из негостеприимного Новгорода, и в ночь собрать штаб, чтобы вылететь в сторону поместий. Как раз к утру должны быть над первым из них.

Почти все бойцы дремлют. Ну и у меня есть время немного поразмышлять.

Сегодня, точнее уже вчера, Никитин все-таки вызывает меня с данными по острову. И данные оказываются довольно интересными.

Остров Рюген все время своей истории существует как отдельное государство. И даже столетнее владение магистрами этого не изменяет. Всю свою историю, остров либо свободное княжество, либо, после завоевания данами, а позже мекленбуржцами, княжество в составе той или иной страны. Соответственно, владелец острова фактически является князем, вот только регалии захватчики так и не находят ни за первое завоевание, ни за второе.

Со вторым завоеванием вообще интересно, лет четыреста назад остров отбивает один обрусевший француз.

На сто пятьдесят лет руяне возвращают себе власть над Балтикой, что конечно же не нравится ни остаткам разгромленой Ганзы, ни наследникам викингов. Но когда династия ослабевает, скандинавы выбивают уже руян с их Родины. Русь тогда не может помочь ничем своему союзнику, как раз в это время идут основные междоусобицы и борьба за власть магических, к тому времени, Родов.

Потом проходят несколько войн, и остров попеременно входит в состав разных государств, пока не оказывается княжеством Рюген в составе герцогства Померанского. Что удивительно, княжеством данная территория быть не перестает ни в одной из пертурбаций. Правда регалий так и не находят, а руяне сами никого над собой признавать не спешат. Управляют ими одобренные герцогом Померанским н а большие.

Потом случается орден Магистров, и выселение руян в Померанию. Примерно тогда же предки Ободриных сбегают на Русь.

— Таким образом, — резюмирует Никитин, — Рюген вроде как княжество, но без регалий и признания титульным народом, никто на эту территорию прав не заявит. Кроме того, поскольку магистры отбивали всякое желание попробовать свои силы в прямом захвате, то пока не прояснится куда делись члены их ордена, и почему на публике уже месяц не видно никого из них, никто в ту сторону даже не посмотрит. А Вам зачем это нужно, Кирилл Олегович? С орденом бороться, наших сил маловато. Даже с учетом Вашего уважаемого отца. Есть множество земель куда попроще, пусть и без такого титула.

— Тут, Василий Осипович, такое дело. Это пока нельзя никак распространять. Хоть и секретом, с большой вероятностью, скоро быть перестанет. — задумчиво отвечаю. — Магистры, что были на острове, погибли. Так получилось. Остров я принял под свою руку, и скрыл от взглядов. Обычные, да и довольно сильные маги тоже, найти его сейчас не смогут. Про Повелителей не уверен, но Магистров, скорее всего, осталось крайне мало во всем Германском Союзе, так что пока можно пренебречь этой вероятностью. Думаю, остались только те, кто в повседневной жизни ордена не участвовали, так что им до острова тоже дела нет.

И второе, руяне вернулись на остров и признали меня своим князем. Несколько неожиданно для меня, но логично для них.

Никитин замолкает на несколько десятков секунд.

— Кхм…Кирилл Олегович, Вы не перестаете меня поражать. Да, именно. Поражать…- прокашливается. — Извините. Это очень меняет расклады европейской политики, знаете-ли. Если Вы найдете еще и регалии, то оспорить Ваше владение не сможет никто, и не имеет значения, что у кого есть на бумаге. Статус княжества Рюген уже лет триста в подвисшем состоянии, а критерии подтвержденного владения я Вам назвал. Так исторически сложилось. Никому не было выгодно что-то менять, и остров давно списан со счетов. А тут, внезапно, посреди устоявшихся европейских государств появляется еще одно, да еще и с очень зубастой армией, да и князем там маг без уровня. Нет, положительно, в Европе наступают трудные времена. — хмыкает Никитин.

— Они там наступили без моего участия, вот как решили в Империю войска направить, так и наступили, пусть и не во всей Европе, — хмыкаю в ответ. — Я только усугубил. И, скорее всего, еще углублю и расширю европейские проблемы. По крайней мере, планы такие есть. Хорошо, я Вас понял, спасибо за работу.

Итак, регалии.

«Лис, на остров, к Святовиту, не хочешь смотаться? Он наверняка про эти регалии знать должен, как думаешь?»

«Так он со мной и будет разговаривать! Вот совсем врядли, Кир.»

