собой, чтобы он дострелял оставшиеся пушки на комбинате и взял пули. Зато взамен он пообещал нам легко списать эти патроны и выбить новые, когда будем их получать.

* * *

С утра следующего дня на комбинат я не поехал. Вместо этого отдал паджерик Жене по доверенности, чтобы он со Славой увёз на комбинат нужные вещи и захватил капитана для отстрела.

Сам я сначала подписал кипу приказов, назначил отвественного за охрану труда и пожарную безопасность (им оказался Славка, чему он был не рад, но смирился из-за доплаты), позже поехал по делам в город на служебной девятке. Надо было заехать к юристам, потом в администрацию. После этого просидел в прокуратуре со следователем Федюниным, который ещё возился с делом того «дикого ЧОПа», чтобы передать в суд.

Потом отправился в ФСБ, где капитан Ерёмин брал с меня очередные показания по делу с алюминием и по тому давнему, с торговцами оружием и покойным майором Богатовым. Капитан был из команды Ремезова, так что с ним можно было говорить начистоту, он все нюансы знал.

Едва освободился от них, мне позвонил следователь из военной прокуратуры. Он разбирался с делом какого-то прапора, как оказалось, хорошего знакомого того самого боевика, который тогда едва нас не завалил. Кто-то этого прапора грохнул, а раз в деле есть военный, то подключилась их прокуратура. Правда, следак гонял по этому делу обычных оперов.

Решил, что уже пора заводить третью мобилу, чтобы одна всегда была в конторе, мало ли что, вдруг наедут. Сегодня тоже наехали, но это из милиции, прибыли проверять условия хранения оружия, так что я вернулся вовремя. Женьки не было, так что проверяющего пустил я, у меня комплект ключей есть. Опухший от недосыпа рыжий лейтенант подёргал шкафы, посмотрел бумаги и журналы, пересчитал оставшиеся стволы, и на этом успокоился.

Пока занимался всем этим с самого утра, время дошло до обеда. На улице было тепло, почти как летом. Я вышел из конторы и посмотрел на идущих девушек в коротких юбках, отметив про себя, что совсем молодых стало заметно меньше в последние дни, ведь многие уехали на учёбу. Тамара тоже уехала, так что вечерами теперь было скучновато. Ладно, скоро всё равно ехать в Читу, увижусь с ней, заодно получу в аренду ещё несколько стволов, и заеду в институт перед заочной сессией.

Глянул на часы и поехал в залинейную часть города. Хотел захватить Кирилла, он собирался после школы на рынок, купить вещей и продуктов. Доехал быстро и остановился у школьных ворот. Их кто-то пьяный снёс на грузовике ещё летом, можно было спокойно заезжать на территорию. Охраны не было, кроме вечно пьяного сторожа.

Но я оставил машину снаружи, поглядывая, чтобы идущие с занятий дети возле неё не тёрлись. Кирилл стоял во дворе, напротив установленного там памятника пограничнику, который учился в этой школе, а потом погиб на острове Даманском. В руке у брата был пакетик с пирожками.

— С чем пирожки, Кирюха? — спросил я.

Он достал один, откусил и присмотрелся к нему.

— С тестом и рисом, — с видом эксперта заключил Кирилл. — А говорили с мясом. В школьной столовке взял. А где поджарый твой? — он посмотрел за моё плечо.

— Женька взял для работы. Ну что, погнали?

— Ща, я книжки Алёнке отдам, — он стащил ранец с плеча, но вдруг хитро сощурился. — Макся, слушай…

— Ну чего тебе?

— Дай ключи от хаты.

— Зачем тебе? — удивился я.

— Да на вечер всего, завтра отдам, — Кирилл красноречиво посмотрел в сторону школу, оттуда как раз выходила его девушка, болтающая с подружками. — А я деду скажу, что у тебя ночую.

— А я куда денусь? — я усмехнулся.

— Так у Женьки перекантуешься, у него просторно.

— Вот ты хитрый жук, — я усмехнулся. — Выселяешь ещё. У Женьки свои дела, чего я к нему поеду?

— Ну Макся! — протянул он. — Ну всего один раз!

— Посмотрим, — я помотал связкой. — А то знаю я тебя. Или беспорядок оставите, или прокурите, или пиво будете там пить.

— Да не будем, отвечаю!

Кирилл с хитрой улыбочкой протянул руку за ключами, но я помотал головой.

— Посмотрим, Кирилл, — повторил я. — Давай уже быстрее, в машине жду.

Я вернулся в девятку с эмблемой фирмы, на которую с удивлением поглядывали идущие с учёбы школьники. Магнитолы внутри не было, вместо неё мы хотели поставить рацию. Такую же рацию нужно установить в мой джип, он же тоже у меня для работы. Правда, расцветка не фирменная, но, с другой стороны, большая тачка бандитского вида иногда работает лучше, чем машина с символикой охраны.

Кирилла отсюда я видел хорошо. Совсем взрослый уже стал, скоро ещё выше меня будет. Он общался с девушкой, так увлечённо, что размахивал руками, а она хихикала, не отрывая от него глаз. Наконец, распрощались, и Кирилл торопливо пошёл ко мне, перекладывая сигареты из кармана джинсовой куртки в карман штанов. Но вдруг остановился, увидев человека, идущего к нему навстречу.

Парень в чёрной рубашке пожал Кириллу руку, но грубо, сильно вытягивая её на себя. Это явно не школьник и не учитель. Короткостриженный белобрысый парень лет двадцати пяти, сутулый, как собачья старость, щёлкал семечки, сплёвывая кожуру на землю.

Кирилл за себя постоять сможет, но тут ему явно потребуется помощь. С блатными, а это точно кто-то из этих, в одиночку говорить сложно. Так что я пошёл на выручку.

— Кирюха, — тот парень стоял перед моим братом. Интонации немного блатные. — Сам-то не могу, приболел, а дед лежит, не встаёт. Выручишь по-братски? Надо, короче, сначала сходить…

— Чего тебе надо? — спросил я, подходя ближе. — Ты кто вообще?

Блатной с удивлением повернулся ко мне. Я смутно помнил эту наглую рожу. Как же его звали? Он как-то давно пытался сколотить банду на нашей улице, но не вышло, мы с Женькой как раз записались на кикбоксинг и с ним не связывались. Потом его посадили ещё в советское время, как раз в конце восьмидесятых, может, самом начале 90-х. Он ограбил почтальона, которая разносила пенсию, и попался. Значит, уже выпустили. Но как его звали, вспомнить не мог.

— А, это ты, Волк-старший, — парень сощурился ещё сильнее. — Чё, не узнал меня, загордился?

— А ты предъявить мне что-то хочешь? —