпрямился и просунул ладонь жены в кольцо своих рук, словно желая показать, что эта леди принадлежит ему и он готов ее защищать. Со стороны Саймон выглядел абсолютно спокойно, как будто его не тревожило, что о тайном изъяне жены сейчас может узнать главная сплетница Лондона. Джессика пыталась подавить панику. Сидя рядом с Саймоном, она чувствовала напряжение, готовое вот-вот выплеснуться наружу.

– Добрый день, Норткот, – ответил ему лорд Милбанк. Он нервно озирался по сторонам, явно опасаясь, как бы люди не увидели, что он болтает с подозреваемым в убийстве человеком. – Я слышал, вас можно поздравить.

– Да, – сказал Саймон и повернулся к Джессике. – Позвольте представить вам мою супругу, графиню Норткот. Дорогая, это лорд и леди Милбанки.

– Лорд Милбанк, леди Милбанк, рада знакомству.

– Леди Норткот, примите наши поздравления, – сказал граф. – Вы не представляете, как сильно мы удивились, когда узнали, что Норткот женился.

Джессика напомнила себе, что нужно улыбаться, и сказала:

– Да, наш брак оказался сюрпризом для всего Лондона. И взгляды, обращенные в нашу сторону, отличное этому подтверждение.

Графиня Милбанк насмешливо глянула на Саймона и улыбнулась ему. Улыбка эта была ядовитой, как поцелуй смерти. Джессика почувствовала, что все трое играют в какую-то игру, правила которой она не знала. В ней опять проснулась злость на Саймона за то, что тот вытащил ее на прогулку.

Леди Милбанк меж тем говорила ее мужу:

– Мы все понимаем ваше… хм, вашу спешку скорее сочетаться законным браком. Удивительно, но никто не знал, что вы вообще знакомы с будущей супругой.

– Ваши слова для меня комплимент, – ответил ей Саймон, пожимая руку Джессики, лежавшую у него на руке. – Вы не представляете, как я рад слышать, что мне удалось скрыть наши отношения от лондонского света. Иначе сплетники уже делали бы ставки, чем закончится мое ухаживание. Возможность иметь личную жизнь для меня очень важна.

Леди Милбанк открыла резной кружевной веер и задумчиво махнула им пару раз. А потом с хлопком свернула его и сказала:

– Когда вы вернулись, многие думали, что вам захочется поискать жену в более привычных для вас кругах. – Она принужденно улыбнулась. – Вы нас очень удивили. Особенно вашу дорогую мачеху. Вы же знаете, как искренне она желает вам счастья.

Взгляд графини Милбанк стал холодным, даже злобным, и Джессика почувствовала, как все тело Саймона напряглось.

– Я сомневаюсь, что моя мачеха, как вы ее называете, желает счастья кому-либо, кроме себя. Вы забываете, что я знаю ее лучше, чем кто-либо другой.

Слова Саймона явно шокировали леди Милбанк, да и Джессику тоже. Граф Милбанк смущенно заерзал на сиденье и, желая заполнить неловкую паузу, спросил:

– Раз вы с вашей супругой бываете в парке, значит ли это, что вы готовы вернуться в светскую жизнь?

– Так и есть, – ответил Саймон. – Мы уже приняли приглашение на следующую неделю.