пользу, и я расслабилась. Выходные провела с подругой. Мы ходили в кино, по магазинам, хорошо посидели в кафе. Снова чувствую себя свободной и беззаботной. Но это обманчивое ощущение. Меня скоро вновь растерзают. Вопрос времени.

Сегодня понедельник. Юсупова снова нет. Работаю спокойно в тишине, приводя в порядок договора и сортируя бумаги по важности.

Спокойно обедаю с Аней, болтая о ерунде. Подруга даже не подозревает о моих неуставных отношениях с начальником. Поэтому без стеснения в очередной раз восхищается деспотом. Подыгрываю ей, улыбаясь. Надеюсь, так и останется и она не узнает о том, что меня принудительно имеют.

Мне парадоксально стыдно. Словно я виновна.

У Ани сегодня день рождения. Отмечать с размахом не собирается, но приглашает меня после работы посидеть в ресторанчике. Соглашаюсь, выбирая ей на сайте магазина подарок, который доставят мне на работу.

Юсупов появляется после обеда, ближе к вечеру. Не один, с ним тот здоровый медведь со шрамом на брови. Как выяснилось, это начальник охраны.

Здороваюсь, но, естественно, меня все игнорируют, не обращая внимания. Юсупов даже не взглянул в мою сторону, словно я пустое место. И представить себе не могла, что такое отношение будет радовать.

— Диана, — в селекторе раздаётся холодный голос Юсупова. Всегда напрягаюсь, когда слышу его голос, даже если это рабочие вопросы. — Вызови мне срочно начальника финотдела. Немедленно!

— Хорошо.

— И чай нам подай, — отключается, не дожидаясь ответа. Быстро набираю финотдел и передаю приказ Юсупова, с пометкой «немедленно». Несусь в кухню заваривать чай. Делаю все четко и быстро. Юсупов умеет дрессировать людей.

Составляю чашки на поднос, быстро иду в кабинет. Одновременно со мной входит и начальник финотдела. Мужчина галантно открывает для меня дверь, пропуская вперёд, но видно, что нервничает. Глаза бегают, губы сжаты.

— Проходи, Лев Андреевич, — кивает ему Юсупов. Обстановка напряжённая. Юсупов очень холоден. Его голос звенит сталью, а черные глаза горят. Начальник охраны стоит возле панорамного окна и смотрит в небо, сложив руки за спиной.

Подаю чай и немедленно направляюсь на выход.

— Диана, — останавливает меня Юсупов. Он не повышает голос, но я вздрагиваю. Если всю неделю он был прохладен, то сейчас агрессивен. Нет, эта агрессия не направлена на меня, но я ловлю общее настроение.

Разворачиваюсь.

— Вызови мне Надежду. Быстро! Пусть поторопится.

Киваю, торопливо покидая кабинет.

Набираю номер Надежды Михайловны.

— Вас срочно вызывает Рустам Эдуардович, — четко сообщаю я.

— Прямо-таки срочно, — иронично усмехается она.

— Я бы посоветовала вам не тратить время на иронию, а поторопиться. Он не в духе.

Искренне советую ей, без иронии.

Она еще что-то пытается возразить, но я сбрасываю звонок.

Ну, я предупредила. Пусть продолжает иронизировать.

Но женщина появляется очень быстро.

Стреляет в меня недовольным взглядом и входит в кабинет.

Сука.

Не знаю отчего, но у меня к ней стойкая неприязнь. Ее язвительность и колкости не в счёт. Она мне просто неприятна из-за её высокоумных взглядов.

Никто не выходит из кабинета довольно долго. Они там около часа. Мой рабочий день подходит к концу. Я уже получила от курьера подарок для Ани, собралась и теперь посматриваю на часы, отсчитывая последние пятнадцать минут моего рабочего времени.

Аня скидывает адрес ресторана. Здесь, недалёко. Она с коллегами уже направляется туда. Их отпустили раньше. А я сижу. Мне такая роскошь непозволительна.

За пять минут до конца моего рабочего дня дверь кабинета распахивается, оттуда буквально вылетает Надежда Михайловна. Вся заплаканная. Размазывает косметику по лицу и буквально убегает, стуча каблуками. Начальник финотдела за ней. Тоже нерадостный. Нервно дёргает галстук, срывая его. Минуты через три уже спокойно выходит начальник охраны.

Даже не хочу знать, что там произошло. Хватаю сумку, тоже готовясь выйти. Но не успеваю.

— Диана, — останавливает меня Юсупов. Замираю, нервно теребя ручки сумки. — Зайди, — распахивает для меня дверь шире и уходит вглубь кабинета.

А я не хочу…

Не хочу!

Но оставляю свою сумку на стойке и покорно иду.

Юсупов возле окна. Ко мне спиной. Смотрит вдаль.

— Дверь закрой! — указывает мне. Закрываю, ощущая, как начинает неистово колотиться сердце. Я уже понимаю, что это не рабочее поручение. Но все еще глупо надеюсь, что меня отпустят. — На замок закрой!

Все, надежда умирает. Нервно сглатываю, запираюсь.

Понимаю, что это неизбежно. Передышка в неделю и его отстранённость ничего не значили, но все равно боюсь, как в первый раз.

К этому невозможно привыкнуть.

Юсупов молчит, продолжая смотреть в окно. А я стою посреди кабинета и впиваюсь глазами в его спину. Осанка ровная, словно выправка военного. Напряжён. Это даже видно со стороны.

Проходит минута, две, три, пять, но ничего не происходит.

В кармане моей юбки начинает вибрировать телефон. Это Аня, но я не решаюсь ответить.

Уж лучше бы я откусила себе язык, когда вещала ему, что ничего не хочу.

Выносить такого Юсупова еще тяжелее.

Мой телефон снова вибрирует, раздражая.

— Выключи телефон, — холодно велит он мне, наконец оборачиваясь.

Вынимаю телефон, палец соскальзывает с кнопки, но я справляюсь, снова пряча его в кармане, уже под пристальным взглядом мужчины.

— Иди сюда!

Подхожу.

— Ближе.

Подхожу почти вплотную.

Около минуты мы смотрим друг другу в глаза. Сглатываю, когда читаю в его черном взгляде что-то очень мощное. Хищное, звериное. Юсупов наклоняется ко мне и глубоко втягивает запах моих волос…

А потом все происходит резко, быстро и грубо. Вскрикиваю, когда он неожиданно хватает меня и разворачивает лицом к панорамному окну, вжимая в стекло.

Сопротивляюсь, скорее, на рефлексах.

— Не дергайся! — рычит мне в ухо. Замираю, хватая воздух. Он задирает мою юбку, всхлипываю от треска колготок, кусаю губы до боли, когда слышу,