— Как ты приказал ему расслабиться, — встречает меня в каком-то аду Лис, — то тут сразу небо прояснилось, картинки застыли, и вообще, как-то поспокойнее стало. До этого меня тут чуть ли не сносило.

Я осматриваюсь. Вокруг картины вроде бы как счастливой семьи, перемежаются какой-то расчлененкой. Огромные как бы экраны, на которых застыли сценки из жизни молодого мага. Сходство очевидное. По высохшей земле его Мира текут реки крови, и стоят покореженные черные деревья без листьев.

— Вообще удивительно, как он вот с этим, — мы проходим с Лисом между экранов, и Лис кивает на сценки, — впечатление адекватного разумного производит. Он же двинутый.

— Это ты его «запах» чуешь, вот для тебя и очевидно его сумасшествие, а другие видят внешние поступки. Не перегибай. Судя по вот этому, — обвожу руками экраны, — он только местью и живет. А мозголазы, не контролируемые государством, редкость, по идее. Хотя, конечно, мы минимум двух уже встречали.

— Вот именно, как он пролез в какое-никакое, но руководство организацией, с такой историей за плечами?

— Спросим, как найдем. — соглашаюсь.

Некоторое время пробираемся сквозь воспоминания. Хорошо еще, что внутри время неважно, а то уже начинал бы волноваться.

Через пару десятков поворотов, нас опять выводит на похожие сцены.

— Лис, это лабиринт, похоже. Смотри, эти экраны мы уже проходили. — показываю.

— Значит нам нужно к центру. С выдумкой «Добрый доктор» себе ад создавал.

Меняем маршрут, и, довольно скоро, действительно попадаем в центр лабиринта. А то, что это центр, становится очевидно, как только мы выходим из-за очередной картины.

На небольшом сером пятачке рвано горит довольно небольшое, для Огня души пламя. Раза в полтора меньше, чем я видел до этого у разных людей.

В Пламени, бесится нечто, или некто в цепях. На секунду превращается в мага, с которым разговаривал Лис, и который сейчас сидит в кабинете, потом эта фигура становится молодым парнем, которого тут же поглощает совершенно черная тварь, пытающаяся скинуть цепи. Это все меняется с дикой частотой, и смотреть на этот калейдоскоп даже немного больно.

— Ужасно, да? — раздается со стороны спокойный голос. — здравствуйте.

Перевожу взгляд на внезапно появившуюся фигуру парня.

Чуть присматриваюсь, потом снова поднимаю глаза на калейдоскоп внутри Огня.

— Да, именно. Это я и есть, у Вас, очень необычный взгляд на душу, Вам говорили? — парень тоже переводит взгляд на Пламя. — не беспокойтесь, — поднимает руки. На запястьях проявляются ленты обязательств. — я вам вреда не причиню. А поговорить хочу более-менее свободно. У меня давно не было такого шанса.

— Здравствуйте, представитесь?

— Имена не важны уже для меня, даже вредны. Зовите «добрым доктором», — хмыкает парень, — мне очень понравилось данное Вами имя. Я им чуть-чуть попользуюсь, хорошо? И не переживайте по поводу обязательств, я их не порву. В некотором роде, это маска, единственное что я еще могу осознавать. Так что на реальность здесь влияю слабо. Только смотрю, день за днем, год за годом.

Это хорошо, что вы так вломились. Даже непривычно такой порядок видеть. Обычно здесь значительно более… — парень подыскивает слово, — грязно. Ваша проекция чудо, познакомился бы раньше с таким взглядом, глядишь и выздоровел бы.

Мы, с вами, в какой-то степени союзники. С вами обоими. — обращается к Лису. — извините за мои слова там, в обычном мире. Не прав был. Тварь, это я, — кивает на Пламя.

— Однако, — перевариваю неожиданные откровения. — разговор, говорите?

— Ну, а почему нет? Вы же не просто так здесь. И я не просто так себя контролирую значительно лучше, чем обычно. И могу общаться на темы, которые также обычно под запретом. Значит, было применено что-то из арсенала менталистов, или, как их у нас называют, мозголазов.

— Навыки анализа у Вас на высоте. — с некоторым опасением смотрю на молодого «доброго доктора».

— Не стоит меня опасаться, я догадываюсь, что здесь все должно быть подчинено моей душе, все-таки восемнадцать лет практики на грани, да и с не самыми законопослушными слоями общества, много дают к пониманию себя. Но я уже далеко не цел, чтобы хоть как-то влиять на происходящее. Я только логика, почти нет эмоций, кроме ярости, почти нет желаний.

