Он явно хотел пойти старшим смены, которым я платил по тысяче, вернее, в рублях по курсу. Но я отказал, а Женя явно удивился, но не спорил. Объясню ему потом.

— Ладно, — Рудской помрачнел. — Инструктор, так инструктор. Я и так в основном у тебя этим и занимаюсь, а теперь на постоянке буду.

— Договорились. Давай на неделе закроем все организационные вопросы, и беру к себе всех вас. Главное, чтобы Петрович в разрешительной системе остался доволен, он же наш лучший друг в городе.

И правда, у Васи были подходящие люди. Бывшие менты, среди них один технарь, который обучал Ярика, и сам Вася, умелый инструктор. Хотя Женю явно подмывало спросить, почему я отказался взять его на смену, но у нас пока были другие дела.

Расправившись с бумажной работой, пошли перекусить в столовую, где сегодня подавали борщ и солянку. Но не суп, а второе блюдо, затушенную квашеную капусту с картошкой и мясом. Ещё был чай, чёрный и густой.

В столовой пусто, посетителей не было. Мы сели за красный пластиковый стол, поставив на него подносы, тоже из пластика. В зале играло «А когда на море качка». Женя сразу насыпал кучу сахара в чай.

— Дома две ложки, в гостях шесть, — он засмеялся, вспомнив анекдот, но посерьёзнел и спросил: — Волк, а чего ты Рудского старшим смены не взял? Подходит же.

— Я к нему присмотрелся за это время, — сказал я, поедая суп. — Он хороший инструктор, но очень хитрый, хотя и не подаёт виду. Сам захочет конторой рулить со временем.

— Уверен? — Женька склонился над борщом.

— Да, Вася такой. Ну и ты меня сейчас понять должен хорошо. Я его не видел в жёстких условиях, а Машуков тогда не испугался, когда братва наехала на трассе. Он уже проверен в бою, можно сказать.

— Ну да, дело такое, — он кивнул.

— И, самое главное, я уже Денису обещал эту должность. А у нас их всего две, и вторая у Лёни.

— Ну ладно, — Женя копался ложкой в гуще супа, выискивая мясо. — Тебе виднее.

— Присмотримся к Рудскому. Он же ещё, видишь, был начальником, сейчас подчинённый, но гонору может быть много. Да и бывшие менты не любят кому-то другому подчиняться.

— Дядя Лёня же слушается.

— Лёня — наш партнёр по бизнесу и прекрасно это понимает, а ещё он очень надёжный человек. Костя с Андреем тоже так думают, и у них долгов много, с которыми хотят рассчитаться. А вот как поведут себя эти, надо смотреть.

— Ладно, Волк, решай сам.

— Если сработаемся, поставлю повыше, нам же ещё угольный разрез потом брать под охрану. Не сработаемся… ну, инструктор он хороший в любом случае. Завтра и возьмём его, стрелять же надо. Женька, ты сейчас оформи ведомости на патроны, я подпишу, чтобы утром не возиться с этим.

— Ну ладно, — он вздохнул. — Зато люди теперь есть, да?

— Да, надо к ним притереться. Зато знаешь, чем это хорошо? — я закончил с борщом и пододвинул к себе тарелку с солянкой. — Теперь есть люди на охрану конторы, а то нам не хватает, почти все же на комбинате. Я уже тебя хотел просить, чтобы ты подежурил завтра ночью, там же Пётр один будет, Павел приболел. Петька, конечно, мужик здоровый, но всё равно, его одного мало.

— Да, маловато одного. А бабки пришли от питерских?

— Да, — я кивнул. — Закупим ещё кой-чего. Но надо расширяться. Считай, к концу года, когда смены увеличатся, у нас большая часть денег с комбината будет уходить на зарплаты и остальное.

Людей у нас будет больше, а платим мы хорошо по местным меркам, от 100 долларов тем, кто пока обучался, от 300 до 500 и выше тем, кто уже устроился, в зависимости от опыта и работы, которую человек выполнял. Это намного выше, чем получали по области, даже с учётом всех этих районных и северных надбавок, которые у нас полагалось выплачивать.

Разрядов для охраны пока не было, но мы между собой обдумывали систему, чтобы любой, кто работал хорошо, мог получать больше. Или премию, или прибавку к зарплате.

Но со временем, свободных денег будет меньше, поэтому многие вопросы надо закрыть сейчас, пока они есть. Женя предлагал закинуть всё на проценты в банке на валютный счёт, но я-то точно знал, что будет со всеми этими вкладами в августе 98 года, так что ответ — твёрдое нет.

* * *

На следующий день поехали в комбинат большой компанией, захватив часть претендентов на вторую смену. Женя был напряжён больше всех, ведь сегодня он взял оружие для обучения, и много патронов, которые сам всё утро отсчитывал по ведомости расхода боеприпасов на учебную практику. Сумку со всем этим он держал на коленях и постоянно заглядывал внутрь.

Хорошее место для тренировки стрельбы мы нашли давно, на старом карьере недалеко от основного. Туда мы принесли стол, рядом с которым постелили брезент, чтобы гильзы не потерялись. А ещё Женька заказал в стройцехе депо самодельные мишени из листа ДВП, и сегодня была готова первая партия.

Рудской показал неплохое упражнение. Он стоял в стороне, снаряжая магазины к ИЖ, но снаряжал их не полностью. Где 2 патрона, где 5, где 8. Так учатся быстрее перезаряжать, а заодно не давить впустую на спусковой крючок, когда пистолет уже не стреляет.

Уши закладывало от стрельбы, даже ослабленный патрон от ИЖ всё равно был громким, а наушников у нас не было. Женя иногда матерился, когда гильза улетала далеко за брезент. Их все надо было найти и пересчитать, ведь их нужно хранить для отчётности и предоставить в конце квартала вместе с ведомостью. За каждую потерю потребуется писать объяснительную.

— Быстрее! — поторапливал Рудской очередного стрелка. — Заряжай быстрее!

Один из кандидатов, темноволосый парень Владик Ташевский, которого, конечно же, сразу прозвали Влад Сташевский в честь известного тогда певца, постоянно терялся, когда надо было перезарядить ИЖ, хотя у парня был реальный боевой опыт. Но из пистолета ему раньше стрелять не доводилось.

— Хреново, — сказал Рудской, отмахнулся и забрал пистолет, чтобы разрядить. — Двойка.

— Влад, ты же в десантуре был, — укорял Слава, когда Владик отошёл от стола с оружием. — Ты разве не должен лучше