читал, читал. Тем более что мир, который открыли книги, неожиданно понравился ему до такой степени, что он порой даже отказывался от увольнений в город, предпочитая прогулке книгу. К концу третьего курса он уже втянулся в учебу, времени на чтение оставалось больше, и он все чаще наведывался к Воронцовым.

Его уже не смущала кажущаяся хрупкость чашек из костяного фарфора, он мог, не смущаясь и не подыскивая суматошно слова, обсуждать с Ольгой Елисеевной прочитанную книгу. Несколько раз они втроем – отец Воронцова был большой шишкой в штабе флота и дома практически не бывал – ходили в театр. Красный бархат кресел и занавеса, позолота балконов, блеск огромной люстры – все это пробуждало в нем непонятные чувства, призрачные воспоминания, неясные мечты.

– Девчонку тебе надо завести, – сказал Воронцов, когда Сергей случайно проговорился о своих ощущениях.

– Ну а девушки, а девушки потом, – отшутился Новиков. – Вот закончу училище…

– С ума сошел! К выпуску ты уже должен иметь семью. Кто знает, куда тебя направят служить, – здесь, в Севастополе, вряд ли оставят. Скорее всего, запрут куда-нибудь на Север, а там с невестами очень даже проблематично.

– Угу, – только и мог проговорить Сергей.

Ну не было у него времени на девушек. Хотя особых временных затрат процесс обзаведения дамой сердца не требовал. По выходным в училище организовывались танцы, куда приезжали городские девушки, разодетые, накрашенные, благоухающие. Если отбросить в сторону ореол морской романтики и красивую форму, а включить голый расчет, курсанты считались выгодными женихами. Это сейчас, пока учатся, у них порой пусто в карманах, хотя и не у всех, и увольнения не каждый день, зато по окончании училища – гарантированная зарплата, пайки и прочие жизненные блага. Дома, в Нижних Грязях, Сергей проблем с противоположным полом не испытывал. Не стоило особого труда познакомиться с приглянувшейся девчонкой. Но после пары походов в кино, заканчивающихся жаркими поцелуями под забором очередной подруги, следовало приглашение познакомиться с родителями, на деле – смотрины. Разумеется, симпатичный и, самое главное в сельских реалиях, рукастый парень потенциальных тестя и тещу вполне устраивал, что нельзя было сказать о Новикове. Два, ну от силы три визита, во время которых он успевал починить текущий кран, шатающуюся ножку табурета и дверную ручку, которая держалась на честном слове, а то и перекопать огород, – и ему становилось скучно.

Если потребуется, найти невесту у себя в деревне он всегда сможет. Летом после четвертого курса выберет какую-нибудь посимпатичней – и в ЗАГС. С собой в Севастополь он ее, конечно, не потащит – это же придется жилье снимать. Дорого. Приедет на выпуск, а там…

Однако жизнь, как это обычно бывает, внесла свои коррективы. Он уже взял билет, чтобы ехать в отпуск – хорошо, что только туда, – как Воронцов, сияя от внезапно привалившего счастья, сообщил:

– Ну все, Серега, пляши! Мы с тобой после училища остаемся в Севастополе! Это уже железобетонно! Будем служить на «Геройском»!

– Да ну? – не поверил Новиков. Служить на большом противолодочном корабле «Геройский» в те годы было пределом мечтаний каждого курсанта из его класса. Современное судно с новаторским вооружением – на глубокой воде он мог развить скорость в 34 узла и был способен обнаружить подводную лодку на расстоянии трех с половиной километров. Корабли этого проекта называли поющими фрегатами за характерный высокий звук газовых турбин при движении на низкой скорости, похожий на свист.

– Ну да, – в тон Сергею подтвердил Павел. – И практику там проходим. Единственная загвоздка – практика в октябре, а «Геройский» в это время будет на боевой службе в Средиземке. Поэтому нам двоим практику перенесли на август.

– На август? – разочарованно протянул Сергей. – А как же отпуск?

– Тебе что – июля не хватит на свои огородные дела? Или важнее копать картошку, чем держать на прицеле подводные лодки шестого флота США?

– При чем тут картошка? – вспыхнул Новиков.

– Ну не картошку, а что там у вас еще летом делается? Я думал, ты обрадуешься.

– Да я в общем-то рад…

– Я еще самого главного не сказал. В последних числах августа «Геройский» принимает участие в учениях. Будет проводить артиллерийские стрельбы на полигоне недалеко от мыса Херсонес. Ну не здорово?

Сергей согласился, что это, конечно же, здорово.

