ответственности таможни и связанное с перемещением товаров и лиц через таможенную границу, то надо было заранее все согласовать. Но хрен его знает, может — форс-мажор?!

А раз так, то на следующие слова:

— Слышь, Валерьич, ты того, не умничай, ноги в руки и на выход… — я имел полное право. И после «озарения» сообразил:

— Валерьич, меня подождите, я тоже поеду!

Озарение должно было в мою дубовую голову прийти обязательно, потому что одного Валерьича посылать в чекистскую свору было абсолютно неразумно. Он, и другие мои опера, уже были так накалены «взаимодействием» со «старшими братьями», что время от времени срывались на пацанячье «а по еб…у!». Обращение же за помощью со стороны самого подполковника Винокурова свидетельствовало о том, что попали чекисты куда-то круто.

Что характерно, с замом Винокурова, Понкратовым Виктором Ивановичем, мы, можно сказать, были друзьями. Но поступающая о моей причастности к противоправной деятельности информация от ОСБ ставила Виктора Ивановича в неловкое положение. Поэтому наша дружба ограничивалась подмигиваниями при встречах. Ситуация была неловкая, но не я её начал выстраивать. Подозревать в чем-то меня и моих сотрудников могли только либо идиоты, либо перекупленные гниды (потом об этом будет конкретнее).

Винокуров прислал машину в сопровождении самого молодого опера их отдела, маршальского однофамильца Игоря Огаркова. Игорь, когда я сел в машину, просто спросил:

— Петр Григорьевич, Вы тоже с нами?

— С Вами, с вами! Начальнику Игорь позвони, скажи, что либо со мной Решетнев будет, либо нас вообще нигде рядом с вами не будет.

— А мне не говорили, что только Валерьича нужно взять, — Игорь был еще тем раздолбаем и почему-то рожа у него была, как у пластилинового смеющегося клоуна.

— Что там у вас, Игорь? — я попробовал хоть предварительные справки навести.

— Там пипец! Полный! Увидите сами, Петр Григорьевич, — молодой чекист откровенно заржал.

Уже совсем интересно! Пипец — так пипец, приедем — будем посмотреть.

По грунтовкам проехали железнодорожную станцию «Гродеково», станцию «Сосновая падь» и прикатили на станцию «Рассыпная», последнюю перед российско-китайской границей.

То, что был пипец — было видно сразу.

Стоял поезд с кругляком (нераспиленный лес), оцепленный СОБРом ФСБ, бойцов 50, не меньше. На штабеле шпал недалеко от локомотива сидело несколько знакомых конторских оперов из отдела в пос. Пограничном. Нервно расхаживал, явно матерясь про себя, какой-то представительный хрен в гражданском костюме, прям вылитый полковник. Еще одно тощее и нервное создание примерно лет 30, тоже в гражданском костюме, говорило греющим жопами шпалы операм очень обидные слова, которые лучше не писать.

Среди прилипших задницами к шпалам был капитан ФСБ Александр Анатольевич Бойко, в оперативном обслуживании которого была Гродековская таможня. Вид у него был, если точно выражаться, задроченный. Явно — у человека охрененное горе. И тощий большую часть обидных слов говорил именно в его адрес.

— Григорьич! Валерьич! — радость Саши Бойко была неописуемой, когда он увидел нас, «коррумпированных» таможенников, которым уже больше года пытался свернуть кровь: — Только на вас надежда!

— Что надо-то, Анатольевич?

— Два баула в тепловозе найти!

— Всего-то? Больше некому что ли?

Пейзаж с оцепленным поездом дополняла фигура придурка — начальника ОСБ таможни Владимира Владимировича Трубникова, который скакал по штабелям бревен, загруженных в полувагоны, как дятел по ёлке.

— Вон же Трубников есть. Он что, досмотреть не может? — спросил я у Бойко.

— Да мы искали, не нашли. Специалист нужен.

Честно говоря, хотелось сразу этого «куратора» послать в баню. Вызвать таможенного опера досмотреть тепловоз — это уже верх цинизма. То же мне, нашли шмональщиков…

— Баулы-то большие?

— Да примерно метр на полметра. Стандартные.

Ладно, залезли мы с Сергеем Валерьевичем в локомотив. Посмотрели. А чего там смотреть? В вентиляции пусто. И всё — больше хрен куда такого размера баулы засунешь. Можно в картер двигателя — но вроде все гайки без признаков недавнего откручивания, да и контрабандный груз туда запихивать — это фантастично. Хватило нам минут 5, что бы осмотреть, из тепловоза выйти и сказать: а нееее-ту ничего!

— Придётся сожрать погоны, — Саша Бойко был совсем немного огорчен.

— Что в баулах-то было? — меня же всё таки интересовало, зачем полроты СОБРа притащили?

— Да п…ц! Боеприпасы секретные!

Ни х… себе!!! Вот это попадос! Картина стала ясной. Кристально ясной. Наши «старшие братья» вели разработку какой-то группы, которая планировала вывезти в Китай секретные боеприпасы. Очевидно, что довели курьера до ст. Гродеково, там боеприпасы контрабандисты загрузили в тепловоз. А взять планировали с поличным локомотивную бригаду уже за зоной таможенного контроля, на ст. «Россыпной», что бы факт контрабанды был состоявшимся (есть такая юридическая тонкость — пока зону таможенного контроля товары и предметы не пересекли — контрабанды нет). Но когда тормознули поезд и начали его шмонать — боеприпасов не нашли.

— Анатольич, а тема твоя была?

— Моя, — очень и очень грустно ответил «куратор» таможни.

Это было ЧП грандиозных масштабов. Бойко зря надеялся, что съедением погонов он загладит вину перед Родиной. Скушать ему предстояло много чего. Но сначала во всех физиологических отверстиях его несчастного организма без применения анестезирующих веществ мастера воспитания личного состава нарезали бы глубокую резьбу, а потом ее зверски сорвали…

— Во они лоханулись! — Сергей Валерьевич достал сигарету и со злорадным наслаждением закурил, когда мы отошли в сторонку, чтобы не слушать очень громкие оскорбительные слова, которые человек, похожий на полковника, начал говорить в адрес окружающей его публики.

Н-да. Просрать секретные боеприпасы в ходе спецоперации! — ждите посланцев Москвы теперь, братья по разуму. Вас проверят снизу доверху, слева направо и два раза по диагонали. Как вы нас когда-то проверяли с «секреткой». Только вы обломились. А москвичи никогда не обламываются. Стоимость командировочных там обломов не допускает…

Мы с Валерьевичем пошли в тенёк, сели на лавочку у маленького станционного домика и со злорадным наслаждением наблюдали процесс подготовки к суициду…

— Вот дебилы! Они что, без оперативного сопровождения тепловоз оставили? — Валерьич сделал единственно верный вывод: — Получается, что от Гродеково до «Россыпной» наблюдения не было?

— Да конечно. Понятно же, что груз скинули где-то по дороге. То ли испугались чего-то, то ли еще что… Скорее всего конторские засветились, — у меня тоже эта ситуация вызывала интерес.

— Теперь пусть 20 км путей с прилегающей территорией прочесывают. Двое суток, как минимум, им будет чем заняться.

— Ага. Так эти сумки и будут лежать, их ждать. Если те, кто отправлял контрабас, уже их не подхватили в точке сброса…

— Григорьич, я вообще не догоняю! Ты нас дрочишь, что мы Сашу Бойко посылаем постоянно в баню мыться — сам посмотри, какое с ними взаимодействие?! Довели