шесть» и лабораторией, где официально проводились переходы между вселенными.

Натана вдруг остановилась, повела головой, как будто прислушивалась к здешней почти абсолютной тишине.

— Там. — Она указала узкий проход между монументальными створками. — Что-то знакомое. «Слышу» его с тех пор, как мы спустились сюда. Единственный голос в пустоте…

— Голос? — Я недоверчиво уставился на врата… и тут сообразил. Чёрт! — Это красный кристалл. Тот, на котором тебе отец и дядя передали задание про изучение Земли. Ты его потом стёрла, и записала целую обличительную речь — мне и Егору её Василиса проиграла… что-то не так?

— Кристаллы. — Медленно произнесла Ната. — Ты же ведь тоже не слышишь это?

— А я всё думала, чего не хватает. И там, под ЦДС, тоже не хватало! — Натана даже прищёлкнула пальцами. — Фон! Миш, ты — умница! Нам нужно вниз.

Н-да. Ну, раз нужно…

28.

— Кристаллы — единственный известный пси-активный и при этом неживой объект, — объясняла мне Ната, в качестве демонстрации крутя в руках кроваво-красный гранёный камень. — Могут быть естественного происхождения или выращены искусственно. Естественные встречаются на многих планетах земного типа* в следовых количествах — причём это могут быть самые разные по химическому составу камни, нужна только кристаллическая решётка определённой регулярности… и ещё что-то. Однако на некоторых планетах количество пси-активных микровключений в лавовые** горные породы может быть в десятки и сотни раз выше. Такие мелкие кристаллики не могут иметь собственную… э, функцию, но вместе они как… как сеть?

[*Имеет место адаптивный перевод на русский. На самом деле Ната говорит что-то вроде «планеты, по размерам, гравитации, давлению в атмосфере и другим параметрам пригодные для нахождения человека на их поверхности без тяжелой защиты». На дереше это одно слово, на русском «планеты земного типа» будут ближайшим по точности аналогом.

**Не совсем верный перевод научного термина «эффузивные горные породы». Эффузия — буквально «излияние», т. е. горные породы, образовавшиеся в ходе излияния лавы. К эффузионным горным породам относится, например, очень широко распространенный на Земле базальт.]

— Как фильтр, — поправила её Натана. — Например, если в трубу засыпать песок, и залить с одной стороны воду, то с другой стороны она выльется с постоянной скоростью, как бы сверху её не заливали — потоком, вёдрами или в несколько струй. Никто не знает, что на самом деле такое пси — как и электричество, если уж на то пошло. Но есть упрощённая модель, по которой это один из видов энергии, пронизывающих всю Вселенную — что-то вроде реликтового радиоизлучения. Поток течёт однородно, но, натыкаясь на препятствия, начинает с ними взаимодействовать — дрожать и колебаться. Это и есть пси-фон.

Жена несколько секунд помолчала, покрутила кистью руки в воздухе, собираясь с мыслями — и продолжила:

— Препятствия эти не материя или другая энергия, а условно-предопределённаявероятность… только не спрашивай меня, что это значит и как работает! И почему, например, наш мозг или неустойчивый камень на горном склоне такую вероятность генерируют (потому мы можем чувствовать друг друга и опасности), а работающий по сложному алгоритму вычислительный кластер — нет. Важно, что кристаллы могут накапливать некоторое количество этого пси — а потом отдавать, обычно одним импульсом. Это большие. А вот много маленьких работают, как песчаный фильтр для воды — только не для воды, разумеется…

— Короче, пси-фон после прохождения через горные породы Каллиги выравнивается, — не выдержала Ната. — А это важно для работы по-настоящему больших кристаллов! Кристалл — это как прибор, если подать электрический ток неправильных характеристик, может сломаться, и чем больше камень — тем от меньших колебаний пси он ломается. Мы, одарённые, этот фоновый шум просто не слышим, а для пси-кристаллов это как землетрясение: маленькие только перекатываются, большие — лопаются…

—…а очень большие — взрываются, — закончил я за любимую, вспоминая виденное несколькими часами ранее, и уже примерно понимая, что нас ждет в конце маршрута. Еще одна «розочка», оставшаяся от бывшей «простой» капусулы Наты. — А эта штука у тебя в руках, она не?..