«А ты попробуй, а? Я пока сейчас тут сильно занят буду, а он вдруг чего расскажет? Сами руяне вряд ли что знают о регалиях, за триста лет у них выведали бы.»

«Ладно, я постучусь, но если он со мной разговаривать не захочет, то не обессудь.»

«Есть у меня хорошее предчувствие по этому поводу. — мысленно улыбаюсь. — Место ты знаешь. Мы там не были, но рядом проходили.»

«Не велика мудрость найти священную рощу руянов. Очевидно, что если Святовит на острове, то как раз там.»

«Вот-вот. Давай, а?» — и Лис чуть теряется из восприятия.

Проходит несколько часов, лечу уже в диске, и понемногу начинаю волноваться. Лиса все так же чувствую на грани ощущений. Но впрямую с ним связаться не могу. Похожее было уже в храме в Новгороде, судя по всему. Просто в другую сторону, он меня не мог дозваться, так что причина довольно очевидна. Проблем, в тоже время, совсем не ощущается.

«Кир, спасай!» — почему-то со смехом возникает в голове голос Лиса. И тут же пропадает.

Быстро встаю, оглядываюсь. Почти весь штаб дремлет, и только отец реагирует на мои шевеления. Успокаивающе машу рукой, и тихо ухожу на другую сторону диска, откуда срочно «шагаю» на Руаян, в Аркону.

Тут тоже ночь. Людей не вижу, тихо. Немного теряюсь в пространстве — в такое время меня тут не было. Но направление на Лиса вполне ощущаю.

По темноте, идти довольно некомфортно, но в какой-то момент, часть дороги будто начинает немного подсвечиваться. Хорошо, похоже, меня приглашают.

Еще десяток минут, прохожу замершую на ночь стройку, вхожу в темную рощу. Движения рядом с собой совершенно не ощущаю. Спокойно иду по ночному лесу и почти сразу оказываюсь перед очень большим и старым дубом. Чуть светящаяся дорожка упирается прямо в дерево.

Обхожу вокруг. По разным сторонам дуба, примерно на высоте пары человеческих ростов, вырезаны три огромных бородатых лица*, дорожка же так и исчезает в стволе, и снова не начинается. Ну, это мы проходили. Оборачиваюсь «одеялом» и по дорожке делаю шаг напрямую в ствол.

— Вот, я же говорила, что он сам догадается, — раздается веселый и знакомый голос. — А ты встретить, встретить.

Промаргиваюсь. Из темноты ночи резко попадаю в легко освещенное вроде как рассветом место.

— Здесь всегда такое время, как нам хочется, ну ты понял же уже, — весело говорит Леля. Девушка сидит на небольшом удачно поваленном дереве, на коленях у неё голова Лиса, а вокруг плавно шевелятся все его огромные хвосты.

— Чего тут не понять, свой домен. — пожимаю плечами, и с удивлением смотрю на развалившегося на коленях у девушки Лиса в своей первой форме. Леля зарывается в пушистую шерсть напарника, а тот млеет от почесываний. Похоже, удовольствие получают оба. — Здравствуй. А где дядя твой?

— Тут, я, князь. — раздается спокойный густой голос сзади. — Здоров будь.

Оборачиваюсь.

Посреди полянки стоит все та же избушка. Рядом тот же накрытый стол, а за ним уже знакомый мне Святовит.

— Проходи к столу. Взвару попей с дороги. — приглашает. — Поговорим немного. А то редко у нас гости-то бывают.

— И ты здравствуй, Вит. — прохожу к столу.

— Молодец, не теряешься. — одобрительно говорит пусть и не сильный уже, но еще вполне себе бог. — Побратим твой сказал о нужде твоей. И я вот решил тебя в гости позвать. Сам бы ты долго еще добирался бы. Днем бы приходил, с сопровождающими, и, конечно, сюда не попал бы. Держи железки свои. Ты правильно подумал, что на сохранение мне их народ мой отдал.

Передает два железных наборных браслета на руки и тяжелую, темную цепь. Каждое звено цепи, это стилизованная сценка. Скрещенные топоры, какие-то разные, видимо, узнаваемые здания, ладьи разных размеров через одну. Кони, люди, какие-то звери. Последнее звено меня немного сбивает с толку. На нем изображен якорь вполне современного мне-старому вида, внизу якоря лежит оперенная вытянутая бомба, а на нем скрещенные две трубы с уступами. Если бы я сейчас был в своем первом мире, то подумал бы, что это минометы. Очень узнаваемая форма.

— Я так и думал, что ты узнаешь, —