— Интересно, кстати, раз уж Вы сами об этом заговорили, а как вас принесло на работу с теми, кто судя по картинам, — обвожу рукой, — как раз ответственный за это ваше состояние?

— Вы чуть ошибаетесь, давайте отделим факты от последствий, — равнодушно говорит парень, — мою семью действительно убили люди Руки. А вот к этому состоянию я уже пришел самостоятельно. Молодой был, не понимал, что делал с собой.

— Так все-таки? Вы же понимаете, что я имею ввиду.

— Понимаю, — парень усаживается прямо на серую, растрескавшуюся землю. — принесло, это Вы правильно заметили. Когда я вернулся домой, тогда, пятнадцать лет назад, думал, что моя жизнь закончилась. Но меня перехватили охранители, потом появились люди из тайной службы. Я все-таки увидел вот это всё вживую, сам рвался. Думал могу что-то сделать, спасти. Я ведь подавал надежды. Очень быстро, всего три года, и становился отличным целителем, будущее было исключительно прекрасно. А тут вот это.

Я потом узнал, что мою семью убили по ошибке. — пожимает плечами. Равнодушно продолжает. — исполнителю дали неправильный адрес. Всего-то.

— Вы отомстили?

— Исполнителю? Он и сейчас гниет заживо на каторге. Это было несложно. Но удовлетворения мне это не принесло. — спокойно продолжает, — я начал искать выходы на Руку, тогда уже знал, что это была их операция. А потом меня снова нашли люди из тайной службы. И вот уже пятнадцать лет я работаю именно на них внутри Руки. Стал отличным тихим убийцей, чистильщиком, так Вы меня назвали? — обращается к Лису. Хмыкает. — отличное слово. Именно им. Целителю высокого ранга это проще, чем многим другим. Потом, постепенно брал на себя разное. Почти всегда удачно, что не удивительно, в серьезных случаях меня страховала тайная служба. Естественно негласно.

Я уже давно нашел всю цепочку, но некоторых из них я не могу тронуть и сегодня, у меня связаны руки клятвами тайной службе.

Постепенно узнал всех представителей Совета Руки. Стал доверенным лицом. Они бы удивились, что некоторые решения инициированы тайной службой. — усмехается. — Я столько видел за эти годы разного, и в стольком участвовал, что только надежда, что я их однажды смогу достать, меня держит на этом свете.

Может, вы мне поможете? Я уверен, у вас получится.

— Возможно. Я пока не решил.

— А я уберу Вас из списка заказов. — склоняет голову на бок парень. — я могу.

— Хм. А подробнее про заказ можно? — Лис тихо сидит и не прерывает наш разговор. — Насколько я знаю похожие организации, оплаченный и принятый заказ вернуть нельзя.

— Обычно так, но в данном случае, у всего совета был вопрос. И заказ решили снять, а деньги вернуть заказчику со штрафом.

— И почему не сняли?

— Удивительно, но тут подсуетилась тайная экспедиция, и мне пришлось продавливать на совете вариант, чтобы заказ положили на холод, так сказать. До внимания заказчика, или изменения ситуации. Чтобы заказ был, но действий по нему не было. Но от идиотизма подчиненных, как видите, это состояние не защищает.

— Это интересно очень. То есть в существовании, но не выполнении заказа на мое устранение заинтересована тайная служба?

— Почему только Вашем? Там и Ваша сестра фигурирует. Просто до совета через третьи руки дошли слухи, что Анастасия Высокова вылечила «Черную гниль». А на целителей высокого ранга мы заказы не принимаем.

— Вы себя с ними объединяете?

— Я уже давно плоть от плоти организации. Видите, даже в совете могу предлагать что-либо, — хмыкает маг. — так что, поможете?

Раздумываю. Так-то у меня была идея попроще. Но возможность, предложенная магом, выглядит гораздо интереснее.

— Как Вы видите мою помощь? — со спокойным интересом спрашиваю.

— Меня нужно освободить от клятв тайной службе. Разве что, кроме покушения на Государя, но тут я и сам не пойду. Я устал, и почти перегорел. Боюсь еще пару лет, и я не смогу отомстить. Просто потому, что сил не хватит. Если хотите, к той цене могу предложить свои записи. Это все, что у меня из ценного есть. Деньги-то Вас не заинтересуют, я уверен. А вот мои знания, во многом уникальны. Вот только без именно моего опыта, я думаю, что Вы там не разберетесь. Извините.

— Я, скорее всего, могу скопировать