– А в отпуск пойдешь в октябре. Поедешь еще раз домой, а если нет, будешь читать книжки и гулять с девчонками. Пора, брат, пора…

«Дались тебе эти девчонки», – подумал Сергей. Конечно, участвовать в настоящих учениях ему очень хотелось, но он представлял, как расстроится мать, которая считала дни до его отпуска.

* * *

Вечер накануне отъезда выдался пустым и скучным. Все книги, которые у него были, Сергей прочитал и сдал в библиотеку, в увольнение не пошел, решив лечь спать пораньше. Лето еще не успело начаться, а в классе для сампо (самостоятельной подготовки), где в основном протекала жизнь курсантов после занятий, уже было душно, и Новиков решил прогуляться к морю. Однако на полпути до него донеслись звуки веселой музыки. «Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом…» – радостно пел мужской голос. Странная песня в военно-морском училище, где к сухопутным войскам относятся пренебрежительно. Новикову вдруг сделалось очень даже любопытно посмотреть на певца, да и на сами танцы в целом. Одним глазом! Вообще-то организация вечеров отдыха с девушками, которые проводились каждую субботу и воскресенье, ему не нравилась. Дело в том, что курсанты проходили в клуб бесплатно, а девушки должны были покупать билет. Этот факт никак не вязался с одной из любимых фраз Воронцова – «Гусары денег не берут». Получается, пусть не напрямую, опосредованно, но девушки кавалеров покупали. Был, правда, еще вариант, когда курсант встречал подругу на КПП и бесплатно проводил в клуб. Но для этого подругой нужно как минимум обзавестись.

Войдя в душный, пропахший потом и куревом зал, он тут же пожалел о своем решении. Тем более что песня, заинтересовавшая его, закончилась, и после короткой паузы ансамбль, состоящий из курсантов пятого курса, заиграл новую. Тягучее медленное вступление сменила энергичная часть. Народ задергался в такт музыке. Новиков развернулся и направился было к выходу, как вдруг его взгляд выхватил девичью фигуру у стены рядом с лестницей. Высокая, стройная, с темными волосами, собранными на макушке в строгий пучок, она чем-то напомнила Ольгу Елисеевну. Наверное, своей похожестью на манекен. Заиграла медленная музыка. Соседок незнакомки пригласили на танец третьекурсники, а она так и стояла у стены, разглядывая что-то на полу, – кто же отважится танцевать с манекеном. Новиков не боялся, ведь он был свидетелем, каким удивительным и интересным человеком тот может стать, если захочет. Он сделал шаг, и носки его ботинок попали в поле зрения девушки. Она подняла на него глаза, вернее – глазищи. Светло-серые, словно небо на рассвете, удивительные глаза. Наверное, нужно было сказать что-то этакое, умное, в стиле Пашки Воронцова, но в голову пришло только банальное:

– Потанцуем?

– Ты куды мяне кличешь, послухай,

«Завируха, мятель, завируха», – пел солист.

Наверное, ему было очень жарко, иначе, чем можно объяснить такой репертуар в июне? Танцевал Новиков не особо хорошо, вполне оправдывая свою кличку, поэтому сильно обрадовался, когда песня закончилась.

– Меня зовут Сергей, – представился он в перерыве между танцами.

– Оля, – едва слышно сказала она и почему-то смущенно опустила глаза.

«Оля?» – Новиков не верил своим ушам. Мало того что девушка напомнила ему Ольгу Елисеевну, так они, оказывается, еще и тезки. Он где-то читал, что имя, данное при рождении, наделяет человека определенными качествами, определяет его будущее.

Следующая песня снова была медленной, и Сергей, уже не спрашивая, взял Олю за руку и повел в круг танцующих.

Она уже немного освоилась и была менее скованной, даже подпевала:

– Песня грустная такая слышится далеко где-то,

На щеке снежинка тает, вот она была, и нету…

– Что ты говоришь? – Сергей наклонился к ее лицу, и длиннющие ресницы скользнули по его щеке. От этого показалось, что тает не снежинка, а он, курсант четвертого курса Новиков Сергей Егорович, убывающий завтра в отпуск на родину. Долгожданная поездка домой уже не казалась таким радостным событием – ему не хотелось расставаться с этой замечательной девушкой. А еще казалось, что, оставаясь с ней в толпе в танцевальном зале, он как бы делится ею с присутствующими. Это мешает тонким росткам зарождающегося чувства пробиваться сквозь ее смущение и полное отсутствие у него навыков общения с девушками на другом, отличном от дурашливого ухаживания за одноклассницами в школе, уровне. Более высоком, что ли.

– Может, пойдем прогуляемся? – предложил он. Понимал,