Леночка мне обрадовалась:

– Как там наш дипломат? Я по Юрию Вадимовичу очень скучаю. Сейчас у меня в начальниках настоящий Собакевич. На всех рычит. Из иностранных языков знает только белорусский: как слышит, так и пишет.

Вопрос про Афанасия Ивановича ее в тупик не поставил:

– Как же, еще когда он стал депутатом, здесь все про него выяснили. На всякий случай. Сама-то я в девках не сижу, но племянница у меня есть симпатичная, подруги непристроенные. Так что я порасспросила местных, что да как. Ну так вот. Говорят, что Табуреткин живет с мамой. Она ему и рубашки гладит, и любимые блюда готовит.

Вот вам и демократичный кандидат: сам в магазин ходит, сам яичницу жарит. На самом деле, мама завтрак подает, обедает он в ресторане, ужинает в боулинг-клубе. Неплохо устроился.

– Женат он никогда не был. Но и не одинок, – продолжала доклад Леночка. – Предпочитает вывозить за границу смазливых студенток – каждый раз разных. Любит молоденьких, глупеньких, с большим бюстом. Короче, я его приличной девушке не посоветую.

– Вот и я тоже, – вздохнула я.

– Хотя люди меняются. Всем хочется семью, детей. А ему скоро 40 лет. Так что, возможно, студентки в прошлом…

В электричке по дороге домой я постаралась выбросить Риткину пассию из головы. В конце концов, она сама во всем разберется. Но не тут-то было. Женщина средних лет с большой авоськой уселась на соседнее сиденье и развернула газету. Ту самую – агитационную.

– Это что же он ее с двумя чужими ребенками возьмет? – изумилась она. – Мой с родными-то отродясь не играл, разве что подзатыльник за двойку влепит. А этот их мороженами кормит. Хороший мужик, надо за него голосовать…

Похоже, психологи не ошиблись: два маленьких безобразника и их мама повысили рейтинг нашему кандидату. Но это еще не все, газета буквально преследовала меня, хотя у нее нет шпионского плаща и черных очков. В следующий раз я увидела ее час спустя, когда пришла домой.

На Юриной кухне сидел Николай и внимательно изучал то самое СМИ. Представляю, с каким чувством. И где только его раздобыл?

– Что ты там рассматриваешь? – с наигранной беззаботностью поинтересовалась я.

– Любуюсь на Маргариту и ее семью, – вздохнул Сивоброд.

– Да это всего лишь предвыборный ход. Холостому кандидату понадобился семейный фон. Откуда это у тебя?

– У нас Тоня в городе N живет. Принесла эту макулатуру на работу, чтобы окна мыть.

Тоня – уборщица в нашем интернате.

– Что у нас на ужин? – сменила я тему. – Сосиски? То, что надо!

Вот такой сюрреализм. Хозяйка интересуется, что приготовил гость, и радуется сосискам. Юра бы сделал нам строгий выговор с занесением, немедленно сходил в супермаркет и купил более полезную и натуральную пищу: мясные или рыбные стейки и овощи. Но в его отсутствие мы спокойно поужинали сосисками-гриль и зеленым горошком из банки.

– Как вообще у тебя дела? – поддержала я беседу. – Что там с аттестацией нашего учебного заведения?

– Надеюсь, без аттестации не останемся, – отмахнулся Николай, его вся эта чиновничья лабуда никогда особо не интересовала. Как он только директором-то стал? Наверное, все дело в том, что педагоги-мужчины – такая редкость, что даже в гороно и облоно их ценят. – Представляешь, ребята заиграли мои массагетские черепки. Пустил их по рядам, чтобы потрогали историю руками. Половина не вернулась.

– Какие черепки? Массагетские? Это засушенные спагетти, что ли? – продемонстрировала безграмотность я.

– Массагеты – это скифское племя, – рассеянно пояснил Сивоброд, явно думая о чем-то другом и невеселом.

– Николай, что-то ты совсем заскучал. Работа, выборы, расследования. Самой надоело. Давай прямо завтра куда-нибудь вместе сходим, развеемся.

– Вика, это необязательно. Не нужно меня развлекать. Я и так стеснил тебя и Юру. Поселился тут у вас, как кочевник какой…

– Да если бы не ты, я бы не пережила газовую атаку из-под кровати, – воскликнула я. – Уж не говоря об ужасе после исчезновения Регины. Так что и не думай съезжать. Живи, сколько потребуется. Возражения не принимаются. Давай завтра вечером сходим в спортзал. Надо придать нашей жизни тонус.

Если честно, у меня созрел кое-какой план…

Поздно вечером на моем мобильнике высветился номер, который я узнала недавно, но уже активно им пользовалась: «Стас». Интересно, зачем мне звонит доблестный страж порядка? И вообще, он – начальник убойного отдела, спасший Регину, или мстительный ревнивец, готовый на многое, чтобы испортить карьеру, а то и сломать судьбу сопернику?

Может быть, он сам и похитил мою кузину, а оставил в живых с тем условием, что она оговорит Табуреткина? Я-то бросилась ему звонить, умоляла о помощи, рассказала про «Энергетик». Вдруг он все это время знал, где ее искать, и потешался над моей тревогой? Недаром же он внешне похож на уголовника…

– Слушаю, – без энтузиазма сказала я в трубку.

– Виктория, хотелось бы увидеться с вами завтра, – официально произнес Стас.

– Вызываешь меня на допрос, гражданин начальник?

– Для неофициальной беседы, гражданочка, – парировал он. – Сверим, так сказать, наши часы, то есть версии.

– А Ритка тоже придет?

– Мне нужен кто-то беспристрастный и любознательный.

Перевожу: любопытный и не влюбленный в Табуреткина.

– Хорошо, перед уроками забегу, – буркнула я. – Но вообще-то это милицейский произвол: из-за тебя мне придется вставать на два часа раньше.

На этот раз Стас в кабинете был один. «Злой следователь» сейчас подозревал кого-то другого.

– Виктория, наше сотрудничество весьма продуктивно, – с серьезным видом начал опер. – Твои идеи насчет психологического профиля, ловли на живца – очень интересны. Я уже не говорю, как здорово мы совместными усилиями нашли похищенную женщину.

– Так, грубая лесть. Тебе что-то от меня надо? – догадалась я.

– Я решил поделиться с тобой оперативной информацией. Конечно, не просто так, а за содействие следствию.

– Другими словами, шпионаж, доносы, так сказать, работа дятлом, – я не ждала ничего хорошего.

– Мы должны поймать убийцу. Того человека, который едва не отправил на тот свет твою сестру, едва не оставил сиротой ее маленького ребенка, – напомнил Стас. – Чтобы остановить маньяка, все средства хороши.

– Ладно. Когда чуть не каждый день находят трупы, не до щепетильности, – согласилась я. – Что конкретно от меня требуется?

– В день, вернее, вечер смерти журналисту Василию Чумазову поступило несколько звонков на сотовый. От Морозова – начальника штаба Костина. От Шустрова – начальника штаба Табуреткина. И от самого Табуреткина. Мы полагаем, что кто-то из этих людей и назначил репортеру конфиденциальную встречу в районе старого стадиона. И, как ты знаешь, живым он оттуда не вернулся.