Крысы в колодце и правда были. Серые, с усами. Похитителей не оказалось ни в развалинах круглой башни, ни в кладовой замка. Заговорщики перетряхнули каждое дерево. Похитители не падали из кроны на землю.

— Пойдем докладывать госпоже, — вздохнул сэр Фельдролл, посиневшими пальцами разряжая пистолет. — Заодно раздобудем чего-нибудь горячего.

Войдя в дом, они увидели толпу слуг и гостей с оружием в дрожащих руках. Те готовили атаку на лестницу, где с высокомерной самоуверенностью держал оборону Сарацин. Судя по свежим повязкам на руках, это была не первая попытка.

— Прекратите! — Мошка протолкалась через людей, взошла по лестнице и обняла Сарацина. — Гусь выполняет поставленную задачу. Вот найду, чем его угостить, и он подобреет.

Сэр Фельдролл первым набрался смелости, чтобы пройти мимо. За ним цепочкой пошли люди, усиленно делающие вид, что не проиграли схватку недожаренному ужину.

Мошка отвязала поводок от перил и вытащила у Сарацина из клюва недоеденное пенсне. Наверху сэр Фельдролл тихо стучал в дверь и нежным тоном просил позволения войти. Повисла тишина. Потом он застучал сильнее и попросил громче. И еще громче.

Раздался топот, и сэр Фельдролл выбежал на лестницу. Черты лица, и прежде скакавшие вразнобой, теперь рассыпались окончательно.

— Ключи! — рявкнул он. — Где ключи от комнаты леди? Случилась беда!

Дворецкий бросился наверх, изящно увернувшись от ленивого выпада Сарацина. Нужный ключ висел на связке, прикованной к поясу. Сэр Фельдролл не стал церемониться. Он вцепился в ключ и поволок несчастного дворецкого за собой. С мучительным комком в животе и гусем в руках Мошка пошла следом.

Открылась дверь.

На комоде лежал опрокинутый канделябр. От горящей свечи уже занялось дерево. Посреди комнаты валялась одинокая зеленая туфля. Подушечка для булавок была сброшена на пол. Разбросанные иглы блестели в тусклом свете, льющемся в распахнутое окно. Лучезары нигде не было.

Сэр Фельдролл прыгнул к окну, выглянул наружу, глухо взвыл от боли, согнулся и начал выковыривать иглы из туфель. Остальные заговорщики бросились обыскивать комнату. То есть распахивать один за другим сундуки, розоветь, увидев женские кружева, и ронять крышки.

— Что случилось? — крикнули снизу.

— Лучезара исчезла! — заорала Мошка в ответ. — Ее вытащили в окно! В комнате кавардак!

— Чего?

На первом этаже поднялся смущенный гам, сменившийся воплями.

— Эй, вот он! Лови!

— Не упустите!

Мошка вылетела из комнаты и ринулась по лестнице. Сэр Фельдролл со товарищи наступали ей на пятки. Толпа в гостиной расступилась перед девочкой, вооруженной гусем. Перед Мошкой открылось поучительное зрелище: пара гостей и слуга держали Клента, а тот намертво вцепился в ручку входной двери.

— Милорд, он хотел убежать! Еле поймали!

В пылу борьбы у Клента с жилетки отлетела пуговица.

— Пресвятые карасики, у вас мозги есть? — заорал он. — Я не убегал! Я шел на улицу, чтобы осмотреть место преступления снаружи! Следы на земле подскажут нам, как произошло похищение! Вы способны осознать логику действий?

Толковая версия, но Мошка ей не поверила. Нормальные люди первым делом думают: «Что произошло? Как? Зачем?» Клент сразу переходит к более насущному вопросу: «Когда люди придут в себя, кого они обвинят?» Судя по всему, ответ ему не понравился.

— Неплохая мысль, — согласился сэр Фельдролл. — Пойдем осмотрим дом снаружи. Но держите этого проходимца за шиворот и с его девчонки глаз не спускайте.

Обойдя дом, расстроенные заговорщики уставились на стену.

— Эй, девчонка, ты же хорошо лазишь? — уточнил один из тех, кто был в сторожке. — Ты вполне могла бы залезть в окно.

— Картофельная башка, я все время была у вас на виду! — рявкнула Мошка, чуя, как в душе поднимается злость.

— По стене никто не поднимался. — Клент носком ботинка откинул дерн — стали видны две вмятины. — Друзья мои, это следы лестницы.

— Дворецкий! — рявкнул сэр Фельдролл, перепуганный бедолага предстал пред его очами. — У вас есть лестница?

— Да, милорд, стоит в саду.

В саду лестницы не оказалось. Зато она быстро нашлась за домом.

— Итак, — нахмурился сэр Фельдролл, — насколько я понимаю, толпа злодеев с лестницей в руках пробежала через сад, на ходу уворачиваясь от Звонарей, взломала окно, оглушила мисс Марлеборн, вытащила ее на улицу, скрылась с ней, а мы ничего не видели и не слышали?

Эпонимий Клент издал тоскливый стон:

— Увы, товарищи по несчастью, мы их слышали. Мы слышали, как они обходят дом, замирают у окна, ставят лестницу и делают свое дело. Но мы перепугались до мокрых штанов, потому что они чем-то звенели. Вторая волна «Звонарей» — это и были наши похитители. Когда мы отважились вылезти наружу и устроить засаду, леди уже увели у нас из-под носа.

— Как так? — взорвался сэр Фельдролл. — Не было ни криков, ни шума борьбы! Должно быть, леди сама открыла окно, чтобы следить за ходом событий. Почему она не успела захлопнуть ставни, когда увидела злодеев? Что-то здесь нечисто. У них наверняка был сообщник в доме. — Сэр Фельдролл окинул собрание яростным взглядом. — Из жителей дома все на месте?

Клент время от времени стрелял глазами в сторону города. Должно быть, прикидывал, как половчее сбежать. Вдруг он кое-что заметил и сдулся, как воздушный шарик.

— Чума на нашу голову, — буркнул он. — И даже больше, чем хотелось бы. Сейчас все домочадцы будут в сборе.

Проследив за его взглядом, Мошка увидела мэра. Тот сурово вышагивал в сторону дома. На утреннем морозце из его рта вылетали сердитые клубы пара.

Мэр замер перед входом. Белые брови взлетели на лоб. Он недоуменно оглядел уныло молчавшее собрание. Сэр Фельдролл первым набрался смелости и шагнул вперед, сцепив пальцы.

— Милорд… прямо не знаю, как сказать… у меня ужасные новости. Ловушка, которую мы организовали, не сработала. Хуже того… милорд, крепитесь…

— Какая ловушка? — рявкнул мэр. Острый, злобный взгляд побежал по лицам собравшихся.

— Как какая? — У сэра Фельдролла отвалилась челюсть, пришлось чуть ли не руками вправлять ее на место. С предельным изумлением на лице он обернулся к Кленту. — Вы хотите сказать, что все планы строились без разрешения и даже уведомления мэра?

— Ах, — Клент потянулся было к шейному платку, но конвоир дернул его за руку, — как бы… в некотором роде… ага.

Суровый допрос, устроенный в гостиной, самым неприятным образом напоминал заседание суда. Озверевший мэр с багровым лицом вышагивал из угла в угол, пока не задымился ковер под ногами. Он бы приказал заковать всех в кандалы, если бы не резонные сомнения в том, что гости согласятся арестовать сами себя.