– Так есть он у нас?

Эмбер пожимает плечами:

– Никогда тут не видела.

Звенит дверной колокольчик.

– Леди, у вас проблемы? – окликает нас Джейк, обходя конторку и заглядывая в подсобку. – Нужны мужские руки?

– Особенно если в этих руках есть вантуз.

Тащусь я от этой его старомодной манеры выражаться.

– Ну… – Джейк ухмыляется, и Эмбер заливается хохотом.

– Может, позаимствуем его у кого-нибудь? – предлагает она.

– Давайте я съезжу домой и возьму, – говорит Джейк. – Это всего несколько минут. У нас он точно есть, я недавно засор в ванной пробивал.

– Не надо, спасибо. Я посмотрю внизу. Наверное, труба забилась. Я много раз видела, как отец это делает.

– Давай лучше я, – вызывается Джейк, когда я становлюсь на четвереньки. – Не надо тебе пачкаться.

– Джейк, спасибо, но я сегодня не в кринолине. Справлюсь.

– Хорошо… – говорит он, и, ныряя под раковину, я замечаю, как они с Эмбер переглядываются. – Как скажете, миссис Панкхёрст.

– Ладно, извини. – Я искоса смотрю на него снизу вверх. – Но, знаешь, женщины вполне способны выполнять сантехнические работы.

– Когда я ее выпивкой хотел угостить, было то же самое, – сообщает Джейк Эмбер, пока я откручиваю трубу. Я действую уверенно, даром что эта труба немного отличается от тех, допотопных, которые отвинчивал папа. – Такая нервная.

Я смекаю, что он меня подначивает, и знай себе помалкиваю, откручивая трубу.

– Поппи у нас такая, – подхватывает Эмбер. – Мягкая и нежная внутри, жесткая снаружи. Прямо как конфетка M&M.

– Или как мерзкий такой прыщик, – добавляет Джейк. – Нажмешь – и бабах!

– Эй! – Я пытаюсь сесть, но забываю, что надо мной раковина. – Ой!

Стукаюсь головой сначала о фарфоровое дно, а потом рикошетом о расшатанную трубу.

– Мать твою!

Труба выскакивает из гнезда, и поток тухлой грязной воды обрушивается мне на голову.

Физиономия Джейка свешивается под раковину, пока я убираю с лица провонявшие мокрые волосы.

– А ты права! – возвещает он, едва сдерживая смех. – Из женщин получаются крутые водопроводчики. Лихо ты засор уделала – вся раковина пустая!

Я кое-как высушиваюсь полотенцами, нашедшимися в магазине, и Джейк настаивает на том, чтобы проводить меня домой. Майли остается самозабвенно украшать ленточками шевелюру Эмбер.

– Я скоро вернусь, – обещает Джейк. – Только Марио в сухое переодену. Или Луиджи, кто у них там водопроводчиком был.

Эмбер хохочет.

– Вроде оба, – говорит она. – Мы с братом в Штатах вечно в эти игры резались.

– Слушайте, хватит уже дразниться! – возмущаюсь я. – Сама дойду.

Не хочу, чтобы Джейк видел или нюхал меня такой ни одной лишней секунды.

Но Джейк настаивает на своем.

– Это отчасти я виноват, – объясняет он по пути в коттедж. – Со мной такое тоже однажды случилось, когда я отвинчивал трубу. Надо было тебя предупредить.

– А с тобой что случилось? – удивляюсь я. Мне-то казалось, он мастер на все руки.

– Бронте благополучно вылила в раковину контейнер от моющего пылесоса, как раз когда я был внизу.

Меня передергивает.

– И все-таки, наверное, ты меньше вонял, чем я сейчас, – говорю я, отпирая дверь коттеджа.

– Ну да, я благоухал лимоном и был очень чистый после дезинфицирующего средства.

Я вымученно улыбаюсь.

– Что ж, спасибо.

Я топчусь на пороге, ожидая, когда он уйдет.

– Давай я тебе горячего чаю приготовлю? – предлагает Джейк. – Ветер такой пронизывающий, а у тебя волосы и одежда промокли. Поппи, я знаю, ты всегда бледная, но сейчас ты просто посинела.

– Ну да, продрогла немного, – соглашаюсь я. – Но тебе разве не надо на работу?

Джейк смотрит на часы.

– Считаем, что у меня обеденный перерыв. Удобно быть самому себе начальником. Ребята в питомнике пока справятся без меня.

– Тогда чай будет очень кстати. Только нормальный чай, а не эта травяная ересь Эмбер!

– Еще чего! – ухмыляется Джейк. – Я признаю только один чай: крепчайший!

Я оставляю Джейка на кухне, а сама с блаженством забираюсь в душ. Дом у бабушки старый, но водопроводная система налажена: никаких тебе проблем с горячей ванной.

Через несколько минут я возвращаюсь в мешковатых серых штанах и пурпурной толстовке с капюшоном, позаимствованной у Эмбер. Волосы расчесаны, но висят мокрыми прядями.

– Чай подан! – провозглашает Джейк, поставив на кухонный стол горячую чашку. – Сахара два кусочка?

Я киваю.

– В самый раз. Спасибо.

Джейк смотрит на меня, а потом отводит взгляд.

– Что? – Я невольно провожу рукой по мокрым волосам. – Что-то не так?

– Ничего. Просто ты в разноцветной одежде, – улыбается Джейк. – Будто с черно-белого телевизора на цветной перешла.

Я озадаченно смотрю на него.

– Прости, ты, наверное, черно-белого телевидения и не помнишь.

– Почему же, смутно припоминаю, что у бабушки такой был. Ей потом родители купили цветной, чтобы она могла смотреть передачи по садоводству. А вообще это одежда Эмбер. Я просто взяла на время, чтобы согреться.

– Понятно, – кивает Джейк. – А жаль, тебе этот цвет очень идет.

Я вспыхиваю, но поскольку щеки у меня и так красные после горячего душа, это незаметно.

– Не начинай, пожалуйста, снова про одежду, цвета и это вот всё, – ворчу я. – Гок Ван по-корнуолльски выискался.

Джейк смеется.

– И вообще, кто бы говорил, – воодушевляюсь я, как всегда при наших с ним пикировках. – С твоими-то ковбойками, джинсами и башмаками из Тимберлэнда.

– Поймала! – признает Джейк, оглядывая свою одежду. – Туше, мисс Кармайкл.

На самом деле мое полное имя Поппи Кармайкл-Эдвардс. Это фамилии матери и отца. Но во мне будто что-то вибрирует, когда Джейк называет меня «мисс Кармайкл». Словно внутри меня открыли калейдоскоп с бабочками. Никогда не хотелось его поправлять.

– Может, переберемся в гостиную? – Я беру свою чашку. – В солнечный день там веселее, чем здесь, на кухне.

– Конечно, – соглашается Джейк.

Мы поднимаемся наверх и устраиваемся на диване; солнечный свет, проникая сквозь французское окно, согревает мое озябшее тело.