бурю ответила Лу Инь, — попробовать на турнире.

Сима Фэй кивнул.

— Хорошо… Посмотрим, как мы с тобой себя покажем, — улыбнулся юноша, а затем прибавил: — И всё же с моей стороны было неправильно делать тебя кандидатом, не спросил разрешения; в качестве извинения, позволь мне приготовить чай…

…

С этого дня про Сима Фэя и Лу Инь (имя которой снова вспомнили когда она стала кандидатом на турнир и теперь уже определённо не забудут) было почти ничего не слышно. Иной раз его замечали на верхних уровнях секты, когда Сима поднимался тренироваться у Старейшины, который разбирался в его технике, но большую часть времени он проводил в своей пещере и занимался культивацией.

До начала экзамена оставалось всего пять месяцев. За это время Сима Фэю нужно было во что бы то ни стало перейти на стадию Истинного Ци. Иначе у него не будет ни малейшей надежды занять почётное место и отличиться перед представителями Храма. Проблема в том, что эликсиры здесь не помогут. Переход на следующую стадию следовало совершать своими силами. В этом деле требовались удача и вдохновение, а потому Сима Фэю ничего не оставалось, кроме как медитировать по восемь часов в сутки в отчаянной попытке нащупать потаённую ниточку.

Одновременно с этим они тренировали свои техники. Став кандидатом на турнир, Лу Инь получила в своё распоряжение полную версию драгоценной техники и уже через месяц освоила её до третьего этапа и стала Мастером (меж тем Вэй Туну потребовалось на это почти шесть лет усердных тренировок).

Был промежуток, когда девушка хотела спросить совета у старейшины, всё ли делает правильно, но, благо, никто в Секте Жемчужного Истока не культивировал Сутру Чистого Сердца, и Сима Фэю не пришлось придумывать аргументы, почему ей всё же не стоит этого делать.

Ведь если бы она рассказала знающему человеку про свою культивацию, то неминуемо раскрыло бы своё невероятное дарование, а Сима, до поры до времени, хотелось держать его в тайне.

Тот же инструктор по Искусству Стража Поднебесной, старейшина Ман Лао, неустанно поражался прогрессу Сима Фэя, — хотя последний наполовину был заслугой Лу Инь, которая занималась с ним и давала ему свои робкие советы.

В один момент Сима Фэй всё же купил технику пробуждения родословной и предложил Лу Инь время от времени с ней заниматься. Девушка сразу согласилась и даже не стала спрашивать, где именно он её заполучил. Лу Инь испытывала к нему абсолютное доверие; с её точки зрения, старший Сима был почти что всесильным.

Через несколько недель Лу Инь перешла на этап Трансформации внутренностей.

Через два месяца она достигла 90-го процента и приступила к Предельной трансформации (к этому времени у них оставалось меньше половины эликсиров).

Наконец, когда до Турнира оставался всего месяц, Сима Фэй вышел из пещеры на рассвете, посмотрел на пылающий горизонт и медленно кивнул, понимая, что именно сегодня станет воином Истинного Ци…

Глава 27

Стадия Истинного Ци

Сегодня он станет воином Истинного Ци.

Сима Фэй не столько понял это, сколько прочувствовал. Вот уже четыре месяца он занимался усердной культивацией и лишь сегодня нащупал великую границу.

Определяющим фактором в этом отношении была удача. Некоторые воины переходили на стадию Истинного Ци уже на следующий день после достижения желаемого процента трансформации; другим на это требовались месяцы и даже годы. Причём если что-то пойдёт не так во время прорыва, если случится даже мельчайшая неурядица или помарка, процесс ожидания небесного благоволения придётся начинать сначала.

Именно поэтому Сима Фэй немедленно повесил табличку на дверях своей пещеры, чтобы его не беспокоили, подобрал укромное место, присел и закрыл глаза.

В последний момент он проверил меню Системы. В данный момент степень его трансформации составляла 99%. Снизу, в строчке «Особенности», появилась надпись: «Трансформация Ян» и краткое описание, согласно которому данный навык неустанно восполняет его выносливость.

Великие мудрецы считали именно эту степень трансформации идеальной. Её называли великим равноденствием, когда природа человека и небесная сила сливались воедино и создавали идеальную спираль. Стремится к большему было бессмысленно… и невозможно.

Сима Фэй уже потратил больше половины эликсиров, которые собрал со всей горы Жемчужного истока. А ведь это было целое состояние. При иных обстоятельствах всех этих сокровищ было достаточно, чтобы больше сотни воинов смогли добраться до 95%, которые считались почти идеальными в Жемчужной провинции; более того, теперь Сима Фэй чувствовал, что, даже будь у него в сотню раз больше эликсиров — все сокровища провинции — всё равно ничего не изменится.

Ему вспоминался знаменитый парадокс про черепаху и Ахиллеса.

Допустим, что Ахиллес в десять раз быстрее черепахи; допустим, что в начале забега черепаха находится впереди Ахиллеса на сотню шагов. Когда Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха продвинется ещё на десять шагов. Когда Ахиллес пробежит десять, она продвинется ещё на один, а затем на десятую долю шага и так далее. Таким образом Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху из-за возможности бесконечно делить время и пространство.

Каждый последующий процент трансформации тела и даже доля процента (сотая, тысячная, десятитысячная) давался ещё немного сложнее, а потому, даже будь у человека бесконечное количество сакральных эликсиров прямиком из Небесных заводей, он всё равно рано или поздно упрётся в тупик.

И пусть. Ибо целится выше «99», опять же, не было нужды.

Вот почему Сима Фэя, понимая, что добился идеальных условий, с чистой совестью погрузился в медитацию.

Сперва ничего не менялось.

Затем он почувствовал, будто стенки его тела расплываются, и его постепенно наполняет энергия неба и земли. Она прощупывала его изнутри, овевала его мышцы, его кости, его внутренности, а затем стала постепенно собираться в точке у него на макушке. У последней было несколько названий: «Небесная акупунктура», «Первый шаг», «Исток»; она служила вратами, через которые энергия Ци проникала в Истинный меридиан.

На стадии Трансформации тела человек пропитывал своё тело сакральной энергией неба и земли.

На стадии Истинного Ци он вбирал её и использовал её напрямую — отсюда и название.

Все