— Максимально возможный для использования без внешней защиты от пси-фона, — девушка поднесла красный камень к забралу шлема — и со вздохом спрятала его в карман. — Это стандартный накопитель красноголовых. Самую важную часть информации по регламенту не доверяют цифровым или даже твердотельным носителям, а тут считать запись может только псионик — при этом ему даже дополнительное оборудование не нужно. Говорят, такие камни выдают только на специальные задания… понятия не имею, где отец его достал. Наверное, хотел сделать мне приятное — ну, на свой манер, а я тогда безумно рассердилась, и оставила камень просто на столе. А теперь, получается, это единственная оставшаяся у меня память о папе…

После минуты неловкого молчания слово опять взяла Натана:

— Большие кристаллы очень тяжело перевозить: пси, как я уже говорила, есть везде. Экранировка невозможна, нужны специальные фильтры, выравнивающие фон внутри контейнера с грузом. Малейшая проблема в целостности упаковки… ну, ты видел, что будет. Потому двигательные кристаллы капсул производились прямо здесь же, не просто на Каллиге, а прямо рядом… относительно рядом. Ещё один подземный комплекс. Для того, чтобы вырастить пси-активный камень, нужно постоянно фокусировать в точках роста кристаллической решетки поток пси. Для маленьких бытовых камней вроде приводов дверей или пси-интерфейсов это не сложно, но такие большие штуки, вроде двигателя «тарелки» и триагнумов нужно было делать в специальных условиях.

— Завод гудел. Даже не так — он ГУДЕЛ! Дядя как-то обмолвился, что производство в ста километрах вглубь пустыни, но даже здесь был постоянно «слышен» этот ровный пси-шум. И никакие толщи камня не помогали! Для «тарелок» это не имело значения — фон был другой, но всё равно ровный, однородный, люди тоже быстро привыкали. А вот на самом заводе я чуть не оглохла! А теперь он молчит.

— Демонтировали и увезли? — предположил я. Натана и Ната переглянулись, потом светловолосая пожала плечами.

— Его нельзя было демонтировать, — как-то беспомощно сообщила моя бывшая красноголовая. — Понимаешь, чтобы собрать нужную… плотность фона нужна согласованная работа десятков огромных и сотен тысяч более мелких камней. Пока он не запущен, элементы системы не контактируют друг с другом, но после… убрать хоть один элемент — это будет колебание фона, которое разорвет все остальные крупные эффекторы.

— Тогда его могли просто дистанционно подорвать. Как я понимаю, расстояние до других объектов было подобрано в том числе и с учётом возможности такой ситуации.

— Тогда мы наблюдали бы на поверхности Каллиги великолепный кратер — половина вулканов в галактике от зависти удавятся, — пояснила мне Натана. — А его там нет. Теперь понятно, почему мы заинтересовались?

— Ещё одна загадка к куче остальных, — кивнул я. — Вы правы, резон проверить есть. Только… по поверхности — никак?

— Завод заглублён на километр. — Огорошила меня жена. — Он вообще никак не соединяется с поверхностью — только транспортный тоннель с лабораторией «Шестёрки».

Я попробовал представить себе производство, которое с глубины один километр оставило бы на поверхности планеты кратер… и понял, что воображение отказало. А заодно начались проблемы и с любопытством. И ещё что-то такое цепляло, что я сначала не мог сформулировать. Ведь такую вещь на планете в принципе оставить не могли. Возможно, уничтожили оружием на незнакомом нам всем принципе, или ещё что-то придумали. Я уже открыл рот, чтобы сообщить о своих выводах — и закрыл. Лабораторию под ЦДС тоже должны были демонтировать или уничтожить — однако она преспокойно работала до последнего времени. И была покинута без малейших попыток замести следы. А-а, чёрт. Наверное, нужно временно смириться с ситуацией, пока хоть что-то не станет ясно, как я смирился с неожиданным возвращением Наты из мёртвых. Если так подумать, то самые верные решения я всегда принимал тогда, когда не пытался всё понять и принять верное решение, а когда действовал по ситуации… то-то Нурс меня в команду приняла почти сразу же. Ладно, посмотрим на этот «завод» — или на то, что от него осталось…

…или нет.

— Дальше последовательно забивали камнем и сплавляли плазмой, — разглядывая результат выстрела по бетонной заглушке на месте, где раньше были гермодвери в служебные тоннель, тоном эксперта сообщила Ната. — Там три километра