– Так ты внук Берти! – кричу я, глядя на рослого, плечистого светловолосого парня. – Я тебя помню, ты тут в подгузниках бегал!

– Ага, это я был, – заявляет Эш без малейшего смущения и подмигивает. – Только я не всегда бегал в памперсах, я здесь до семи лет жил. Мы вернулись сюда потом, когда заболел дедушка. И после его смерти остались, чтобы быть рядом с бабушкой Бабс.

– Сколько же тебе лет? – прикидываю я.

– Двадцать два.

– Да, так и получается. Я перестала ездить сюда, когда мне было пятнадцать, хотя к тому времени я по замку уже не носилась. Просто, приезжая к бабушке, иногда навещала Стэна.

– Я соболезную, – грустно говорит Эш. – Твоя бабушка была такой чудесной.

– Да. И твой дедушка тоже.

Охваченные неловкостью, мы смотрим друг на друга.

– Ты так и не сказала, зачем ходишь по этой пылище. – В глазах Эша мелькает искорка. – И как вообще залезла внутрь.

– А ты не сказал, что делаешь в заброшенном доме Стэна с лопатой.

Эш возвращает лопату в сарай для садового инвентаря, мы снова запираем замок и вместе с Бэзилом бредем по участку.

– Так как получилось, что ты здесь работаешь? – спрашиваю я после того, как рассказываю, каким образом и зачем сюда забралась.

– Обещал деду, что буду следить за садом, – говорит Эш. – И они с бабушкой так делали, когда Стэн уехал. Берти сказал, что это не причина махнуть на все рукой.

– Благородный поступок.

– Знаю. – Эш указывает на тропинку. – Вернемся в город?

Я киваю, и мы вместе спускаемся с холма.

– Когда дедушка заболел, то попросил меня заниматься садом, пока он не поправится. Но не поправился.

– Мне очень жаль, – вырывается у меня. – Я его хорошо помню, он был такой добрый.

– Как и твоя бабушка, – улыбается Эш. – И вот я работаю в Трекарлане в перерыве между другими садовыми делами, потому что больше этим заниматься некому.

– Значит, Стэн не продал замок? – спрашиваю я, пытаясь во всем разобраться.

– Нет. Насколько я знаю, он все еще хозяин. Стэн оставил замок на попечение приходского совета, но от них мало толку. Нет средств на загородное поместье. – И, немного помолчав, он добавляет: – Кэролайн – настоящая ведьма. Озверела, узнав, что я здесь работаю. Пыталась указывать, как и что мне делать, но я ее заткнул.

– Как?

– Сказал, что, если приходской совет мне будет платить за эту работу, вот тогда она сможет мной командовать. А до тех пор пусть не лезет не в свое дело.

– Гениально!

– Как ни странно, она больше не возникала. А остальные только рады, что я работаю здесь даром.

– Представляю. – Я задумываюсь на мгновение. – Но что все-таки произошло со Стэном? Сколько я ни расспрашивала, никто ничего не знает.

– Вряд ли кому-то известны подробности. Думаю, у него были проблемы с деньгами. Нужна хорошая мошна, чтобы содержать Трекарлан, и вряд ли Стэну это оказалось по карману. Хотя кто-то же за дом платит.

– Его дом? А где он теперь живет?

– Точно не знаю, но поговаривают, что он поселился в старом родительском доме. Бабушка сказала только, что это где-то на севере, хотя вообще она старается о Стэне не распространяться. Кажется, она винит его в дедушкиной смерти.

– Ох, нет, это ужасно.

Эш пожимает плечами:

– Она старенькая. Но упертая. Ей легче свалить на кого-нибудь вину, чем признать, что дедушка дымил, как паровоз, и пять вечеров в неделю торчал в «Веселой русалке».

Мы возвращаемся в город и доходим до «Гирлянды маргариток». Я спускаю Бэзила с поводка, чтобы он мог забежать в магазин к своей миске с водой. Когда я выпрямляюсь, Эш смотрит мне в глаза.

– Ну так как, – спрашивает он, стоя у открытой двери. – Тебе пора к своим цветочкам?

На загорелом лице, обрамленном выгоревшими светлыми волосами, глаза блестят, как озорные сапфиры.

– Или я могу пригласить тебя на ланч в «Русалку»?

Я заливаюсь краской, но говорю по возможности спокойно:

– Вообще-то я с цветочками не вожусь, предпочитаю, чтобы это кто-нибудь другой делал.

Эш ухмыляется.

– Но в любом случае, – продолжаю я, – у Эмбер скоро перерыв, и кому-то надо остаться в магазине. Так что, боюсь, ничего не получится.

Эш делает печальную мину.

– Ясно. Ну, ничего… – И тут в его глазах вспыхивает искорка. – А может, тогда вечером по стаканчику?

– Ох…

– Перетрем за Стэна и за мои подгузники…

В памяти возникает сцена с Джейком вчера в коттедже. И я тотчас отгоняю ее прочь.

– Конечно, – без раздумий бухаю я. – Почему нет?

– Отлично! – говорит Эш, широко улыбаясь. – Тогда в «Русалке»… В восемь пойдет?

– Вполне.

Весело помахав мне на прощание, Эш уходит по булыжной мостовой, а из магазина высовывается заинтригованная Эмбер.

– Это кто? – Она смотрит через мое плечо вслед удаляющемуся Эшу.

– Эш. Садовник из замка Трекарлан.

– Сексапильный садовник! – присвистывает она.

– Его дедушка там работал. Я знала Эша, когда он был еще маленький.

– Теперь его маленьким не назовешь.

– Эмбер! – предостерегающе говорю я.

– Что? Поппи, отпусти наконец тормоза, развлекись немного. Я сначала думала, что у тебя может сладиться с Джейком, но раз с ним ни в какую, может, с Эшем попробуешь?

Она разворачивается и идет обратно в магазин.

– Мы с Джейком просто друзья! – возражаю я, кидаясь за ней следом, а сама гадаю, можно ли нас так называть после вчерашнего.

Эмбер поправляет подсолнухи в металлическом ведре.

– Я уже поняла. Просто, когда только сюда приехала и заметила, как ты на него смотришь, подумала, что тут может быть что-то еще.

Мне только и остается, что глазами хлопать. Она права, конечно, но я еще не готова это признать.

– Ладно, Поппи, Джейк в полном порядке. Не так горяч, конечно, как этот любовник леди Чаттерлей, но для своего возраста еще очень даже.

– Джейк совсем не старый, – возражаю я, стараясь говорить безразличным тоном.

– Но старше Эша.

– Ну и что? Джейку тридцать девять, какой это возраст? У него, кстати, скоро день рождения, недавно Бронте упоминала.

День рождения Джейка – супер. Вот это будет весело. Как меня угораздило все испортить со своими поцелуями?